Кое-что о тебе - Джулия Джеймс

Она потерла переносицу, ощущая накатившую головную боль.

– И ведь могла же заночевать в любой другой гостинице, но нет – надо было выбрать «Пенинсулу».

– Мы защитим вас, Камерон.

Та от столь неожиданных утешительных слов недоуменно прищурилась. Похоже, Джек хотел сказать что-то еще, но затем его лицо снова сделалось бесстрастным.

– В конце концов, вы – главный свидетель, – добавил он.

– Итак, наблюдать за мной будете только вы вдвоем или будут привлекаться и другие агенты?

– Вообще-то, поскольку Бюро взяло на себя основную ответственность за расследование, защитным наблюдением займется департамент полиции, – заметил Уилкинс.

«Выходит, Джек не будет меня охранять».

– Ага. Отлично. – Мысль о частом контакте с Палласом нервировала Камерон. Не потому что она не смогла бы с ним справиться, а потому что ей ни к чему, чтобы этот тип пялился на нее день напролет. Его темные цепкие глаза выведут из себя кого угодно.

– Ну, и как происходит данная процедура? – Как обвинитель, мисс Линд вела несколько дел, в которых свидетеля брали под защитное наблюдение – обычно, как и сказал агент, в качестве предупредительной меры, – но сама в такой ситуации никогда не оказывалась.

– Когда бы вы ни находились здесь, перед домом будет дежурить машина, и полицейские будут сопровождать вас на работу и обратно. А добравшись до офиса, вы переходите под защиту тамошней службы безопасности, – объяснил Джек.

Камерон кивнула. Прокуратура, а с ней и Окружной суд Северного округа штата Иллинойс и Апелляционный суд седьмого округа располагались в Дирксен-Федерал-билдинг. Каждый посетитель здания должен был пройти через металлодетектор, а тому, кто хотел подняться на этаж мисс Линд, требовалось удостоверение личности.

– А если я отправлюсь куда-нибудь помимо дома или работы?

– Например?

– Ну, не знаю, куда обычно ходят люди. В продуктовый магазин. В тренажерный зал. Или на ланч с друзьями. – Камерон намеренно не упомянула, что в среду вечером собирается на свидание, рассудив, что эта информация никого, кроме нее, не касается. Ну ладно, Колин с Эйми в курсе, но они не в счет. Они всегда все о ней знают. 

– Думаю, вам просто придется свыкнуться с полицейской машиной возле магазина, спортзала и куда вы там ходите на ланч с друзьями. И, само собой разумеется, вы должны вести себя осмотрительно, – поучал ФБРовец. – Полицейское наблюдение – это мера защиты, но они не могут следовать за вами повсюду. Нужно держаться знакомых мест и постоянно проявлять бдительность и осторожность.

– Понятно. Не гулять по темным переулкам, разговаривая по мобильному, не бегать трусцой по вечерам, слушая айпод, и не ходить проверять подозрительные шумы в подвале.

– Искренне надеюсь, что вы в любом случае не делаете подобных глупостей.

– Конечно, нет.

Джек не отводил от собеседницы сверлящего взгляда.

Та беспокойно поерзала за стойкой.

– Ну, может, иногда, бегая вечером, я и слушала одну-две композиции «Блэк Айд Пис». После долгого рабочего дня их песни поддерживают меня в движении.

Похоже, Джека это оправдание совершенно не впечатлило.

– Что ж, вам и вашим «Писам» лучше привыкать двигаться на беговом тренажере.

Сознавая присутствие Уилкинса, наблюдавшего за разговором с выражением, очень напоминающим веселье, Камерон проглотила колкий ответ.

В славном городе Чикаго тридцать тысяч гостиничных номеров, а она выбрала именно тот, который привел ее обратно к этому человеку.

ГЛАВА 8

– Тебя что, совершенно не интересует, какого черта вытворяет ФБР?

Несмотря на тусклое освещение – а собеседники специально выбрали столик в темном закутке бара, – Грант Ломбард мог определить, что Алекс Дрисколл, начальник секретариата сенатора Ходжеса, очень нервничает. И по резкости тона, и по мечущемуся взгляду было понятно, что перед Грантом человек, с трудом удерживающий себя в руках.

– Конечно, интересует, – возразил Ломбард. – Только наездами от федералов информации не добьешься. А Ходжеса могут и за решетку засадить.

Дрисколл подался вперед, понижая голос до свистящего шепота:

– ФБРовцы что-то скрывают, и мне это не по душе. Я хочу понять, почему сенатора не арестовали.

