Спенсервиль - Нельсон Демилль

– Спасибо, Фил, – сказал он и уже повернулся, чтобы уходить, но тут его словно что-то дернуло, и, обернувшись, он проговорил: – Я помню одного человека по имени Клифф Бакстер…

– Да, это мой брат. Он теперь начальник полиции.

– Не может быть?! Неплохо он продвинулся.

– Очень неплохо. Прекрасная жена, двое великолепных ребят – один в колледже, другая скоро тоже будет поступать.

– Да поможет ему Бог.

– Аминь.

– До встречи, Фил.

Кит выехал на Главную улицу и остановился перед светофором. «Глупейший поступок, Лондри».

У него не было никакой необходимости приезжать в «Бакстер моторз»: он точно знал, что они не захотят брать его «сааб», и даже не был уверен, хочет ли он сам приобрести именно «форд». И уж, безусловно, незачем было упоминать имя Клиффа Бакстера. Для бывшего офицера разведки он вел себя предельно глупо: вначале зачем-то проехал мимо ее дома, теперь вот заглянул в фирму свекра. Что он в следующий раз выкинет? Дернет ее за косичку? «Пора уже повзрослеть, Лондри».

Светофор мигнул, и Кит двинулся по Главной улице в сторону центра, на запад. Эта часть города состояла из ровных рядов трех- и четырехэтажных домов, построенных из темного кирпича; на первых этажах располагались кафе и магазины, а выше – квартиры, по большей части пустовавшие. Почти все эти дома были построены в период между окончанием гражданской войны и началом «Великой депрессии».[16] Старая кирпичная кладка и деревянные украшения заслуживали внимания, нижние же, торговые, этажи по большей части подверглись перестройке в 50-е и 60-е годы и теперь выглядели дешевкой.

Кит заметил, что движение на улице было слабым, пешеходов на тротуарах – очень немного, а половина торговых помещений стояли пустыми. Те, что работали, представляли собой магазины уцененной одежды, церковные базары, магазины видео и тому подобные мелкие лавки. Он вспомнил, что Энни в нескольких своих письмах упоминала, что работает менеджером одного из таких магазинчиков, организованного окружным госпиталем, и что этот магазинчик расположен в центре города, но Кит его пока не обнаружил.

Три самых больших здания, что были в городке, – кинотеатр, старая гостиница и «Картер», местный универмаг, – стояли закрытыми. Куда-то исчезли и два ранее существовавших хозяйственных магазина, примерно с полдюжины бакалейных лавок, три кондитерских, в которых раньше торговали газированной водой, и магазин спорттоваров, где Кит проводил когда-то половину своего свободного времени и оставлял большую часть имевшихся у него денег.

Кое-какие из существовавших и прежде заведений сохранились: аптека Гроува, ресторан Миллера, два бара с одинаковым названием «У Джона» и местная достопримечательность – старая почта. По-видимому, все они еще держались на плаву только благодаря тому, что получали какую-то поддержку от муниципалитета города или округа.

Нынешний центр Спенсервиля был совершенно не похож на тот, что запомнился Киту с детства. Тогда городок представлялся ему центром Вселенной, и, даже не романтизируя всего с ним связанного, Кит все же полагал, что это был настоящий центр торговой и общественной жизни округа Спенсер – округа, который в 50-е годы бурно процветал и где почти каждая семья имела помногу детей. И уж, безусловно, наличие здесь одновременно кинотеатра, нескольких кондитерских и магазина спорттоваров делало центр городка весьма притягательным для подростков, любивших тут околачиваться.

Но даже и тогда уже начали действовать те социальные и экономические силы, которые со временем изменили облик всех Главных улиц во всей Америке. Просто тогда Кит этого не знал и не понимал, и ему центр Спенсервиля казался самым лучшим, самым великолепным местом в мире, потому что тут всегда можно было встретиться с друзьями и найти себе какое-нибудь интересное занятие. «Да, той Америки, что отправляла нас на войну, больше не существует, и некому поприветствовать нас с возвращением», – подумал про себя Кит.

Вовсе не обязательно родиться в маленьком городке, продолжал он размышлять дальше, чтобы испытывать в душе слабость ко всем таким городкам Америки. Они казались ему идеалом в прошлом и в какой-то мере продолжали оставаться таким идеалом и теперь, пусть даже несколько абстрактным и сентиментальным. Но дело было не только в ностальгических чувствах: в прошлом именно маленькие городки оказали доминирующее воздействие на значительную часть американской истории и обретенного Америкой национального опыта – в тысячах спенсервилей, разбросанных по всей стране и окруженных бесчисленными фермами, складывались, формировались, закрепились и расцвели, вскормили собой всю нацию американские идеи и американская культура. Однако теперь, подумал он, эти корни отмирают, и никто этого не видит, потому что само дерево в целом выглядит пока еще очень внушительно.

