Волчья натура - Владимир Васильев

– Как там Питер? – спросил Шурик.

– Стоит, – Макс пожал плечами. – Что ему сделается?

– А я там не бывал ни разу, – пожаловался Шурик. – И в Москве не бывал. Да и вообще из Сибири ни разу не выезжал.

Хипарь снисходительно покосился на него.

– Ничего! Теперь это просто. Не то что при Самойлове…

– Самойлов – это ваше, – Шурик пожал плечами. – При чем здесь Самойлов? У нас и в те времена, вроде, просто было выехать.

– Я не о «выехать», – пояснил хипарь. – Я о «въехать». Въехал?

– А-а-а! – дошло наконец до Шурика. – Въехал. И что, действительно проблемы были?

– Были, – Макс вздохнул. – У нас долго иностранцев гоняли. Даже сибиряков. Особенно после того, как Европа объединилась.

– А ты помнишь? – с сомнением протянул Шурик. – Это ж давно было.

– Батя рассказывал, – Макс снова вздохнул. – Он у меня в ОВИРе работал. Визы выдавал.

Впереди замаячил пост доринспекции. Почему-то сегодня там было людно: вместо одинокого скучающего дорожника торчало сразу четверо. И пестрых служебных экипажей стояло аж три.

– Ловят кого-то, что ли? – глядя в окно предположил Шурик. – С зоны, небось, кто-то навострился.

– Так он и попрет по дороге, – усомнился Макс. – Жди, как же…

Увидев, что Шурик едет не в одиночестве, дорожник взмахнул полосатой палочкой. Шурик притормозил.

– Привет, начальник, – весело крикнул Шурик в окно. – Кого ловим?

– Ветра в поле, – хмуро проворчал дорожник. – Кто это с тобой?

– Странничек! – Шурик оскалился. – Дитя цветов. От святых мест биостопом бредет.

– А документы у странничка имеются? – все так же хмуро осведомился дорожник.

– А как же! – сказал Макс и протянул Шурику паспорт. – О!

Шурик переправил документ инспектору. Тот внимательно изучил все, от фотографии до виз-отметок. Пролистал напоследок еще раз; и неохотно вернул паспорт Шурику в окошко. Для этого ему пришлось встать на цыпочки и вытянуться в струну, но все равно он не дотянулся, и поневоле пришлось вскочить на подножку гиганта-«Енисея».

– Куда ж тебя несет, а, дитя цветов? – спросил инспектор со скукой в голосе.

– Во Владик. Решил материк пересечь по диагонали, и в Тихом океане ножки помочить. Благая идея. Да и кругозор расширяет.

– Ну-ну, – пробурчал дорожник. – Не сидится ж вам на месте… Ладно, езжайте… – и он прыгнул с подножки на асфальт.

Шурик отсалютовал и послал «Енисей» вперед. Пост быстро растаял позади, растворился в сибирской тайге, и только тоненькая ниточка выщербленного асфальта создавала зыбкую иллюзию связи с цивилизацией посреди первозданной таежной дикости.

– Интересно все же, – вздохнул Шурик. – Кого ловят?

– Меня, – добродушно сообщил Макс.

Шурик хотел засмеяться, но не успел: хипарь коротко врезал ему раскрытой ладонью по носу, и Шурик мгновенно отключился. Макс ловко перехватил пестики и остановил озадаченный «Енисей», даже не вильнув к обочине. Прямо на осевой, если бы на сибирских дорогах какой-нибудь псих решил начертить разметку.

Обмякшего Шурика хипарь отгрузил на спальное место, вытащил из шмотника маленький шприц-мономорф и ловко вколол Шурику галлюциноген.

– Баю-бай, – сказал он, пересаживаясь на водительское место. – Спи спокойно, Шурик. Я быстро. Не успеешь досмотреть седьмой сон, как проснешься в недоумении. И ничегошеньки ты не запомнишь, дружище Шурик. Ни хипаря Макса, ни дорожников, ни-че-го. Так что баю-бай и bye-bye одновременно.

Макс Мэнсон, родом, правда, не из Питера, а из Питтсбурга, был большой охотник погутарить. И одиночество никогда ему не мешало: он мог общаться даже сам с собой. И в Тихом океане он ножки уже не раз мочил, правда не у берегов Евразии, а существенно дальше к востоку, у берегов Северной Америки.

«Енисей», подчиняясь властной руке, покорно взревел и устремился вперед. Макс гнал в полтора раза быстрее Шурика. И непохоже было, что едет он по незнакомой дороге.

– И что? – сказал Варга, брезгливо оттопырив нижнюю губу. – В этом занюханном городишке невозможно достать свежий «Парагон Беобахтер», что ли?

Стюарт понуро развел руками. Словно именно он был виноват в том, что в Алзамае невозможно достать свежий «Парагон Беобахтер».

