Бронзовое облако - Анна Данилова

Мысли одна неспокойнее другой заставляли ее ворочаться с боку на бок, натягивая одеяло почти на голову, словно оно могло бы спасти ее от тех картин, что разворачивались перед ее мысленным взором и становились похожи на искаженные до неузнаваемости босховские, мутные черно-красные полотна. Еще ей казалось, что живот ее раздулся, словно плод внутри ее растет непомерно быстро, и что ей становится трудно переворачиваться под одеялом, она боялась, что раздавит своего еще не родившегося ребенка… С тем и заснула.

9

Усадьба

После завтрака Герман устроился в кресле перед камином с книгой в руках. Он даже кофе не допил – настолько его захватил текст. Дмитрий с пониманием отнесся к желанию своего нового товарища попытаться осмыслить происходящее, а потому, убрав со стола, спустился вниз и занялся поисками сумок убитых женщин в надежде выяснить их личности. Хотя ему показалось, что в спальне рядом с убитым Борисовым лежал труп Ирины Васильевой. Он видел ее мельком, в джинсах и свитере, на трупе же было вечернее платье, а одежда, как и прическа, сильно меняет внешность. Может, он ошибся? Но женщина, которую он про себя называл кухаркой, и дама в бальном платье, которую они нашли наверху, в зале, уж точно не походили на Васильеву. Но в том, что она должна здесь быть, он нисколько не сомневался. У него в голове тоже образовался составленный с помощью логики список приглашенных на эту бойню. Он не мог ошибаться в отношении Васильевой, Борисова, Овсянникова… Остальных он просто не знал в лицо.

Он был внизу, рассматривал содержимое гардероба в спальне, где были обнаружены трупы Борисова и Васильевой, когда услышал крик Германа:

– Какого черта?! Ты где? Разве ты не понимаешь, что происходит? Эй, случайный прохожий, мать твою! Где ты?!

Дмитрий показался внизу, у самой лестницы, и увидел совершенно белого Германа с дрожащими руками, которыми он потрясал в воздухе.

– Ты хотя бы знаешь, о чем эта книга?

– О чем?

– Да ни о чем, а о ком! Она о моей жене, о Жене! Эта ведьма в зеленом платье сконструировала ее жизнь на тот случай, если со мной что-то случится… В данном случае – я пропал. Исчез. Меня львы вроде как сожрали. Или меня пристрелили где-то в саванне какие-то гангстеры… Имена сохранены, жизнь моей жены выставлена напоказ, даются даже ее письма, адресованные мне, пропавшему мужу… Кто дал ей право писать о нашей семье, да еще к тому же не изменяя имен?! Правильно, что пристрелили эту суку! Интересно, Женька читала эту книгу?.. И кто эта женщина, эта Закревская, тем более что она наверняка никакая не Закревская, я уверен, что это ее псевдоним, эта особа живет где-то поблизости и много знает о нас с Женькой… Вот только зачем ей понадобилось придумывать эти страсти-мордасти и откуда она знает, что у нас в спальне стоит японская мебель и шелковые ширмы, а комната для гостей выполнена в колониальном стиле, что на полке – коллекция пробковых шлемов? У нас никогда не бывает гостей, я противник того, чтобы по моим коврам ходили посторонние люди, мой дом – моя крепость, и Женька не могла нарушить наш уговор, тем более что и она считает точно так же, как и я… Она не любит гостей, нам вполне хватает друг друга… тебе кажется это удивительным? Но это мой дом, понимаешь, мой дом – мое государство, если угодно…

– У твоей жены даже нет подруг?

– Они ей не нужны. Ты представляешь, эта сука пишет, что моя жена ждет ребенка… Пусть, я был бы только рад, если бы это случилось, но она выставляет ее полной дурой – что она такая наивная, ее все обманывают… Что она какому-то Биму, собачье имя, своему начальнику (и это при том, что моя жена никогда не работала, она и сейчас не работает, она – женщина и следит за домом и ждет меня), отдала двести тысяч зеленых за здорово живешь. Я знаю, что Женя – добрая девчонка, но не до такой же степени… Эта сука моделирует ее жизнь без меня, навешивает одну проблему за другой… А эти двое, какая-то Ирина с любовником Тарасом, как будто они поселились в моем, ты можешь это только себе представить, в моем доме!!! И даже попытались плодиться! Там много правды, это так, человек по имени Северцев, мой друг, Сергей Северцев, почему он не позвонил ей… Хотя как же он мог позвонить ей и зачем? Что я такое говорю… Я уже ничего не понимаю…

– Ты прочитал не всю книгу, – осторожно заметил Дмитрий. – Вот прочти до конца и все поймешь.

– Что я пойму?

