Очень плохой босс (СИ) - Навьер Рита

Даже после того, как он выставил вон эту ненормальную, его ещё долго не отпускало. Он и сам не понимал, почему это настолько сильно его задело. Мало того, что весь день он негодовал, так и на следующее утро встал злой как чёрт.

Впрочем, он знал, куда эту злость направить. Ему поставили задачу привести дела в филиале в порядок? Так будет вам порядок. Держитесь, тунеядцы!

***

В офис Крамер приехал с боевым настроем, как на войну.

Местные дамы встречали новое лицо очень радушно, но это ничуть не убавило его воинственности. На восторженные взгляды и тёплые приветствия он отвечал сухим и холодным «здравствуйте». На кокетливые расспросы советовал заняться работой. И не прошло и часа, как он прослыл мизантропом.

Ну а в девять утра Крамер окончательно убил у своих коллег все надежды на свой счёт.

На это время он велел секретарше созвать совещание руководителей отделов и служб, находящихся в его подчинении.

В девять ноль-ноль к нему в кабинет один за другим гуськом вошли десять человек — семеро мужчин и три женщины. Мужчины поглядывали на него настороженно, а женщины — с любопытством.

Крамер представился, затем сверился с выпиской из штатного расписания. Должно быть одиннадцать.

— А где ещё один человек? — спросил строго.

Все переглянулись, но промолчали.

В этот момент в кабинет просочилась секретарша, торопливо процокала к его столу и положила ему под нос подготовленные по его просьбе бумаги.

— Лидия, вы всех оповестили о совещании?

— Да, Илья Сергеевич, всех, — заверила секретарша.

— Тогда кого здесь нет?

Девушка, краснея, ответила:

— Нет Ксении Андреевны, руководителя отдела обслуживания клиентов.

— Ей особое приглашение нужно?

— Её пока нет на месте, не пришла пока… — секретарша покраснела ещё ярче.

— Как это? Больше часа прошло с начала рабочего дня, а руководитель отдела до сих пор не явился на работу?

— Может, она приболела? — пропищала девушка.

— А разве не положено заранее ставить в известность в таких случаях?

Девушка вжала голову в плечи так, будто в том её вина.

— Выясните этот вопрос, Лидия. У вас ведь наверняка есть её сотовый.

Секретарша кивнула и скрылась.

Крамер оглядел притихших коллег и начал речь совсем не с того, с чего планировал. То есть он и без того не собирался быть милым, но вот такое наглое нарушение распорядка его просто взвинтило до крайности. Он даже не смог усидеть в кресле — поднялся, вышел из-за стола и принялся расхаживать взад-вперёд по кабинету, жёстко чеканя на ходу:

— Это просто возмутительная расхлябанность. Что уж говорить о невыполнении планов продаж, о просроченной дебиторке и прочем, если даже дисциплина ни к чёрту. Надо понимать, что вы сюда приходите не развлекаться, а работать. А значит, в восемь ноль-ноль вы должны уже приступить к выполнению своих обязанностей. Есть регламент, есть трудовой договор, наконец. И подобная фривольность — когда хочу, тогда приду — недопустима. Тем более среди руководителей.

Никто из присутствующих на него даже не смотрел, все сидели, опустив головы.

— Я так понимаю, — продолжал Крамер, — прежде никто не отслеживал время прихода сотрудников? С этого дня я озадачу кадровиков, чтобы пропускная система тут работала как положено, и лично проконтролирую. Опоздания, прогулы, уходы раньше времени, задержки после обеденного перерыва — всё это грубые нарушения дисциплины, за которые последуют взыскания. Сначала — штраф, затем — выговор, ну и вплоть до увольнения. Вам ясно? Прошу донести эту мысль и до ваших подчинённых. Это касается абсолютно всех.

Он и прежде не переносил такого халатного отношения, но в свете того, что ему понарассказывала кадровичка, завёлся ещё больше. Подумал даже: уж не та ли это особа, которая выбилась в начальнички через постель бывшего коммерческого? И из-за которой этот самый коммерческий с позором уволился?

Если так, то этой особе совсем скоро придётся поискать себе другую работу.

