Тайна Ведьминого озера - Анна Устинова

– Конечно, можно, мой юный друг! – с пафосом изрекла хозяйка дома. – Для меня нет большей радости. Кстати, Аполлинарий обещал сегодня прийти. Я обязательно расскажу ему. Он будет очень тронут.

Гришка раскрыл рот, чтобы спросить, каким образом к ней может прийти человек, который давно уже умер. Но Маша, разгадав его намерение, шепнула: «Молчи. Умоляю тебя, только молчи». Гришка покорно захлопнул рот. – Какую же ты хочешь книгу? – тем временем спрашивала Наталья Владимировна у Петьки. – Насколько я помню, с итоговым трудом Аполлинария ты уже ознакомился.

Это было совершеннейшей правдой. Итоговый труд Аполлона Парнасского очень помог членам Тайного братства два года назад, когда они проводили очень запутанное расследование.

– Но у Аполлинария есть множество других великолепных книг, – продолжала Коврова-Водкина. – Выбери сам в шкафу, что покажется тебе интересным.

Петька подошел к одной из полок, где, как он помнил по прежним посещениям этого дома, стояли все произведения Аполлона Парнасского.

– Спасибо, Наталья Владимировна, сейчас, сейчас вы…

Тут он осекся. Ибо оказалось, что выбирать особенно не из чего. Большая часть томов сочинений Аполлона Парнасского отсутствовала.

– Наталья Владимировна, – постарался как можно отчетливей произнести он. – Тут почти ничего не осталось.

– Ах да! – хлопнула себя по лбу хозяйка дома. – Совсем вылетело из головы. Я несколько дней назад дала большинство книг Аполлинария почитать Мариночке.

– Какой Мариночке? – спросил Петька.

– Как это какой? – явно была удивлена его вопросом Наталья Владимировна. – Вашей очаровательной соседке. Разве твоя мама, Петр, с ней не дружит?

– Д-дружит, – заикаясь, откликнулся Петька. А про себя добавил: «Вот новость! Интересно, что здесь-то Мариночка забыла?»

– Мариночка очень увлечена мистикой, – словно прочла Петькины мысли Наталья Владимировна. – Кроме того, оказалось, что Аполлинарий ее любимый писатель. И, конечно же, я с удовольствием дала ей те из его произведений, которые она не знает.

– Много же она, видно, не знает, – глядя на почти свободную полку, проворчал Дима.

– Ты совершенно прав, Дмитрий! – не расслышав, горячо поддержала его Наталья Владимировна. – Мариночка очень увлеченно читает. И почти каждый день заходит ко мне поделиться впечатлениями.

– Каждый день? – насторожились ребята. ~ Это замечательная женщина! – повторила Наталья Владимировна. – А так как она сама настоящий мистик, я ей скоро, пожалуй, устрою встречу с самим Аполлинарием.

– Дурдом, – пробубнил Димка.

На сей раз его ткнули сразу в два бока. С одной стороны Маша, а с другой – Петька.

– Мало того, – ничего не замечая, увлеченно вещала Коврова-Водкина. – Мариночка, вдохновленная трудами Аполлинария, слепила его бюст. Пойдемте, друзья мои, я вам покажу. По-моему, это настоящий шедевр!

И она повела всю компанию в бывший кабинет Вадима Леонардовича Водкина. Там на самом видном месте стояла изможденная гипсовая голова с клинообразной бородкой и абсолютно лысой макушкой.

– Узнаете? – обратилась к ребятам Коврова-Водкина.

Димка хотел сказать, что это бюст Дон-Кихота. Но тут Коврова-Водкина воскликнула:

– Вылитый Аполлинарий! Прямо как живой!

– Так мы ведь его…

Димка хотел сказать, что никто из присутствующих, кроме хозяйки дома, не мог знать живого Аполлинария, скончавшегося в тысяча девятьсот сороковом году. Но Коврова-Водкина опередила его:

– А еще Мариночка подарила мне картину!

– На ней тоже Аполлинарий изображен? – поинтересовалась Маша.

– Нет, – покачала головой Коврова-Водкина. – Это мистический глаз, заряженный энергией космоса. Когда я на него смотрю, у меня проходят сердечные приступы.

Ребята переглянулись. Похоже, Марина Тимофеевна и тут развила бурную деятельность. Вот только зачем? Или она действительно поставила своей целью избавить от недомоганий все старшее поколение Красных Гор? Но в таком случае как объяснить историю с Настей? Тут Марина повела себя не слишком благородно.

– Вот эта картина! – устремилась в другую часть кабинета Коврова-Водкина. Друзья посмотрели. На серо-туманном фоне был четко выписан большой глаз. Коврова-Водкина немедленно объяснила, что если хочешь от чего-нибудь вылечиться, то следует сесть поудобней напротив картины и, по возможности не мигая, смотреть прямо на глаз. – Это, знаете ли, настоящее чудо! – продолжала хозяйка дома. – Всего через пять минут начинаешь чувствовать себя так, будто помолодел на двадцать лет! Можете сами попробовать.

