Слизняк и его раковина - Krokozyabra (Бусеница)

Кажется, ничего особенно сложного. Я планировал справиться.

И сначала всё шло, как было намечено. Мистер Браун невозмутимо выслушал меня, кошелёк с «долгом» равнодушно бросил в ящик письменного стола, а насчёт завтрашнего дела выразил надежду, что ожидания лорда Малфоя всё же сбудутся и тюремный срок для этого пройдохи Штерна будет заменён существенным штрафом. Всё больше толку, чем дементоров кормить…

Хопкинс - даже мистером его называть не хочется - оказался противным лысым толстяком с тремя подбородками и короткими жирными пальцами. На его круглом животе с трудом сходилась мантия, а он ещё успевал похотливо и оценивающе разглядывать меня. Из-за стола он, между прочим, так и не поднялся.

Я подумал, что, раз уж учтивость в этом кабинете не в ходу, то и я вполне могу себе позволить небольшую вольность. И удобно присел на длинный стол для заседаний, стоявший перпендикулярно к столу толстяка. Полы мантии, пуговицы на которой заканчивались довольно высоко, слегка разъехались в стороны, открывая Хопкинсу прекрасный вид на мои бёдра, обтянутые светлыми брюками. Он даже не пытался сделать вид, будто смотрит на что-то другое - так и таращился, едва не роняя слюну, пока я пересказывал ему отцовское послание.

Думаю, после того, как я спрыгнул с его стола и ушёл, даже не попрощавшись, он запечатал дверь и, усердно работая кулаком, предавался мечтам о моих прекрасных ляжках.

Фу. Отвратительный тип.

А вот дверь кабинета мистера Свита оказалась заперта. Никаких звуков из-за неё не доносилось, на стук и дёрганье дверной ручки реакции тоже не было. Не было даже надежды, что я ошибся дверью - именная табличка была привинчена тут же.

Такого варианта развития событий не предвидел ни я, ни отец. Я растерянно стоял посреди коридора и соображал, что же мне делать теперь?..

И тут из-за спины я услышал глубокий, слегка хрипловатый голос:

- Надо же. Ты опять здесь, Эйби?.. Надо полагать, у тебя или твоих приятелей в очередной раз возникли проблемы с законом?

Я замер.

Не надо было обладать большим умом, чтобы сообразить, за кого меня принял человек, стоящий за моей спиной. Но, Салазар великий, хотел бы я знать, кто смеет называть моего отца «Эйби»?..

Глава пятнадцатая. Люциус.

Я обернулся.

Узнать мужчину, окликнувшего меня столь странным образом, я смог не сразу. Но, приглядевшись, всё-таки сообразил.

- Мистер Робертсон, - коротко кивнул я.

- Хм. Мистер Люциус Малфой, если не ошибаюсь?..

Пол Робертсон. Начальник отдела международного магического сотрудничества и давний отцовский неприятель. Не знаю уж, в чём он ухитрился перейти дорогу отцу - впрочем, предпочитаю думать, что дело было наоборот, отец редко проигрывает, - но их отношения весьма далеки от хотя бы нейтральных, мне было известно давно.

- Не ошибаетесь.

- Извините, мистер Малфой, моя первая фраза была обращена не к вам. Я обознался.

- Я понял.

- Могу я чем-нибудь вам помочь?

«Нет, спасибо», - уже почти сорвалось с моего языка, но я вовремя успел захлопнуть рот и немного подумать.

- Я ищу мистера Свита.

- Боюсь, что вы его не найдёте. Мистер Свит сегодня попал в больницу с отравлением.

- Что, яд?.. - переспросил я машинально.

Мистер Робертсон усмехнулся:

- Хуже. Несвежие сэндвичи. Ничего страшного, пару дней отдохнёт в Мунго, ему это пойдёт только на пользу.

Пару дней… А суд над Штерном состоится завтра.

Боюсь, я слегка не уследил за своим лицом - Робертсон вдруг взглянул на меня сочувственно.

- Он был вам срочно для чего-то нужен? Может быть, я могу помочь? - опять спросил он.

На этот раз я отказался, не раздумывая. Странно было бы ожидать помощи от человека, который враждует с моим отцом.

- Но ведь вы наверняка здесь по поручению отца, - словно услышав мои мысли, мягко сказал Робертсон. - И, насколько я знаю методы Эйби, это явно что-то противозаконное. Конечно, вы можете мне ничего не говорить. Но на завтрашнем заседании Визенгамота рассматриваются всего два дела. Думаете, будет сложно определить, которое из них может интересовать вашего отца, мистер Малфой?..

А вот это ещё неизвестно. Кто может знать, что связывает отца и Штерна?..

Но угораздило же меня встретиться в этом коридоре не с кем-нибудь, а именно с тем человеком, с которым встречаться никоим образом не стоило…

- Хотите чаю? - внезапно предложил он.

- Что? - переспросил я, подумав, что ослышался.

