Всего один взгляд - Харлан Кобен

Дождавшись рекламной паузы — тема передачи, как сообщалось бегущей строкой, была: «Мама не разрешает мне пирсинг сосков!» — Ву встал. Пришло время заняться назревающей проблемой с полицией.

Джека Лоусона Ву не пришлось трогать и пальцем. Он произнес лишь:

— Я знаю, у тебя двое детей…

Лоусон не стал упираться, тут же позвонил жене на сотовый и сказал, что она его вконец задавила.

В десять сорок пять — Ву не раз наблюдал перебранку матери с дочерью, сидевших по сторонам, а зрители при этом скандировали: «Джерри!» — ему позвонил его бывший кореш по тюремной камере.

— Все в порядке?

— Да, — ответил Ву.

Выезжая на «хонде» из гаража, в окне соседнего дома он заметил женщину в прозрачном белье. Он не придал бы тому значения — подумаешь, какая-то домохозяйка еще не оделась к одиннадцати утра, — но его насторожило, как она отшатнулась от окна.

Естественная реакция? Расхаживаешь по дому неглиже, не озаботившись тем, чтобы задернуть шторы, и тут встречаешься взглядом с незнакомцем. Многие дамы инстинктивно присядут или попытаются прикрыться.

Но женщина отскочила от окна прямо-таки с ужасом. Она и не подумала двинуться с места, когда «хонда» выезжала из гаража, а отпрянула, заметив за рулем Ву. Если она смутилась, почему не спряталась и не опустила штору, когда услышала или увидела машину?

Странно. Ву никак не мог избавиться от тягостного ощущения. Оно не оставляло его весь день.

Вынув сотовый и найдя последний входящий звонок, он нажал вызов.

— Проблема? — послышался голос в трубке.

— В общем, нет. — Развернув машину, Ву поехал обратно к дому Сайкса. — Но я могу опоздать.

Глава 12

Желания звонить Грейс не испытывала.

Она еще не выехала за границу штата Нью-Йорк, где закон запрещает во время вождения пользоваться сотовым без наушника, но не это было причиной ее замешательства. Держа руль одной рукой, другой она шарила у себя под ногами. Найдя наушник, она изловчилась распутать провод и воткнула пластмассовый цилиндр в ухо.

И это считается более безопасным, чем держать телефон в руке?

Грейс включила мобильный. По этому номеру она не звонила уже несколько лет, но из записной книжки его не стирала — наверное, держала на всякий пожарный случай. Вроде нынешнего.

Трубку сняли на первом гудке.

— Да?

Ни «здравствуйте», ни имени, ни «компания такая-то, чем могу помочь?»

— Это Грейс Лоусон.

— Подождите.

Ждать пришлось недолго. Послышался электрический треск и тут же:

— Грейс?

— Здравствуйте, мистер Веспа.

— Пожалуйста, зови меня Карл!

— Хорошо, Карл.

— Ты прослушала мое сообщение? — спросил он.

— Да. — Грейс не стала говорить, что ее звонок никак не связан с его просьбой. Каждое слово сопровождалось чуть отстававшим эхом. — Вы где? — спросила она.

— В самолете. Мы в часе лета от Стюарта.

Стюартом назывались база ВВС и военный аэропорт в полутора часах езды от ее дома.

Возникла пауза.

— Что-нибудь случилось, Грейс?

— Вы разрешили звонить, если мне будет нужно…

— И теперь, спустя пятнадцать лет, тебе что-то понадобилось?

— Кажется, да.

— Хорошо. А ты со звонком угадала, как чувствовала. Я хочу тебе кое-что показать.

— Что?

— Слушай, ты дома?

— Скоро буду.

— Я заеду за тобой в два, через два с половиной часа. Тогда и поговорим, о'кей? У тебя есть с кем оставить детей?

— Найду кого-нибудь.

— Если не найдешь, с ними побудет мой помощник. Ну все, до скорого.

Грейс вела машину, гадая, что хочет от нее Карл Веспа. Она даже засомневалась, правильно ли сделала, позвонив ему, и снова выбрала номер — на этот раз стоявший первым на быстром наборе, сотовый мужа. Как и раньше, телефон Джека был отключен.

И тут Грейс осенило. Она позвонила подруге.

— Слушай, ты как будто встречалась когда-то с парнем, рассылавшим спам? — спросила она.

— Было дело, — согласилась Кора. — Липучий придурок, и зовут — представь себе! — Гус. Прилип, еле прогнала. Пришлось применить собственную версию адской машины.

— Это еще какую?

— Сказала Гусу, что хрен у него комариный.

— Ох!..

— Так на то и адская машина! Срабатывает безотказно, но с некоторыми разрушениями.

— Мне понадобится его помощь.

— В смысле?