– Для нас это опасно, – покачал головой Петька.

– Ничего подобного! – с возмущением поглядела на него Коврова-Водкина. – Марина пишет картины не зубной пастой, а красками. Она очень талантливый живописец. Конечно, ей не хватает школы. Она же самоучка.

– Вы не так поняли Петьку, – вмешался Гришка. – Он говорил не про зубную пасту!

– Нет, дорогой юный друг, – покачала головой хозяйка дома. – Мариночка подарила мне эту картину не на Пасху. На Пасху мы с ней даже еще не были знакомы. Она ведь стала жить у нас в Красных Горах только в июне. Ну, друзья мои, садитесь! Давайте вместе посмотрим на этот замечательный глаз.

– Нет, мы, пожалуй, не будем! – хором возразили ребята. – Если эта картина на двадцать лет омолаживает, то как бы нам вообще не исчезнуть.

На сей раз хозяйка дома расслышала.

– Пожалуй, вы правы, – согласилась она. – Вам же только по пятнадцать лет.

– А Вовке вообще тринадцать, – указал на младшего мальчика Дима.

– Что, мой милый? – по-своему истолковала Димкин жест Наталья Владимировна. – Тебе хочется испытать действие картины?

– Нет, не хочется! – заорал Вовка и на всякий случай попятился к двери.

– Какая наводчица? Где наводчица? – Заволновалась Коврова-Водкина.

Ребята едва сдержались от смеха.

– Нет, вы от меня, пожалуйста, не утаивайте! – воскликнула Наталья Владимировна. – Если в нашем поселке появилась наводчица и с ее помощью уже кого-то ограбили, нужно принимать срочные меры! Сейчас позвоню капитану Шмелькову.

И Наталья Владимировна потянулась к трубке радиотелефона.

– Не надо звонить Шмелькову! – громко крикнула Маша.

– Нет никакой наводчицы! – подхватил Петька.

– И никого у нас не ограбили! – проорал в самое ухо хозяйке дома Димка.

– Можешь так громко не кричать. Я не глухая, – поморщилась Наталья Владимировна. – И вообще вы меня совершенно запутали. То начинаете рассказывать про какую-то наводчицу. А потом вроде бы получается, что ничего не произошло. Как прикажете вас понимать?

– Так, Владимировна, и понимай! – неожиданно возникла на пороге кабинета Татьяна Филимоновна. – Давно тебе говорю: опасность твоему имуществу грозит отовсюду.

– При чем тут посуда! – с гневом уставилась на домработницу Коврова-Водкина. – Сколько раз я должна повторять: не вмешивайтесь в чужие разговоры. Мы с юными друзьями ведем высокодуховную научную беседу! И прозаические проблемы с посудой меня в данный момент совершенно не интересуют.

– Вот ограбит тебя кто-нибудь из этих-всяких – тогда заинтересуешься! – грянула Филимоновна и, хлопнув дверью, удалилась.

Пол от чеканных шагов домработницы-снайпера задрожал, словно началось небольшое землетрясение.

– Тяжелый случай, – вздохнула Коврова-Водкина. – Моя несчастная домработница, кажется, с годами утрачивает последние умственные способности.

Ребята ничего не ответили.

– Так на чем мы остановились, друзья мои? – посмотрела на них Коврова-Водкина.

– Я хотел попросить у вас книгу Аполлона Парнасского, – торопливо произнес Петька.

– А ты разве еще не взял? – спросила Наталья Владимировна.

– Не успел, – честно признался мальчик.

– Тогда возвращаемся в гостиную, – направилась к двери хозяйка дома.

Петька облегченно вздохнул. Теперь можно было взять книгу и под каким-нибудь благовидным предлогом распрощаться с Натальей Владимировной. Подойдя к шкафу, Петька выхватил наугад самый пухлый из оставленных Мариной томов и уставился в оглавление. Раздел пятый труда гласил: «Ведьмы. Классификация родов и видов». «Вот повезло! – пронеслось в голове у мальчика. – Это нам сейчас и требуется!»

– С вашего позволения, – очень вежливо обратился он к Наталье Владимировне, – я возьму почитать вот это.

– Ну-ка, ну-ка, – потянулась к книге хозяйка дома. – О-о! – едва взглянув на обложку, воскликнула она. – Замечательный выбор. Это произведение относится к среднему периоду творчества моего незабвенного Аполлинария. В те годы он изучал энергетику приворотов и сглазов. И ездил для сбора фактического материала в самые глухие уголки России.

– И чего он там видел? – поинтересовался Вовка.

– Одним словом не выразишь, – величественно развела руками Наталья Владимировна. – Вот Петруша прочтет и все тебе расскажет.