– А что говорят адвокаты? За те деньги, которые вы, ребята, им отстегиваете, кто-нибудь из крючкотворов мог бы что-нибудь и посоветовать.

– Эти придурки в один голос советуют нам залечь на дно.

– Тогда, наверное, следует так и поступить, – потянул глоток пива Грант. Не самый любимый его напиток, но сейчас что-либо покрепче могло притупить проницательность и способность просчитывать собеседника.

– Мне казалось, ты как личный телохранитель сенатора захочешь проявить к данной проблеме некоторый интерес, – зло бросил Дрисколл, ухватил одну из принесенных официанткой салфеток и промокнул испарину на лбу.

Жест не прошел для Гранта незамеченным. Если честно, его удивляло, как это начальник секретариата пережил без сердечного приступа или нервного срыва опрос федералами всей сенаторской команды.

– Я лишь утверждаю, что за дело следует браться очень осторожно. Это Ходжес послал тебя поговорить со мной? – поинтересовался Ломбард, хотя и без того знал ответ. Ни один шаг босса не оставался неизвестным для его охранника.

– Конечно же, нет. Он настолько благодарен, что ФБР не стало его арестовывать, что теперь даже отлить не сходит, не согласовав это вначале с Джеком Палласом. – Дрисколл сделал большой глоток виски со льдом, и, похоже, выпивка помогла ему успокоиться. Или же советник менял тактику и был гораздо лучшим актером, нежели думалось собеседнику.

– Послушай, Грант, мы уже давно работаем вместе. И ты крутишься в этой среде достаточно долго, чтобы понимать: такого рода скандал нельзя утаивать вечно. Рано или поздно информация просочится в прессу. А мне как главному советнику необходимо заранее вычислить места утечки и, по возможности, даже предупредить их возникновение.

Ломбард изобразил нерешительность. Как он и надеялся, собеседник взвинтился еще сильнее.

 – Ради бога, Грант, не строй из себя пай-мальчика. Ты же больше года покрывал интрижку шефа с этой шлюхой.

Телохранитель посмотрел Дрисколлу прямо в глаза:

– Что ты от меня хочешь?

– Выясни, что известно ФБРовцам.

– Если этого не могут полсотни твоих адвокатов, почему ты думаешь, что мне удастся?

– У тебя свои каналы, – признал советник. – Раньше ты всегда нас выручал.

– Для моих каналов требуются стимулы.

– Используй какие угодно стимулы – лишь бы получить ответы. Я хочу узнать, что скрывают федералы, и хочу узнать это быстро. – Дрисколл поднялся, вытащил бумажник и бросил на стол несколько банкнот. – И запомни – отчитываешься лично мне. Ходжесу о нашем разговоре ничего не известно и никогда не станет известно.

– Подфартило сенатору, что для подчистки всякого дерьма у него есть ты.

Дрисколл поднял стакан и всмотрелся в янтарную жидкость:

– Да имей он понятие хоть о половине… – Затем одним глотком осушил остаток виски, поставил стакан и ушел.

Грант отхлебнул еще пива, раздумывая, насколько кстати начальник секретариата проявил себя таким параноиком.

Теперь можно, прикрываясь его распоряжением, со спокойной душой начинать выяснять по своим каналам, что разнюхало ФБР, и, что еще важнее, в какой мере стоит тревожиться из-за расследования. Федералы явно что-то скрывают – это понял даже идиот вроде Дрисколла. Учитывая, сколько сам охранник знал о картине преступления – а он, несомненно, знал практически все, – единственным объяснением тому факту, что сенатора не арестовали за убийство, могло быть только обнаружение следователями некоей детали, упущенной Грантом. Каким бы спокойным Ломбард ни казался внешне, подобная возможность начинала чертовски его напрягать. Наверное, потому, что вероятность упущения вовсе не исключалась.

В конце концов, он немного торопился после того, как придушил эту сучку.

Мэнди Робардс.

Если бы на кону не стояла его собственная шкура, Грант посмеялся бы над иронией ситуации. Эта девица и мертвая умудрялась поиметь окружающих. Для такого надо быть чертовски талантливой проституткой.

Хотя, если даже половина россказней босса о ней были правдивы, Мэнди действительно отличалась талантом в своем деле.

Ломбард работал на Ходжеса уже почти три года. Будучи не только сенатором, но и весьма богатым человеком (в недавнем рейтинге «Си-эн-эн» его состояние оценивалось в восемьдесят миллионов долларов), Ходжес много лет пользовался услугами частных телохранителей. Когда три года назад прежний его охранник перешел в секретную службу, один знакомый другого сенаторского знакомого порекомендовал на освободившееся место Гранта Ломбарда.