Затем Крамер перешёл к наболевшему: к хроническому невыполнению планов продаж, к растущей дебиторской задолженности, к ничтожному росту клиентской базы. И подведя итог своей обличительной речи, он сообщил, что в скором времени проведёт аттестацию каждого руководителя отдела и попросту отсеет всех, кто не дотягивает, заменит их более достойными.

Про себя он подумал, что отсеять придётся добрую половину, если не большинство. Но так оно и бывает: каждая новая метла расставляет везде своих людей.*

В этот момент кто-то снова сунулся в кабинет и за спиной послышалось робкое «извините». Он раздражённо обернулся и остолбенел. Какого чёрта?

Что здесь делает вчерашняя чокнутая извращенка?!

Сотни разных нелепых предположений пронеслись в голове за несколько секунд, в течение которых его буквально парализовал шок. Откуда она взялась? Как она его нашла? Следила? Зачем? Что ей нужно? Почему её вообще сюда пропустили?

— Что ты… вы здесь делаете? — немного разморозившись, произнёс он. И против воли уставился на её грудь, обтянутую тонкой тканью блузки, влажной и полупрозрачной.

Однако заставил себя оторвать взгляд.

Нет, она за ним не следила. И судя по тому, как она и сама неподвижно замерла в дверях, округлив глаза и открыв рот, тоже не ожидала его тут увидеть. Тогда зачем она здесь? Да ещё и в таком провокационном виде?

Она сморгнула, потом, запинаясь, сказала:

— Я… я… на совещание.

— В самом деле? На совещание? Но… — и тут он понял. — Так вы у нас Ксения… как? Андреевна? Руководитель отдела обслуживания клиентов?

Она кивнула, рдея так, что ему даже стало немного тревожно — не случится ли у неё сейчас апоплексический удар?

Впрочем, ему и самому внезапно сделалось неловко и жарко, даже душно.

Крамер отвёл от неё взгляд и кивком указал на свободный стул. Сам тоже уселся на своё место. Там где-то на столе лежал краткий план совещания, просто наброски — вчера вечером готовил примерную речь на всякий случай. Обычно он свободно выступал экспромтом, и сегодня, в общем-то, тоже. До её появления. А теперь сбился и никак не мог поймать мысль, на чём закончил, что говорить дальше…

К счастью, быстро нашёл нужный листок, сухо зачитал основные тезисы, ни на кого не глядя, и отпустил всех на волю осмысливать услышанное.

И её тоже отпустил. С ней он обязательно потолкует, ещё как потолкует, но позже, вечерком. Вызовет к себе в конце рабочего дня, когда окончательно оправится от потрясения и хорошенько обдумает всю эту ситуацию.

Однако пазл сложился — теперь он даже не сомневался, что именно о ней шла речь. Именно она нерадивая, безответственная, готовая ублажать мужчину ради должности и премий. Ах да, ещё и ненасытная. Всё сходилось.

Но стало вдруг как-то противно, что ли, и досадно. И как она такая могла ему понравиться сначала? Он не знал. Но зато знал одно — работать она здесь не будет.

30

Я не помню, как высидела это совещание. Не помню, о чём Крамер говорил. Не помню, как потом покинула кабинет коммерческого. Наверное, на автопилоте следуя за всеми. Всё это время я находилась в прострации. Очнулась уже в коридоре, этажом ниже, у дверей уборной. Ноги сами принесли меня куда надо.

На счастье, в уборной никого не было. Вцепившись обеими руками в умывальник, я посмотрела в зеркало и испугалась. Лицо моё было неестественно красным, даже багровым. Будто вся кровь, что есть во мне, прихлынула к щекам, ушам и шее. В висках колотился пульс, и сердце прыгало в груди как припадочное.

Я приложила ладони к щекам — горячие. Открыла холодную воду на весь напор и пригоршнями стала плескать на пылающую кожу, пытаясь её хоть немного остудить.

О, Боже! Боже! Это какой-то немыслимый кошмар! То ночное недоразумение и есть Крамер?!

Но как такое могло произойти?! Как мог он оказаться новым коммерческим директором? Каким ветром его занесло в клуб для дамских утех? Да ещё именно в тот день и час, когда там была я?