– Думаю, ты догадаешься, кто написал эту книгу…

– Мы же знаем кто – Закревская, та сука, что лежала здесь, как покрытая плесенью, в зеленом платье… Не знаю, откуда во мне это чувство брезгливости и даже ярости по отношению к ней… И удивляюсь сам себе – почему мне не жаль всех тех, кого мы оставили в дровяном сарае?.. И какого дьявола я сам нахожусь здесь и где моя жена…

– Думаю, если ты перевернешь еще двести страниц, для тебя кое-что прояснится… А если заглянешь на последнюю, то и вовсе все вспомнишь… – каким-то замогильным голосом произнес Дмитрий.

– Но я не люблю так читать книги, я никогда не заглядываю вперед, я читаю последовательно, как и положено, это мой принцип…

– Как знаешь.

– А ты что-то знаешь, почему у тебя такое странное лицо?

– Твоя жена, Герман, умерла…

Герман сбежал по лестнице вниз и вдруг вскочил на Дмитрия и повалил его на пол, схватил за шею и принялся душить.

– Скотина, скотина, ты зачем говоришь это, и уже не первый раз, ты мучаешь меня, зачем? Что ты обо мне знаешь, чтобы причинять такую боль?

– Отпусти меня, не бери греха на душу…

Он ослабил руки, а потом и вовсе разжал их, встал и с отвращением посмотрел на распростертого на полу Дмитрия.

– Ты хочешь сказать, что где-то здесь… моя жена? Что ее тоже убили?

– Считай, что я тебе ничего не говорил…

– Но как ты можешь знать что-то о моей жене, когда ты мне – никто и звать тебя – никак? Или ты все-таки не случайно оказался здесь, в усадьбе? Быть может, ты – один из них?

– Нет. И больше меня ни о чем не расспрашивай. Я не знал, что ты такой псих и бросаешься на людей…

– А если бы я тебе сказал, что твоя жена умерла? Как бы ты к этому отнесся?

– Моя жена сейчас у подруги, ест торт и запивает чаем… Она, слава богу, здорова и весела, и поссорились мы с ней из-за пустяка, думаю, что мы сами спровоцировали друг друга на эту ссору, чтобы немного отдохнуть друг от друга и встретить Новый год отдельно. Она не одобряет многое из того, чем занимаюсь я, а я не считаю нужным посвящать ее во все свои дела, вот она и злится. Она – умная женщина и вполне достойна, чтобы я ей доверял, но у этой проблемы есть оборотная сторона – мне бы хотелось, чтобы она спала спокойно и ни о чем не переживала.

– Ты знаком с Женей? Почему ты сказал, что она умерла?

– Понимаешь, ты – в смокинге, вы все были приглашены сюда каким-то чудаком, танцевали, ели и пили, и для вас звучала прекрасная музыка… Судя по твоим словам, ты очень любишь свою жену и вряд ли приехал сюда один без нее, тебе бы захотелось порадовать ее, дать ей возможность поучаствовать в таком замечательном вечере. Думаю, у нее и платье имелось для бала, и туфли… Я просто размышляю, выстраиваю логические цепочки, чтобы понять, что же здесь произошло и сколько человек находилось в усадьбе в тот момент, когда открылась стрельба… И получается, что ты действительно должен быть здесь со своей женой, но ее мы не нашли. Я обошел весь дом, заглядывал даже в шкафы…

– Ты сказал, что она мертва.

– Я не говорил этого…

– Ну и скотина же ты, убил бы тебя…

– Направь свою энергию на другое: надо решать, как нам дальше поступать… Я предлагаю избавиться от трупов, закопать их…

– Но если их, как ты говоришь, хватятся, то приедут искать где-то здесь, и если даже предположить невозможное – что мы зарыли их в этом лесу, то лес перероют и найдут захоронение… А в другой лес мы их отвезти не сможем, кругом один снег, машина не проедет… Поэтому, думаю, нам самим надо отсюда выбираться…

– Может, ты и прав. Доберемся до Москвы и там уже будем думать об алиби…

– Алиби… Но какое у меня может быть алиби, когда я ничего не помню: ни как оказался здесь, ни где моя жена…

– Да уж, своим появлением в Москве ты можешь только все испортить… Быть может, тебе пока вообще исчезнуть, чтобы потом, когда вся эта история всплывет, скажем о ней напишут в газетах… (А то, что напишут, в этом я не сомневаюсь, слишком уж дерзкое и громкое убийство, не бомжа же придушили…) Так вот, когда эта история всплывет и мы узнаем, кто конкретно убит и кого подозревают, возможно, даже скажут, что разыскивается Герман такой-то, вот тогда уже и будем думать, как с тобой поступить… К тому времени и ты, быть может, что-то вспомнишь…

– Снова исчезнуть? Как в книге? И куда же мне, интересно, податься? Где спрятаться, прежде чем выяснится, какая роль на этом празднике жизни отводилась мне?

– У меня, – предложил Дмитрий. – Я-то тут вообще ни при чем, так что в моем доме тебя искать не станут.