- Пойдёмте в мой кабинет, мистер Малфой, выпьем чаю, - терпеливо повторил он. - Там удобнее разговаривать, чем в коридоре.

Я вообще не понимал, для чего нам с ним разговаривать. Но и что теперь делать - не понимал тоже. Должно быть, стоит взять несколько минут на размышление. Приглашение на чай в качестве тайм-аута вполне сгодится.

…Я помешивал ложечкой горячий чай и без стеснения разглядывал мужчину, сидящего напротив.

Пол Робертсон был откровенно некрасив. Не отвратителен, как Хопкинс, от воспоминаний о котором меня до сих пор мутило, а так - словно при его создании природа позаботилась исключительно о функциональности, не тратя силы на эстетику. Груб и незамысловат.

Крупные черты лица, грузная фигура, сутулость, лёгкая хромота. Полная противоположность моему отцу, как внешне, так и в политических вопросах. И старше его лет на десять. И даже имя - безликое, как с конвейера. Тогда как у моего отца всё было штучной работы, индивидуального пошива. И как этот нелепый человек вообще додумался соперничать с ним…

А ещё отец никогда бы не вышел из дому в нечищеных ботинках.

Но ботинки ботинками, а поручение отца я так и не выполнил.

А между прочим, Пол Робертсон тоже входит в Малый Совет Визенгамота, уныло подумал я, пробуя чай. Чай, кстати, оказался на удивление вкусным. Видимо, начальник отдела в Министерстве магии может себе позволить это маленькое удовольствие… Так вот, ему бы ничего не стоило сделать так, чтобы завтра контрабандиста приговорили к штрафу и он вышёл бы на свободу, а отец, когда его постигнет новый приступ, получил бы своё зелье вовремя.

Вот только зачем бы Робертсону это понадобилось? Вряд ли самочувствие старинного недруга хоть немного его заботит. Скорее, он предпочтёт устроить ему нежданную гадость.

Или нет?..

Я никак не мог понять, что мне нужно сделать. Встать и уйти? Сообщить отцу, что даже с такой ерундой я не смог справиться самостоятельно, и надеяться, что хоть кто-то из оставшихся четырёх членов Малого Совета (а место Свита завтра, разумеется, займёт кто-то другой) проголосует в пользу штрафа, а не тюремного заключения.

Или рискнуть рассказать Робертсону, по какой надобности я пришёл в Министерство, и надеяться, что он не захочет использовать это против отца?

- Право слово, мистер Малфой, меня так и подмывает сказать, что в вашей чашке был Веритасерум и теперь вам придётся всё мне рассказать, - неожиданно сообщил он.

Я едва не подскочил в кресле. Но тут же понял, что это всего лишь шутка.

- Глупо, да? - кивнул Робертсон. - Хватит терзаться, Люциус, говорите.

И я рассказал. Сам не знаю, почему. Может, от удивления, что он назвал меня по имени; а может быть, просто устал колебаться. Или подумал, что он имел возможность и впрямь подлить мне Веритасерум, мне в голову не приходило опасаться этого. Но ведь не стал же…

Выслушав меня, он некоторое время размышлял, потирая подбородок, на котором уже пробивалась щетина.

- Значит, лекарство?.. Хотелось бы верить, что вы мне не лжёте, мистер Малфой, и речь действительно идёт о лекарстве, а не о запрещённых зельях…

Я не возмущался. Понимал, что у него тоже нет оснований верить мне на слово.

- Ну, что ж. Давайте попробуем друг другу поверить, - заключил он наконец. - Что вы можете предложить мне за эту небольшую услугу?

- А чего вы хотите? - осторожно осведомился я, понимая, что предлагать ему деньги было бы не слишком уместно.

- Вы со мной поужинаете, - предложил Робертсон, прищурившись.

«Что?» - хотел было переспросить я, но от неожиданности выпалил:

- Где?

- Хм. В «Авалоне» вас устроит?

«Авалон» был самым дорогим рестораном магической части Лондона, а стало быть - и всей Британии. Я недоверчиво разглядывал весьма скромный костюм Робертсона, мысленно прикидывая, позволяет ли жалованье начальника отдела такие развлечения и не придётся ли мне расстаться с запонками, чтобы заплатить за свой десерт, когда нам принесут счёт.

Но говорить об этом человеку, от которого в данный момент зависел исход дела, было бы крайне неразумно.

Однако он и без того верно истолковал мою задумчивость.

- Нет, мистер Малфой, мне не придётся закладывать свой дом и землю, чтобы угостить вас ужином. Так вы согласны?

- Просто ужин? - уточнил я на всякий случай.

Если вдруг этот медведь рассчитывает, что ужин предполагает ещё и какие-то дальнейшие мероприятия, то я…

А что я? Откажусь? Ну, в самом деле, не принимает же он меня за девочку из борделя. Какой-то торговец, вляпавшийся в неприятности по собственной жадности, не стоит таких жертв.