Вторжение - Виталий Абанов

— Балуете вы их, — ворчит он, разливая чай по чашкам: — вона они и творят что хотят. Надо бы их того… поймать и наказать, напрашиваются же. А все, потому что кое-кто постоянно тут… — он снова бросает взгляд на босую ножку и вздыхает: — а им завидно. Вон одной и мотоколяску купили и книжек надарили кучу, вот им и досадно. Ей-богу, маются девки дурью, до добра не доведет.

— Вот чего мне не хватало, так это твоего мужского мнения, Пахом. Все верно ты говоришь. — я осторожно встаю, стараясь не потревожить Машу, которая видит седьмой сон. Ну еще бы, вчера домой под утро заявилась, всю ночь раненных излечивала и убитых поднимала. Успела сказать, что у Имперских Гасителей Обликов теперь три дня отката, а до тех пор никто демона трогать не собирается, загнали в угол, огородили территорию охранными и сигнальными заклинаниями и все. И повалилась спать. Прямо вот в одежде. Это уже я ее потом раздел. А то не выспится, в одежде спать — хуже некуда, никакого отдыха. Сестры из рода Цин — еще в экипаже отрубились по дороге домой, вот кому сегодня не до завтрака.

— Вот и хорошо. — говорит Пахом: — а вы как позавтракаете — так в гостиную спускайтесь. Вас кузина ваша спрашивала. Когда, говорит, засоня этот проснется. Так и сказала, а сама по комнате туда-сюда, туда-сюда… как челнок в швейном станке, ей-богу…

— Да? Хорошо. Спасибо, что сказал. — торопливо проглатываю тост с мармеладом, запиваю чаем, обжигаюсь, шиплю под деланно-испуганное «Не обожгитесь, барин, горячее!» Пахома. Вовремя предупредил, нечего сказать. Заворачиваюсь в халат и вставляю ноги в теплые тапочки, несмотря на то, что в целом в особняке тепло, по низу гуляет прохладный воздух. Некоторое время размышляю над тем, стоит ли одеться как следует и тут же отбрасываю эту мысль. Ай Гуль и сама порой по своему дому в одном шелковом халатике рассекает, да еще и может спереди его не завязывать надлежащим образом, конечно панталоны на Ледяной Княжне имеются, но вот бюстгальтера она не носит, что сразу же становится очевидным. Ну, а раз ей дозволено, то чего мне стесняться? Тем более, что я халат завязал.

Спускаюсь в гостиную, поблагодарив Пахома. Выгнал его из комнаты, чтобы не шумел и не разбудил Машу. Редко, когда удается насладится таком зрелищем, кстати — спящая Мещерская. Она вообще, как будто не спит, с самого раннего утра на ногах. Поздно ложится, рано встает. Прямо как гении прошлых лет, спит по четыре часа в сутки. Прекрасное качество для командира полка или домохозяйки — и в полку всегда порядок и хлеб утром уже испекла. Умеет ли Маша печь хлеб? Руку сломать там или ногу, с того света вытащить — она умеет точно, а вот хлеб? Как там говорила девочка Полина — «от сдобы добреют».

В гостиной я застаю интересную картину. Моя кузина в своем шелковом халатике и меховых тапочках — мечется из стороны в сторону, широкими шагами пересекая комнату туда-сюда. На большом диване сидит Сандро «Останавливающий» в черном фраке и белой жилетке, рядом с ним, положив руки на коленки, словно примерная школьница — сидит Александра Новикова, «Двуцветная Удавка», профурсетка и бонвиванка, любительница позировать голышом. Сегодня она в скромном черно-белом платье, на макушке, чуть сбоку — приколота миниатюрная черная шляпка с черной же вуалью. Тут же рядом сидит еще один молодой человек, я видел его где-то, не могу вспомнить где. Вся троица внимательно следит за перемещениями моей кузины по комнате, провожая ее глазами и поворотом головы. В руке у Александры — блюдце, на котором стоит чашка с кофе. Периодически она отпивает из чашки, не переставая следить за моей кузиной взглядом.

— Доброе утро! — говорю я, ступив в гостиную: — рад видеть всех! Александра, выглядите просто обворожительно, вам очень идет черный.

— Вот. — говорит Александра и поворачивается к Сандро: — вот как надо здороваться с красивой девушкой. А ты? И Марат туда же.

— Не до тебя сейчас, Саша. — отмахивается от нее Сандро: — Володя, хоть ты ей скажи!

— Чего сказать то? — удивляюсь я. Моя кузина останавливается. Начинает грызть палец.

— У нее откат, а она собралась на демона охотиться! — тут же ябедничает Александра и ставит блюдце с чашкой на столик: — а ей строжайше запрещено! Императорским указом!

— Ого! — удивляюсь я и перевожу взгляд на кузину: — ради тебя даже Высочайший Указ выпустили!

— Не ради меня. — хмурится Ай Гуль: — это общая мера безопасности. Магам с откатом запрещено участвовать в таких мероприятиях. Будет Император ради меня указы выпускать.

— Ну не знаю. У меня лично было впечатление что Высочайший Указ «О недопустимости молодых магов в присутственных местах наряжаться в эффекты магии вместо надлежащего платья» как раз из-за тебя был подписан. — вставляет молодой человек по имени Марат. Я вспоминаю, откуда я его знаю. Нас же знакомили в тот раз, насколько я помню. Они как раз втроем были — Сандро, Александра и Марат. Так я их и запомнил — франт, бонвиванка и девственник.

— Имперских Гасителей Обликов откатили. — говорит Ай Гуль: — и у Казимира Голицына откат.

— Когда он успел только? — удивляюсь я.

— Не все тут неуязвимые. — отвечает мне кузина: — кстати, об этом. Поехали демона убивать.

— Вот. Я же говорю, Володя, скажи ей. Это безумие. — вставляет Сандро, закатывая глаза: — мы с самого утра только и слышим «давайте демона убьем, давайте демона убьем!».

— Если князя Акчурина и его команду Гасителей откатили, куда соваться? — резонно замечает Марат, пожимая плечами: — там сами Гасители не справились! Три дня подожди, а к тому времени всех соберут, кто девятого ранга и выше. Князя Дивлеева и его «Щит Империи», например. Или там князя Геловани и «Святой Кинжал». Да и Казимир Голицын свою команду соберет, его «Галатеи» в полном составе кому угодно дадут прикурить. Куда торопиться? Людей, кого смогли — эвакуировали, а кого не успели… — он вздыхает и руками разводит.

— Вот. — говорит Сандро: — слышала? Голос разума в хаосе предвзятых мнений. Мы тут все тебе добра хотим, это вон,