Голос сердца - Кришан Чандар

В темноте на крыльце под навесом беседуют няня из дома банкира и лифтер. Тихонько журча, льется их беседа. Потом лифтер передает женщине какой-то пакет, она быстро прячет его в сумку. Лифтер кладет ей руку на плечо и тянет в темноту. Няня медленно движется за ним и, смущенно смеясь, пытается сопротивляться.

Торговец вытащил на улицу раскладную кровать и собирается укладываться. Перед сном он обычно читает «Рамаяну». Вот он прочитал несколько четверостиший, положил книгу у изголовья и улегся. «Рамаяна» и счетная книга всегда лежат у него в изголовье; в одной — счета этого мира, в другой — иного.

На третьем этаже в седьмом доме недавно поселилась молодая чета англо-индийцев. Каждую субботу они ездят в клуб «Бандара» потанцевать, а по средам и пятницам к их балкону приходит нищий скрипач, христианин, одетый в европейское платье, и начинает играть. Молодая пара танцует на балконе, окна в их спальне широко открыты — совсем как в кино.

А в конце улицы, у аптеки гомеопата, прислонившись к столбу его крытой веранды, стоит Рагхья и наблюдает за всеми.

Рагхья — «босс» этого района. И не его вина, что это так. Бог одарил его характером «босса» в наш век демократии. Он начал повелевать уже с детства, не вынося малейшего неповиновения. В своей родной деревне Рагхья убил патвари[22], поспорив с ним из-за участка земли, и убежал в Канпур, где стал на фабрике агентом хозяев. В его обязанности входило срывать забастовки. Когда рабочие его раскусили, он переехал в Бомбей и стал здесь «боссом». Его слово было законом для жителей тротуаров Десятой, Одиннадцатой, Двенадцатой и Тринадцатой улиц. Дальше начинались владения других «боссов», с которыми порой заключался мир, порой шла жестокая война. Но когда бунтовал народ, все «боссы» объединялись — этому их научила демократия.

Рагхья — человек невысокого роста, с низким лбом и лысой головой; под густыми бровями хищно поблескивают небольшие глазки. Широкая, сильная грудь и крепкая шея говорят о недюжинной силе. Когда он сердится, ноздри его раздуваются и лицо покрывается красными пятнами. Никто в этом квартале не дерется лучше его на ножах, никто не может побороть его, превзойти в быстроте и ловкости.

Рагхья — вершитель справедливости. Пока он «босс», никто не решится обокрасть жителей тротуаров, никто из чужих не затеет ссору в его владениях, не посмеет устроиться на ночь в подвластном ему квартале и отнять у другого место на тротуаре, раз и навсегда установленное Рагхьей. И за все эти услуги он берет только по одной пайсе с человека за ночь. Всего одну пайсу с человека… Он не облагает своих подданных большим налогом.

На четырех улицах было восемь тротуаров, на этих восьми тротуарах обитало четыреста пятьдесят восемь человек. Учет у Рагхьи поставлен хорошо, его нельзя обмануть, да никто и не пытается — ведь всего лишь за пайсу люди получали возможность спать спокойно всю ночь, их не тревожили хулиганы и бандиты, днем их вещи охранялись. Вначале кое-кто пытался противиться «боссу», но ведь всякий «босс» первое время сталкивается с неповиновением своих подданных. Это даже нельзя назвать неповиновением, просто подданные хотят убедиться, достоин ли быть их властелином человек, который претендует на это. Поэтому вначале торговец, зеленщик, молочник и другие отказались было платить Рагхье налог, но когда с тротуара стал пропадать жалкий скарб его обитателей, когда у торговца четыре дня подряд срывали замок с магазинчика, а зеленщик однажды утром обнаружил свои овощи и фрукты разбросанными по земле, когда распоясавшиеся хулиганы опрокинули велосипед продавца пряностей, а один из них обнял и поцеловал возлюбленную лифтера, все тут же сдались, теперь все подданные регулярно выплачивали Рагхье установленный налог — по пайсе за ночь. Торговец сверх этого платил десять рупий в месяц, зеленщик — пять, гомеопат — двадцать, а продавец пряностей — по рупии в день помимо поставок натурой. На входящих во владения Рагхьи четырех улицах было шесть групп для игры в азартные игры, к каждой из которых был прикреплен специальный «агент» Рагхьи, получавший в его пользу комиссионные за то, что игрокам обеспечивалась спокойная обстановка и защита от внезапного нападения полиции. Была у Рагхьи и группа карманников. Осведомлен он был и о том, что некоторые женщины, на вид порядочные и честные, втайне занимаются проституцией. Он и с них получал комиссионные. Под контролем Рагхьи находилась и торговля спиртным. Без его ведома и разрешения ни одна бутылка виски не могла попасть на территорию его владений. Он был «боссом», а у «боссов», как правило, есть только одна слабость — женщины.

