Перебежчик - Алексей Вячеславович Зубков

том, что ЧП произошло на фоне инцидента на «ферме Гуннара», где неизвестные уголовники из России устроили разборку с совершенно неожиданными японскими матросами с подводной лодки, одетыми в советскую военную форму с мобилизационного склада. Причем обе стороны использовали автоматическое оружие европейского военного образца.

«Матросов с лодки» военные следователи сразу же идентифицировали как таковых по уставному нижнему белью, татуировкам и показаниям дозиметра. Огорчились, что плавают тут всякие. Порадовались, что это хотя бы не специально обученные диверсанты. Задумались, откуда у них может быть форма и оружие.

Установили, что после перестрелки одержавшие убедительную победу уголовники разделились на две группы. Первая, в океанских военных ботинках, грамотно обрубив погоню и заметя следы, ушла на север, и ее до сих пор не могут найти поднятые по тревоге несколько сот солдат. Вторая, в гражданской обуви русского производства, отбила взятого прибывшей на место группой захвата языка на дороге в Олесунн и предположительно растворилась в городе.

При уже упомянутом «нормальном ходе событий» милиция Олесунна должна была разыскать вторую группу и представить пред ясны очи начальника контрразведки еще вчера. Но милиция отнеслась к поставленной задаче спустя рукава и отправилась ловить бандитов только тогда, когда их наличие в городе стало уже невозможно игнорировать. Когда они устроили еще одну разборку со стрельбой и взрывом. Только после этого милиция изволила неспешно приехать и доложить, что найдено пять мертвых тел, предположительно криминальные элементы русского происхождения. Никаких раненых, никаких японцев.

Утренний визит «товарища шпиона» в воинскую часть, благодаря своевременной реакции особиста, поставил на уши всех до начальника контрразведки фронта включительно. Армейский спецназ на двух вертолетах, прибывший для участия в поисковой операции, развернули буквально на взлете. Спецназ штурмом взял отделение милиции и обнаружил в подвале потайную комнату и ледник. В потайной комнате лежал раненый в руку и в ногу крупный мужчина с татуировками, а на леднике нашлись двое не упомянутых в утренней сводке японских диверсантов.

Степанов уверенно предположил, что англичанин с пулевым шрамом на лице это тот задержанный участник перестрелки на ферме, о котором доложили по рации пограничники, но не довезли. Уинстон согласился.

В кабинет вошел еще один русский, с погонами подполковника.

— Виктор Петрович, — представил его Степанов, — Наш аналитик.

— Уинстон Бернардович, — все еще непривычно ответил Смит, привстав, — Нарушитель границы.

— Я сейчас вкратце изложил товарищу шпиону известную нам часть событий, — майор откинулся на спинку стула и потянулся за сигаретами, — Курите?

— Спасибо, бросил, — ответил Уинстон.

— Не заболели? — насторожился русский.

— Спортом занялся. Тренер сказал, что в моем возрасте совмещать бокс и курение не получится. Бросил то, что менее интересно.

— Я бы поинтересовался вашей биографией, но попозже. Ваша очередь рассказать, с чем мы имеем дело. Начните с того, что на данный момент наиболее актуально. С самого начала Вашего визита мы поняли, что Вы умеете расставлять приоритеты.

— Хорошо. Как там Колоб? Жив?

— Потерял много крови, но выживет. Врач сказал, что, судя по старым шрамам, его сложно убить, хотя многие пытались. Он ваш друг?

— Не то, чтобы друг… Но мы сражались плечом к плечу, спасали жизнь друг другу, — перевод на русский нейтрального to one another вписался в контекст несколько не по-нейтральному.

— Вы романтик? Или воевали?

— Ни то, ни другое. У меня немного в жизни было ситуаций, чтобы вот так.

— Но было сколько-то. Ладно, об этом потом. Какова цель Вашего визита?

— Колоб сказал мне сдаваться. Я подумал, что мне здесь за помощью идти некуда и сдался. Можете меня расстрелять.

— Можем не расстреливать, если будете сотрудничать. Хотите, обменяем на кого-то из наших?

— Я никому не нужен. Я же простой преступник, а не настоящий шпион

— Хотите, просто депортируем обратно?

— Не хочу, но спасибо за предложение. Лучше расстреляйте.

— У вас был револьвер. Могли бы сами застрелиться.

— Не могу. Ни застрелиться, ни повеситься. Лучше погибнуть в бою, но не получилось.

— Так, — Степанов сделал пометку в блокноте, — Об этом мы отдельно поговорим. Но, все-таки, какова цель вашего визита в Евросоюз? Не для того же, чтобы сдаться нам?

Уинстон вздохнул.

— Вы уже тут, — продолжил Степанов, — Колоб уже у нас. В ботинках «джангл бутс», надо полагать, бежали ваши товарищи из-за моря, а вы их прикрывали. Мы их пока не поймали. Можете посодействовать.

— Вы меня все равно расстреляете.

— Хотите допрос с медикаментами? — Степанов предложил это совершенно обычным тоном, — Расскажете все, что знаете, но Вам не будет стыдно, что кого-то предали. Под химией говорят все. Просто потратим больше времени.

Уинстон немного подумал перед ответом.

— Не хочу. Если вы до сих пор не поймали Шона и Мартина, то можете сворачивать поиски. Или они до сих пор бегают и отстреливаются? Мы прибыли на рыбацком судне, которое встало в одном из тысяч ваших фиордов. Они бы успели туда даже пешком. Капитан дал нам день до полуночи. Можете, конечно, искать дальше, но фиорд я не опознаю ни под какой химией, хоть возите меня по берегу, хоть не возите. Если бы и опознал, то корабля там в любом случае нет. И следов, что корабль там был, тоже нет. Если Шона или Мартина поймали, то давайте очную ставку.

— Не поймали. След потерян. Вы сказали «Шона и Мартина». Это Ваши друзья в ботинках. А кто третий, в городской обуви, которого они несут раненого? Вы должны были приехать, забрать человека и вернуться?

— Да, — Уинстон вздохнул. Что можно рассказать, а что не стоит?

— Вам известно выражение «снявши голову, по волосам не плачут»? — спросил Степанов.

— Известно.

— Вы решили прийти к нам. Если бы вы хотели умереть, достаточно бы было полезть через забор на виду у часового.

— «Стой, кто идет?», выстрел в воздух и выстрел на поражение?

— Знакомы с нашими уставами?

— Учил по ним ваш язык двадцать лет назад.

— Об этом мы тоже поговорим, но позже. Исходим из того, что Шон и Мартин покинули наши территориальные воды. От того, что мы узнаем, кого вы эвакуировали отсюда, кому-нибудь станет хуже по вашу сторону границы? Мы уже сняли отпечатки пальцев в домике, где прятались ваши русские партнеры. Они не любители мыть посуду, так что там все просто. Отпечатки Колоба. Отпечатки уголовника, убитого японцами. И еще нескольких человек. Скажете вы или нет, мы их вычислим в течение пары дней, это вопрос вычислительных мощностей, не более того.

Уинстон промолчал. Степанов продолжил.

— Вас, обутых в «джангл бутс», приехало четверо. Трое взяли перебежчика и побежали. Четвертый поехал с Колобом и еще одним русским. Потом они отбили вас, и все