Роковая случайность - Елена Руденко

Я, Гувьон, просто молодец! Сегодня у меня удачный день. Подумать только, какая информация! На первый взгляд, ничего особенного, но мадемуазель Николь будет довольна. Мне удалось выяснить, что у Ферзена роман с мадам Кампан. Вот это новость! Преданная подруга королевы! Как все же несовершенен наш мир!

Хорошо, что я встретил Николь. Без нее эти сведения были бы бесполезны. Шантажировать Кампан и Ферзена? Опасно. Сообщить королеве? За подобные вести не получают награды. Я уже молчу про бесполезность этих сведений для революции. Такой новостью можно только посмешить.

А вот и Николь. Ее лицо серьезно. Мадемуазель готовится отчитать меня за то, что я опять ничего не раздобыл. А я ее порадую!

- Есть новости! - сразу говорю я.

- Какие? - оживленно спрашивает Николь.

Я торжественно пересказываю. Лицо мадемуазель озаряет улыбка.

- Вы поработали лучше, чем я думала! - восклицает Николь. Хвалю.

Она тут же выписывает мне чек. Ничего себе сумма! Даже больше, чем было обещано. Не знаю, какая польза от этой ерунды? Чем ей не угодила королева? Ладно, это уже не мое дело. Главное, денежки есть!

Я, Светлана Лемус, встречаю Макса. Он только что приехал в "Белую лилию". Наконец-то! Мне нужно столько сказать ему! Ох, даже не знаю с чего начать!

- Какой кошмар! - восклицаю я. - Нэвиля убили! А мы его считали убийцей. Кто бы мог подумать, что он станет следующей жертвой. Я, ничего не подозревая, преспокойно легла спать пораньше и проспала до девяти утра. Кстати, мсье Броше хочет тебе что-то рассказать, он ждет в парке.

От волнения я говорю слишком быстро и получается что-то нечленораздельное. Только Макс может понять мою речь.

- Спасибо Светик, - говорит мой друг. - Жаль, что он не решился поговорить раньше.

А вот и Броше. Он, пританцовывая, подходит к нам. На лице играет надменная усмешка. Не нравится мне этот тип. В нем есть что-то отталкивающее. Не понимаю, почему некоторым девицам нравятся такие люди!

Я, Шарль Броше, решил, что лучше все рассказать. Принес же черт этого депутата. И все потому, что он шляется с владелицей гостиницы. Не повезло мне.

- Я сюда приехал по просьбе опекуна, чтобы следить за Нэвилем, - говорю я. - Дело в том, что он на что-то использовал общие банковские деньги, но на что, не ясно. А теперь, когда он убит, я даже не знаю, что и думать!

В тот вечер я поехал за ним. Оказывается, он зачем-то ездил домой, вернулся только утром. Встречи с кем-либо у Нэвиля не было, я уверен.

- Вы правы, - кивает Робеспьер. - Все это подозрительно. А зачем Жакоб поселился с вами в "Белой лилии"?

Зачем ему это надо?

- Он долго искал Анну, - отвечаю я. - Понимаете, в детстве он был влюблен в нее. Когда, наконец, он узнал, что Анна проживает в "Белой лилии", то решил приехать повидаться с ней. Нам было по пути.

- А разве вы не хотели увидеть Анну, о которой несколько лет не получали известий? - интересуется депутат.

Вот привязался! Какое тебе дело до моих чувств к Анне!

- Да, конечно. Я был рад встрече с ней, - неохотно отвечаю я.

- А что вы можете рассказать о покойном Нэвиле? наконец-то вопрос по делу.

- Он всегда был очень аккуратным, внимательным, - описываю я. - Еще Нэвиль был любопытен не в меру, везде совал свой нос... Наверно, поэтому его кто-то убил... Обожал деньги, но скрягой не был. Хотя ради солидной суммы был готов на все. Считал себя всезнайкой, постоянно всех поучал.

- Понятно. А вы не знаете, это его почерк? - Робеспьер протягивает мне записку.

- Да, это написал Нэвиль! - уверенно говорю я. - Уж я-то знаю. Сколько народу пытались подделать его писанину, пришлось нам изучить его почерк досконально.

Тут уж я не ошибусь.

На этом наша беседа заканчивается. Уходя, я слышу болтовню Светланы. Вот глупая девчонка!

- Макс, версия с шантажом окончательно подтвердилась! восклицает она. - Нэвиль взял банковские деньги, чтобы отдать старухе, она, наверное, много запросила!

- Да, - соглашается Робеспьер. - Похоже, между двумя убийствами есть какая-то связь. Вероятно, что они совершены одним и тем же человеком. Но мне кажется, что тут был не шантаж, а какая-то сделка, которая очень не понравилась третьему лицу.

Какие вы умные! Аж противно!

Я, Николь Орильи, хочу кое-что сообщить Робеспьеру. Думаю, это его заинтересует. Интересно, догадывается ли он о моей миссии. Наверно, нет.

- Я кое-что вспомнила, - говорю я. - Хотя не думаю, что это важно... Накануне убийства я слышала разговор мадам и мсье Перналь, они говорили о каких-то денежных трудностях. Мадам Перналь боялась того, что они на грани разорения, а муж утешал ее. Однако, судя по голосу, выводы женушки были не беспочвенны. Она опять начала жаловаться на здоровье, твердила, что бедность ее убьет! Лично мне кажется, что она вполне здорова, просто прикидывается больной. На самом деле это опасная особа...

- Вы хотите сказать, что мсье Перналь мог совершить убийство и кражу ради жены? - спрашивает Робеспьер с нескрываемым интересом. - Или она могла сама совершить этот поступок, подобные дамочки непредсказуемы? Да, мадемуазель?

Какой въедливый тип! Ясно, разговор надо прекратить.

- Ничего я не хочу сказать! - возмущенно говорю я. - Я просто рассказала вам, что слышала! А выводы делайте сами!

С этими словами я гордо удаляюсь. У меня есть дела поважнее! Например, встреча с герцогом Орлеанским. Он, наверно, уже ждет меня. Надо ехать.

Я, Николя Жакоб, устроился с книгой на скамейке. Как я люблю тишину и покой, когда можно расслабиться и не надо следить за манерами.

Мое уединение прерывают Робеспьер и Лемус. Я поднимаюсь со скамейки и сбивчиво произношу приветствие. Да, у меня даже приветствие получается глупо. Я знаю, ни мой дорогой костюм, ни очки в золотой оправе не изменят мой жалкий вид. Я жалок, это можно прочесть в глазах каждого.

- Мне бы хотелось узнать, чем вы занимались вечером, когда ваш друг Броше уехал? - спрашивает Робеспьер.

Я вздрагиваю. Способность мыслить моментально покидает меня. Я могу потерять дар речи от любого, даже ничтожного вопроса... а этот важный вопрос парализовал меня! Робеспьер терпеливо ждет. Я молчу.

- Я гулял по парку с Анной, - наконец отвечаю я. - Можете спросить у нее. Мы гуляли почти всю ночь, мне хотелось поговорить с ней, ведь я давно ее не видел.

Мой ответ звучит очень неубедительно.

- А вы не боялись гнева свекрови? - спрашивает Робеспьер.

Его приветливый учтивый тон не изменился, но я чувствую, что он меня подозревает. Да, именно меня!

- Нет, она же легла спать, - с трудом говорю я. - К тому же Анна твердо решила уехать от нее. Это благодаря Николь, она предложила ей место в своем театре и пообещала устроить в художественную студию. Я не хотел говорить о нашей прогулке из-за Анны, она чего-то боялась... но теперь...