На подступах к Сталинграду. Издание второе, исправленное - Александр Тимофеевич Филичкин

Павел козырнул офицеру, развернулся кругом и двинулся в путь. Он быстро добрался туда, где находилась военная часть, и увидел ужасную вещь. На месте селения парень нашёл множество горячих воронок от фугасных снарядов.

Среди дымящихся ям лежали погибшие люди и валялись обломки домов. Тут и там, виднелись кирпичные печи, что одиноко торчали из холмиков пепла. Вокруг находились кривые заборы и старые яблони с обгоревшими сучьями.

Павел обежал деревушку, осмотрел все дворы, но не встретил никого из живых. Зато мёртвых там было, удивительно много. Кое-где, они покрывали всю землю ровным ковром. Ударные волны сорвали одежду с тех бедолаг, кто оказались поблизости от мощного взрыва. Некоторые покойники лежали, чуть ли не голыми, словно младенцы.

Как это ни странно, но среди многих убитых не оказалось ни одного офицера. То ли, они уцелели и куда-то ушли? То ли, все командиры находились в какой-то избе, куда в первую очередь, угодил огромный фугас? После чего, тела так изорвало, что распознать их среди остальных, оказалось уже невозможно.

Как бы то ни было, но боец не нашёл того человека, кому можно сказать об уцелевшем орудии. Парень, тотчас, вернулся назад, к пушкарям. Он подошёл к лейтенанту, козырнул и доложил о результатах визита в деревню.

Артиллерист хмуро выслушал рапорт, немного подумал и, обращаясь к бойцам, сообщил:

— Глядя на то, как здорово нас проутюжили, через какое-то время, здесь появятся танки. Ни снарядов, ни даже гранат у нас, к сожалению, нет, а одними винтовками мы здесь фашистов ничуть не задержим. Только погибнем без всякого толку. Поэтому слушай приказ. Собрать личные вещи и немедленно выступить в сторону расположенья частей Красной армии.

Офицер на секунду прервался и, предваряя вопросы солдат, твёрдо сказал:

— Оставить исправную пушку мы с вами не можем. Наверняка, враг захватил склады с советскими боеприпасами. Так что, через пару часов этот ствол будет стрелять по нашим товарищам.

Командир помолчал, дожидаясь, пока все солдаты усвоят его сообщение, и твёрдо закончил:

— Хоть у нас нет снарядов, мы не бросим орудие, а потащим с собой. Привести его в походное положение и приготовиться к маршу. Сидорчук, Зотов, сбегайте за лошадьми!

Коноводы угрюмо кивнули и помчались к неприметной низинке, расположенной чуть в стороне. Трое здоровых солдат, способных двигаться сами, ринулись к пушке. Никому не хотелось столкнуться с фашистами, особенно после того, как узнали, что боевого охранения нет, а воевать им попросту нечем.

Бойцы бросились к «дивизионке» и на ходу разобрались по номерам. Раненный в левую руку ефрейтор встал у казённика. Он схватился за маховик и завертел его что есть мочи. Ствол орудия поднялся к высокому небу, как только возможно.

Ещё двое возились с лафетом: выдёргивали сошники, глубоко вбитые в землю, и сводили вместе раздвижные станины, которые были расставлены перед началом стрельбы. Скоро солдаты справились со стальными упорами. Тут пришли Зотов и Сидорчук. Они привёли в поводу пять лошадей, запряжённых в два артиллерийских возка.

Испуганные взрывами кони дрожали всем телом. Они часто всхрапывали и не хотели идти по ещё не остывшим пожарищам. Это была вся конная тяга, что уцелела после обстрела фашистов. А ведь сегодняшним утром, пришло почти пятьдесят крепких животных. Они привезли четыре орудия и несколько тяжёлых телег со снарядами.

Каждый передок представлял собой небольшую двуколку, укреплённую на колёсной оси от грузовика «ГАЗ-АА». Эти автомобили в народе называли «полуторкой».

Наверху размещался ящик из толстых досок с шанцевым инструментом и набором запчастей для орудия. На нём находилось сиденье с низенькой спинкой для пары возниц. Сзади висел металлический крюк для крепления стального лафета.

Коноводы взялись за сбрую двух лошадей. Бойцы освободили их из оглобель одного экипажа, подвели ко второй запряжённой повозке, и поставили перед другими животными. Получилась упряжка в три неполные пары, связанных цугом.

Двух раненых артиллеристов, которые не могли идти сами, посадили на облучок. Ефрейтор с левой рукой на перевязи, без чьей либо помощи, забрался на ведущую лошадь. Остальные приподняли станины «дивизионки» и прикрепили к крюку передка.

Лейтенант ещё раз взглянул на орудие, убедился, что всё в полном порядке, и дал команду: «Вперёд!»

Вожжи тихонечко хлопнули по спинам животных. Лошади дружно натужились, затоптались на месте и, с ощутимым трудом, стронули груз. Обрезиненные колёса чуть повернулись. Пушка качнулась и неохотно пошла по поляне, изрытой воронками.

«Пятнадцать центнеров тянет орудие, пять весит возок и три человека в придачу, — прикинул Павел и подвёл короткий итог: — Итого, две с лишним тонны».

Колёса у передка и внушительной пушки глубоко вязли в слое рыхлой земли и попадали в ямы и рытвины. Офицер и четыре солдата двигались следом. Время от времени, они упирались в бронещиток и помогали животным тащить тяжкую ношу по неровностям почвы. Тут и там торчали пеньки от сгоревших деревьев и мешали проезду.

Наконец, повозка всё-таки выбралась на пыльный просёлок. Она свернула в левую сторону от погибшей деревни и устремилась к востоку. Сзади шагали артиллеристы с вещевыми мешками и скатками на левом плече. Они держали винтовки в руках и зорко следили за обстановкой вокруг. Никому не хотелось нарваться на пеших противников. Ну, а на танки фашистов тем более.

Эвакуация пушки

Так артиллеристы и двигались более трёх часов кряду. Они преодолели вёрст десять-двенадцать, но за это долгое время не встретили ни одного человека. Везде оказалось так пусто, словно всё живое давно уже вымерло. Не было видно каких-либо строений, людей или советских военных частей.

К огромному сожалению бойцов, в планшете их лейтенанта не нашлось карты окружающей местности. Никаких указателей здесь не имелось. Пришлось брести наугад и стараться выдерживать общее направление к востоку.

Грунтовка петляла по маленьким рощам и небольшим перелескам. Изредка она выходила на некошеные луга и поля. Шагая под сенью ветвей, пять пеших воинов брали оружие наизготовку. Они растягивались короткой дугой, шли перед конной упряжкой и внимательно наблюдали за зарослями, что находились вблизи. Вдруг среди плотных кустов сидят проклятые фрицы?

На каждой опушке отряд останавливался. Командир оглядывал пустошь в бинокль и, не заметив ничего подозрительного, посылал одного из солдат на другой край поляны. Низко согнувшись, солдат бегом пересекал луговину. Он падал на землю перед густыми кустами, медленно продвигался вперёд и, сотрясаясь от сильного страха, смотрел, не укрылись ли немцы за плотной листвой.

Если там было пусто, а на счастье бойцов, каждый раз, так и случалось, он поднимался на ноги, дрожащие