Грейс замешкалась — как ей объяснить? И решила рассказать про блондинку с перечеркнутым лицом, которую она совершенно точно где-то видела раньше.

— Я нашла фотографию… — начала она.

— Так.

— А на ней одна девушка, совсем молодая, лет двадцать…

— У-гу.

— Снимок старый, сделан лет пятнадцать-двадцать назад. Понимаешь, мне нужно выяснить, кто она, вот я и подумала — может, разослать фотографию вместе со спамом? Напишем, что у нас какое-нибудь исследование, и посмотрим, кто узнает эту девушку. Большинство стирают спам не открывая, но если хоть кое-кто посмотрит, возможно, будут какие-то результаты?

— Мало шансов.

— Я понимаю.

— Да тебя замучают интернет-извращенцы! Ты хоть представляешь, какие ответы тебе придут?

— Есть идея получше?

— Да в общем, нет. Что ж, может и сработать. Кстати, ты заметила, я не спрашиваю, для чего тебе эта девица с фотографии двадцатилетней давности.

— Я оценила.

— Учти мою деликатность.

— Учту. Это долгая история.

— Есть нужда поделиться с кем-то?

— Да, пожалуй. И еще нужен кто-то, чтобы присмотреть за детьми несколько часов.

— Я свободна и совершенно одна. — Пауза. — Фу. Я должна прекратить так говорить.

— А где Вики? — спросила Грейс про дочь Коры.

— Ночует в «тюремке́» с моим бывшим и его кобылой. У нас с дочкой это называется провести ночь в бункере с Адольфом и Евой.

Грейс через силу улыбнулась.

— Моя машина в сервисе, — продолжала Кора. — Заедешь за мной?

— Конечно, только Макса заберу.

Грейс заскочила на занятие — оно было по развивающей программе Монтессори — и забрала сына. Макс чуть не плакал: проиграл несколько карточек с «Ю-Джи-О!»[7] в какую-то дурацкую игру. Грейс пробовала обратить все в шутку, но Макс был не в настроении, и она, бросив попытки развеселить малыша, молча помогла ему надеть куртку. Шапки не было, исчезла и перчатка. Другая мамаша поблизости, что-то насвистывая и улыбаясь, довязывала комплект из ручной пряжи: шапка, шарф и, разумеется, перчатки в тон. Взглянув на Грейс, она сочувственно улыбнулась. Грейс мгновенно ощутила неприязнь к незнакомой вязальщице.

Материнство, считала Грейс, во многом напоминает удел художника: вечная неуверенность в себе, боязнь сфальшивить, опасение оказаться хуже других. Матери, жизнь кладущие на воспитание обожаемых отпрысков, выполняющие рутинные обязанности с широкой степфордской улыбкой и сверхчеловеческим терпением, всегда — всегда! — имеют при себе чем заняться, чтобы не сидеть без дела, если случится дожидаться ребенка. У подобных дам не все в порядке с головой, считала в глубине души Грейс.

Кора уже ждала на дорожке у своего ярко-розового, как жвачка, дома. Вся улица ненавидела этот цвет. Не так давно одна соседка, ханжа по имени Мисси, собирала по соседям подписи под петицией, чтобы заставить Кору перекрасить дом. Когда во время футбольного матча у первоклашек Мисси пустила листок по рукам, Грейс, вежливо попросив взглянуть, хладнокровно разорвала его и медленно удалилась.

Кора тоже ненавидела цвет своего дома, но теперь он служил назиданием всяким мисси: рассчитывай свои силы.

На высоченных шпильках Кора засеменила к машине. Сегодня она оделась менее броско, чем в прошлый раз, — в леопардовую водолазку, но это ее не спасало: некоторые женщины выглядят сексуально, напяль они хоть джутовый мешок. Когда Кора стояла, ее фигура притягивала взгляды; стоило ей начать двигаться — проступали новые соблазнительные изгибы. Любая, самая невинная, фраза, сказанная ее хрипловатым голосом, выходила двусмысленной. Каждый наклон головы можно было принять за поощрение.

Кора изящно села в машину и развернулась к Максу:

— Привет, красавчик!

Насупившись, Макс издал недовольный звук и глаз не поднял.

— В точности как мой бывший! — Кора живо повернулась к Грейс: — Снимок у тебя с собой?

— Да.

— Я позвонила Гусу, он обещал.

— Ты ему что-нибудь посулила?

— Синдром пятого свидания помнишь? В этой связи давай освобождай субботний вечер.

Грейс уставилась на Кору.

— Да шучу, шучу!

— Я догадалась.

— Умница. Гус сказал — отсканировать фото и переслать ему. А для ответов он может создать тебе анонимный ящик. Никто не узнает, кто ты. Текста будет минимум. Напишем, что журналист готовит статью и ему нужно узнать об истории этого снимка. Годится?