Был в числе подданных Рагхьи и сумасшедший, по имени Дхарм Радж. Правда, его трудно было назвать сумасшедшим. Он вел себя совершенно нормально, говорил очень разумные вещи, писал письма за неграмотных, сидя у почтового ящика. Но порой в него вселялся какой-то бес, и тогда он начинал дебоширить, болтать всякую несуразицу — сам задавал вопросы, сам же и отвечал на них, плакал и смеялся одновременно. Иногда он появлялся на людях в лохмотьях, а то вдруг в европейском костюме. Его взгляды на жизнь менялись чуть ли не каждый день. Одетый в дхоти и рубаху, он заявлял:

— Сегодня я индус. Все мои мысли и поступки будут такими, как у индуса.

На другой день он появлялся в набедренной повязке и турецкой шапочке:

— Сегодня я мусульманин. И все, что я ни скажу, будет выражением взглядов мусульман.

Так он становился то христианином, то иудеем, то китайцем, то цыганом, то купцом, то фабрикантом, то банкиром, то рабочим.

Иногда он перевоплощался два раза в день. Он никогда никого не обидел, но не признавал власти Рагхьи и не платил ему пайсы за каждую ночь, да и определенного места у него не было. Он спал там, где ему вздумается. Рагхья дважды сильно избил Дхарм Раджа. Тот спокойно вынес побои, но денег все-таки не платил. Ничего не добившись, Рагхья оставил его в покое. Что возьмешь с сумасшедшего? Так уж повелось: везде, где есть «босс», есть и сумасшедший, не признающий его власти. В этом нет ничего нового. История человечества издавна знавала такие примеры.

Кусум разбудила Тарну еще затемно:

— Пойдем к колонке, вымоемся, а то скоро рассветает.

Было совсем темно. Высокие дома, как стройные великаны, молча стояли в густом ночном мраке. Даже на небе не было никаких признаков рассвета. Тарна снова закрыла глаза.

— М-м, но ведь еще ночь.

— Нужно помыться сейчас, — зашептала снова Кусум. — Старухи могут мыться и днем, а нам лучше сделать это сейчас. Вставай.

Тарна последовала за подругой, моргая слипающимися глазами. Кусум научила ее пользоваться краном и показала, как удобнее можно вымыться под ним. Они выкупались, поочередно загораживая друг друга. Когда они возвращались на свое место, им то и дело встречались женщины, спешащие к колонке. Бедным женщинам приходится вставать намного раньше других обитателей тротуаров.

На углу Одиннадцатой и Двенадцатой улиц сидит старик с длинной белой бородой. Он уже сорок лет продает чай на этом самом месте. Рядом суетится мальчик лет десяти. Сына старика убили во время какой-то драки, и теперь у него один помощник — десятилетний внук.

Заметив Тарну и Кусум, мальчик загромыхал пиалами.

Старик улыбнулся Кусум:

— Ты всегда у нас самая первая.

— Я встаю раньше всех, отец, — с гордостью отозвалась та.

— Ты молодец, доченька, — сказал старик. — А это кто с тобой?

— Моя подруга Тарна. Она теперь будет со мной вместе пить чай.

— Вам сахарный тростник или патоку?

— Лучше кусочек тростника.

Мальчик подал Кусум и Тарне по пиале чаю. От чая шел пар, горячая пиала жгла руки. Было приятно обмакивать в чай трубку сахарного тростника и потом высасывать его. Допив чай, Кусум расплатилась со стариком и только теперь заметила Рагхью, молча наблюдавшего за ними. Она испуганно вздрогнула и вся съежилась. Рагхья пожирал глазами Тарну.

Еле дыша, Кусум шепнула Тарне: «Ты иди, я догоню», — и исчезла вместе с Рагхьей в темной подворотне. Тарна задумчиво пошла вперед, села на свое место и начала расчесывать волосы. Несколько капель с ее густых мокрых волос упало на лицо спящему Раджу, он испуганно вскочил:

— Дождь! Дождь!

— Да, такой сильный дождь идет! — задорно глядя на него, засмеялась Тарна. Она взмахнула волосами над Раджу, и лицо его стало совсем мокрым.

— Какой приятный дождь! Как хорошо утром спать под таким дождем.

— А ну-ка, вставай! Ты разве не пойдешь на работу?

— Куда? — не сразу сообразив, о чем она говорит, переспросил Раджу.

— Откуда я знаю? Ты же сам говорил, что работаешь кули на вокзале «Бомбей сентрал».

— Да. Хорошо, что ты напомнила мне. С тех пор как я встретил тебя, я забыл обо всем.

Он сел и поправил на себе одежду. Рядом, зевая и потягиваясь, просыпался Лакшман. Раджу что-то спросил у него шепотом.