В дверь вежливо постучали. Варга подумал – опять приперлась ошизевшая от размера чаевых обслуга, но это оказался Сулим. Шеф разведотдела «Чирс», едва поселился в лучшую гостиницу Алзамая (без единой вывески, кстати), тут же опутал чуть ли не весь город своими чувствительными информационными щупальцами. Трое его людей, прилетевшие из Ашгабата вместе с начальством, мгновенно растворились в окружающем мире, а Сулим замер, словно паук в центре паутины и принялся терпеливо выжидать, когда в его ловчую сеть попадется первая добыча.

– Что, новости? – оживился Варга и отложил пухлый номер «Нью-Йорк Таймс». – Новости – это хорошо. Это лучше, чем отсутствие новостей.

Сулим подумал, что иногда отсутствие новостей – наилучшая новость, но вслух говорить это не стал, потому что с одной стороны не с руки делать замечания боссу, а с другой – Варга ведь и сам все прекрасно понимает. Слова в данном случае мало значат, важнее сейчас интонации, подтекст. Взгляды, наконец.

– Есть кое-какие результаты, – сообщил Сулим. – Во-первых, я связался с Гномом и Лэснером. Они уже в курсе последних новостей и изучили свежие инструкции. Во-вторых, есть первые маленькие приметы присутствия конкурентов.

Северо-восточнее Алзамая сибиряки-пограничники засекли гражданский махолет. Не частный, но и летящий вне обычного расписания. До Алзамая он не дотянул, снизился километров за двадцать, с полминуты повисел, и сразу ушел назад. Скорее всего, в Братск. В сущности, это мелочь; на махолете мог прилететь кто угодно. Но! – Сулим воздел к потолку указательный палец, как школьный учитель в припадке патетики. – Геологи или леспромхозовцы не стали бы высаживаться, не долетев до аэродрома.

– Господи, – проворчал Варга. – Откуда у тебя связь с сибирскими пограничниками?

Сулим внимательно поглядел шефу в глаза.

– Я могу не отвечать на этот вопрос?

– Да пожалуйста, пожалуйста, – Варга замахал руками (верный знак, что он хорошем расположении духа). Руководитель «Чирс» всегда оставлял подчиненным право на маленькие профессиональные секреты.

– Второе. Тут какая-то японокитайская делегация гостит. Уже с неделю. Научная. Так вот, в ее составе двадцать три человека. А докладов на конгрессе заявлено только двадцать. Я понимаю, что в состав делегации могут входить функционеры, наблюдатели и прочее. Но галочку я поставил.

Варга одобрительно кивнул.

– Третье, – продолжал Сулим. – Сегодня утром на окраине Алзамая найден тяжелый грузовик породы «Енисей». Который еще вчера должен был прибыть на склад Алзамайского леспромхоза. За грузом для кого-то там, неважно. Водитель безмятежно спал; когда его удалось разбудить (через три часа), выяснилось, что он понятия не имеет какой нынче день, ничего ровным счетом не помнит и даже не подозревает, где находится. Нос распухший – его явно кто-то выключил. На руке след от единичной инъекции. Взяты пробы крови – выделен мощный препарат американской разработки, элакотан называется. То есть, это мы знаем, что американской разработки, местная полиция пока препарат не идентифицировала. Сибирские безопасники пронюхали об этом всего час назад. Так что у нас некоторая фора.

– Замечательно, – Варга пошуршал газетой, отодвигая ее еще дальше от себя. – Значит, американцы, Японокитай, и еще кто-то неустановленный на махолете. Кто? Как думаешь?

Сулим пожал плечами:

– С равной вероятностью – русские, прибалты или европейцы. Возможно, какая-нибудь из Канад, или даже Аляска, но лично я считаю, что это гости с запада, а не с востока. Кстати, манеру высаживаться с воздуха последнее время широко практиковали прибалты.

– А официальный агент евразиатов, он кто?

– Пока не знаем. Я думаю, европеец. Но вполне может быть и русский. Сибиряк – вряд ли, Европа и Россия в этом случае превратились бы просто в наблюдателей, а им очень важно активно участвовать в операции. Туран и Сахарский Халифат скорее всего отпадают, из-за проблем этнической морфологии. В самом деле, турку или арабу трудно укрыться в сибирском городке. Впрочем, у них на службе может быть кто угодно, но я бы на месте правительств Турана и Халифата чужакам не доверял. Так что роль наблюдателей остается именно этой парочке.

– Как знать, как знать… Японокитай, вон, не постеснялся…

– В Алзамае много людей восточных морфем. Поди разберись – кто перед тобой, тувинец, хакас или маньчжур. Или японец. Это только специалисты на глазок определят. Или сами восточники.

– Ну, и что ты можешь сказать о японокитайской делегации, – поинтересовался Варга. – На глазок? Маньчжуры они или же японцы?

– Гейдж разбирается.

– Гейдж? – Варга приподнял брови.

– Ну, туркмен-овчар, Гришкой его называют. С нами летел. Не помните?