Второй шанс - Юрий Иванович

Как это было ни странно, но услышанное показалось академику правдой. Не всё, конечно, кое-что царапнуло слух. Но подробности можно и позже выяснить. Как-то неожиданно в сознании возникла уверенность.

«Этого я всегда порешить успею! – потом и другие здравые мысли подоспели. – И кто будет эти трупы ворочать? Тем более что и не все ещё трупы…»

Не стонал только лощёный, слишком круто согнув шею и закинув голову, чтобы оставаться живым. А вот подранков следовало добить. Да побыстрей, пока иные грибники на звуки выстрелов не подтянулись. Вроде и нет никого в округе, но мало ли кого любопытного черти притащат?

– Тебя как зовут? – Александр шевельнул мушкой пистолета в сторону худого.

– Борис. Борис Цаглиман.

– Ладно, Борис, давай отрабатывай своё спасение. Обыщи этого шкафа и всё откинь вот сюда, на травку.

– Понял, шеф! Сей момент! – оживился тип. Аккуратно снял с себя устройство и только после этого приступил к обыску первого раненого. При этом мерным голосом давал комментарии: – Этот ублюдок имеет кличку Паровоз. В активе уже несколько мокрых дел. Меня именно он и пытался убить в вашем доме. Оглушил и отнёс на чердак. Потом началась стрельба снайперов…

На травке появились пистолет, запасные обоймы, нож, кастет, две тонкие спицы. Толстый бумажник с документами, ключи от машины, сигареты с зажигалкой и разная мелочь.

– Дышит ещё?

– Как видите, Александр Свиридович, – подчёркнуто уважительно и на «вы» продолжал обращаться тип.

– Возьми нож и добей его! – постарался приказать жёстко, добавив немножко баса в детский голосок. И весьма удивился, когда Цаглиман, стоявший до того на коленях у тела, перекатился чуть в сторону, сел в траву и, уныло глядя в землю, стал говорить:

– А вот на это никогда не пойду. Ни разу в мокрухе не участвовал и даже сейчас не собираюсь. Как говорится, кесарю – кесарево, а остальным… Вы уж, Александр Свиридович, начали их стрелять, вы и добивайте.

– Так ведь они тебя хотели убить! – поразился Кох. – Сам ведь говорил!

– Ну-у… – как вам сказать… Я – это не они. Имей я возможность защищаться от них, может, и пристрелил бы. Или в драке… мог бы придушить… А так… Нет.

– Хм! Уверен?.. Тогда и сам прощайся с жизнью! – пригрозил Александр, поднимая пистолет.

Конечно, стрелять он изначально не собирался. Разве что в случае попытки уголовника убежать или броситься. Но когда рассмотрел глаза Бориса и его полное смирение перед неизбежным, поверил окончательно, что данный уголовник никого в своей жизни не убивал. И убивать не собирается. Значит, что-то человеческое в нём ещё осталось.

Да и некоторая сообразительность Цаглимана импонировала. Разговаривал он с ребёнком так, словно перед ним находился уверенный в своих силах взрослый, и его превосходство во всём не подлежит сомнению. Ну и аналитика у него хорошо поставлена, сумел связать ребёнка там, в Москве, и ребёнка здесь, в лесу.

Так что решил пока ничего не предпринимать, а попросту сказал:

– Ладно, сработаемся! Начинай обыскивать того мужика. Ну и кто он, расскажи, если знаешь.

Опять задышавший полной грудью Цаглиман бросился к хуторянину. Бегло и негромко пересказывая при очередном обыске, как бывший зэк его принял, устроил, заверил в полной безопасности и… тут же сдал кому следовало. Вот Бурый с Паровозом и примчались сводить счёты. Добавили хуторянину на второй трактор и собрались Борю убивать. Тому ничего не оставалось, как поведать об устройстве и всю историю его присвоения.

Вот тогда уже Бурого и затрясло. И он не стал созывать остальных подельников, а решил с самого утра проверить странное место, на которое указывал прибор. Лично! Чтобы рабочие руки имелись на подхвате, щедро отвалил хуторянину ещё и на комбайн. Тот и двинулся с ними, прихватив лопату и мешок для сокровищ. Потому что все решили, что здесь имеется не что иное, как некий склад драгоценностей. Иначе, что ещё можно прятать в густом лесу?

А вот самому Коху морально пришлось нелегко, хоть и доводилось ему в своей жизни добивать подранков. И на нож врагов брал, и жестокие методы при скоротечном дознании применял. Но случалось то во время войны, в незабвенные, но покрытые сединой годы. Помолодевший, он тоже понимал, что придётся за своё счастье сражаться, и был готов на всё. Но не думал, что это «всё» вдруг навалится так быстро и сразу.