Он подъехал к самому центру города и увидел единственное здание, которое совершенно не изменилось: на небольшой площади, прямо напротив окружного суда, стоял впечатляющего вида дом, в котором располагался полицейский участок, а снаружи, около него, среди припаркованных служебных машин группа полицейских беседовала с каким-то человеком – Кит интуитивно почувствовал, что это-то и есть Клифф Бакстер. Он также обратил внимание, что через несколько домов от полицейского участка размещался магазин окружного госпиталя.

Кит объехал вокруг массивного здания суда, занимавшего несколько акров земли на территории городского парка. Американский век близился к своему завершению, но даже и сейчас, и даже в такой дыре, как округ Спенсер, продолжавшие размножаться бюрократические структуры, а также отправление уголовного и гражданского правосудия оставались быстро развивавшимися сферами. Когда это здание еще только построили, его сооружение было воспринято как бессмысленная затея и величайшая глупость; но, видимо, те провидцы, которые его воздвигали, неплохо представляли себе, какого рода общество унаследует со временем всю страну.

В здании располагались сейчас не только суды, но и местная прокуратура, отдел социального обеспечения, общественная юридическая библиотека, землемерная служба округа, отдел сельскохозяйственного управления штата, избирательная комиссия и добрый десяток других официальных учреждений, названия которых мало кому что говорили. Это было своеобразное местное «министерство всего и вся», и примыкавшая к нему шестнадцатиэтажная башня, увенчанная наверху часами, гордо возвышалась над окружавшим ее городком, постепенно приходящим в состояние все большего запустения; во всей этой картине чувствовалось что-то от Оруэлла.

В парке, окружавшем здание суда, было довольно много народу: ребята на велосипедах, женщины с детскими колясками, гуляющие, на скамейках парка сидели старики, служащие, вышедшие в обед подышать воздухом, просто безработные. На какое-то мгновение Киту показалось, будто бы он снова перенесся в лето 1963 года, то самое лето, когда он познакомился с Энни Прентис, – и будто бы вовсе не было минувших с той поры трех десятилетий; нет, лучше, пожалуй, чтобы они были, но сложились бы по-иному.

Он описал полный круг вокруг здания суда, потом снова выехал на Главную улицу и направился по ней в западную сторону, в тот ее конец, где стояли самые солидные и красивые старинные дома. Когда-то жить на этой улице считалось престижнее всего, и здесь селились только очень состоятельные люди, но теперь большие и просторные дома были переделаны под меблированные квартиры, отданы под частные детские сады, использовались как дешевые конторские помещения, и лишь изредка среди них попадались магазины, торгующие предметами искусства и поделками кустарных промыслов; казалось непостижимым, как таким магазинам удается рассчитываться по закладным и налогам.

Возле знака с надписью «Черта города» Главная улица расширялась и переходила в четырехполосное шоссе, ведущее к границе со штатом Индиана. Но здесь ничто уже не напоминало прежний сельский пейзаж; напротив, тут тянулась непрерывная торговая полоса: отделения крупных общенациональных супермаркетов, магазинов, торгующих всевозможными товарами первой необходимости со скидкой, а также бензозаправочных колонок. Насколько хватало глаз, повсюду на высоких мачтах и опорах торчали огромные пластмассовые щиты: «Венди», «Макдональдс», «Бэрджер кинг», «Жареные цыплята Кентукки», «Рой Роджерс», «Пицца от Домино», «Френдлис» и другие фирмы, где можно быстро что-то купить или быстро и неплохо перекусить. Такие знаки следовали непрерывной чередой, один за другим до самой Индианы, а может быть, насколько мог судить Кит, и до самой Калифорнии; именно тут и проходила теперь Главная улица всей Америки.

Во всяком случае, именно это и убило прежний городской центр, а может быть, центр убил себя сам тем, что у него не хватило способности ни трезво вглядеться в будущее, ни верно осознать собственное прошлое, с которым он к тому же совершенно порвал. В тех идеальных для жизни человека маленьких городках, которые Кит видел в Новой Англии, прошлое и настоящее составляли единое целое, а будущее созидалось неторопливо и осмотрительно на базе того, что уже реально существовало сегодня.