Весь истерзался духовно, пока делал контрольные выстрелы, стараясь не слышать умоляющие стоны Ефимки Паровоза и зэка, так и не «завязавшего» на старости лет. Ну и глаза нельзя было отводить от встречных ненавидящих взглядов. Подранки могли броситься, пытаясь сохранить себе жизнь в последнем отчаянном рывке.

Четыре хлопка нарушили утреннюю лесную тишину. После чего академик почувствовал, что детское тело начинает колотить от чрезмерного для него адреналина. Следовало некоторое время посидеть, а ещё лучше – полежать, чтобы отходняк не свалил с ног. Поэтому он сел в сторонке, на упавший ствол, а спиной прислонился к другому и даже порадовался, что есть кто-то, имеющий силы упрятать трупы.

– Борис, тела надо спрятать. Присмотри в яру удобное место, чтобы потом прикопать этих тварей слоем глины потолще…

Видно было, что Цаглиман не в восторге от предстоящей работы, но и он понимал, что следы состоявшегося расстрела надо прятать. Причём немедленно. Поэтому только кивнул, закончил обыск Бурого и занялся похоронами.

Присматривая за действиями нежданного помощника, академик старался не замечать красные круги перед глазами. Да и мысли в голове стали похожи на медленные, раскалённые утюги.

«Найдут тела бандитов или нет? Если их несколько дней не хватятся, то не найдут. Хуторянин жил одиноко, никто к нему не хаживал… А вот по лесу грибники часто со своими собаками гуляют. А те – мимо яра просто так не пробегут. И кровь почувствуют, и тела могут разрыть. Боря – не бульдозер, толстым слоем глины при всём желании завалить не сможет. Дождя бы! Да с грозой!.. Вроде и пасмурно… И гремело вчера вдалеке… Но гарантии нет. Раньше хоть кости к дождю ныли, да ногу покалеченную крутило – лучший барометр. Хе-хе!.. Слава богу, что от него избавился!.. Но дождь не помешал бы! С другой стороны… если сильный ливень, то запросто захоронение размоет… Вот досада! И так плохо, и эдак дрянь!..»

Круги перед глазами постепенно исчезли, слабость из конечностей тоже ушла. Зато захотелось жутко пить. И есть! Хорошо, что спина, опирающаяся о дерево, напомнила о рюкзачке с бутербродами. Извлечённые на свет, пусть и чуток примятые, они показались вкуснейшим лакомством, лучшим, чем недавно поглощаемый у Прасковьи борщ. Квинтэссенцией лучших пищевых ингредиентов.

Отличному аппетиту не помешал даже факт ведущегося захоронения людей, которых сам Александр и лишил жизни. Цинично? Ещё как! Но оправдание находилось вполне удобоваримое.

«Другого ничего не оставалось. Либо они меня, либо я их. И не важно, что в их руках я остался бы живым. Стать подопытным кроликом, до конца жизни пребывая в рабстве, – не по мне. Уж лучше я таких ублюдков буду стрелять сразу! Греха за такое нет… Но до чего странные пертурбации судьбы и случайностей! Велика Россия, а Цаглиман именно в то место приехал, куда меня вторым перемещением швырнуло… За ним бандиты припёрлись, не погибшие при штурме моего дома в Москве, зато окончившие свою жизнь здесь… Не вняли первый раз предупреждению?.. Вот и не верь после этого в злой рок…»

Пока всё складывалось удачно. Посторонних не наблюдалось, следы все спрятаны, тело перестало трястись. Пора спешить в дом Козыревых. А то как бы там Прасковья богу душу не отдала в переживаниях, время-то тикает! Сроки истекают! Что по возвращении, что по сроку жизни старушки.

Борис выполнил поручение и уже выбирался из яра. До сих пор сомневаясь в дальнейшей необходимости такого помощника, но уже прогоняя в голове планы относительно него, Кох скомандовал: – Пистолеты давай мне в рюкзак. Остальное – на дно корзинки, прикрываешь тряпочкой и грибами. Да, да… Прямо поверх этой пластины медной и кладёшь. Ничего не забыли?.. А теперь топаем отсюда самым прямым маршрутом!

Глава 11

Успешный поиск

Сообщением об опознанном уголовнике участковый Горбушин районное начальство совсем не взволновал. Видимо воспоминания пятилетней давности не посчитали достаточно важными. В тот день так никто и не появился.

Зато с утра телефон стал горячим после часового диалога, вопросов и уточнений. Доклад ведь пошёл по инстанции наверх, а в самой Москве к нему отнеслись не в пример серьёзно. А когда все мелочи разъяснились, решили устроить на хуторе проверку.

Не прошло и полутора часов, как из района примчалось два «уазика» с подкреплением и теми, кто любит поруководить. Прибыли сразу три старших чина, пожелавших лично проследить за «действиями подчинённых на местах». С собой они привезли и давно обещанного стажёра-помощника: худого, словно от недоедания, парнишку лет девятнадцати с блестящими от фанатизма и служебного рвения глазами.