Повенчанные грозой - Сандра Частейн

– Я на дежурстве, Сэм, – тихо сказала она.

– А разве офицеры полиции обходятся без пищи? Послушайте, нам ведь не нужно отправляться туда в патрульной машине. Давайте просто дойдем до кафе пешком.

– Я принимаю извинение, но мне не нужно в моей жизни постоянных треволнений. До вашего появления здесь стояла исключительно тишь да гладь. Для чего вы все это делаете?

– По правде сказать, – лицо Сэма приняло сконфуженное выражение, – я подумал, что будет забавно, если я возьму да и приглашу вас на обед.

– Забавно? Мне кажется, вы обожаете жить в таком вот хаосе. Вам всегда нужны острые ощущения, так ведь? Но почему?

Действительно, почему? Сэм не вполне уверенно задал сам себе этот вопрос. Почему он пешком, под нещадно палящими лучами солнца, усталый, грязный, голодный пришел в именно этот город? Неужели лишь ради того, чтобы увидеть эту женщину? Сэм не знал ответа. Он знал только одно: его пульс бился чаще обычного, и причиной тому была отнюдь не жара.

Когда в то утро Сэм увидел ее в форме, он понял, почему женщины так боготворят полицейских. В ней было что-то такое основательное, нет, точнее – правильное, в этой женщине, грозно смотревшей на него ясными, словно летнее небо, глазами. Рослая и статная, она была самой чувственной женщиной из всех, кого он когда-либо видел. И даже неважно, что эта женщина готова была задушить его, настолько она была преисполнена решимостью, стоять на своем и сохранять верность долгу, в то время как Сэм никак не мог взять в толк, что мешает ей слегка уступить.

Андреа удалось взять себя в руки. – Садитесь в машину, мистер Фарли, я еще раз отвезу вас домой. – Она прошла мимо него и задержалась в дверях. – Я не буду обедать с вами, потому что это придаст официальный статус нашим отношениям.

– Вы хотите сказать, что мужчина и женщина не могут пообедать вместе, не сделав заявления о намерениях? Да бросьте, вы, шеф! На дворе конец двадцатого столетия.

– Эта женщина не может, Сэм. – Андреа сжала в тихой ярости кулаки.

– Хм-м, – ухмыльнулся он. – Что подумают добропорядочные граждане Аркадии, не говоря уж о вашем отце, когда увидят нас вдвоем в патрульной машине?

– Вы все схватываете на лету, – оборвала его Андреа с легкой ухмылкой. – Ровно через сутки по городу пойдут разговоры, что я провожу больше времени в вашем обществе, чем непосредственно на службе.

– А со мной вам будет веселее. – Сэм шагнул к ней так близко, что она почувствовала на своем лице его дыхание.

– Веселее? Прекратите, Сэм. Что вы пытаетесь со мной сделать, подпортить мою репутацию?

– Ох, шеф. – Он злорадно улыбнулся и прошептал: – А вам никогда не хотелось встряхнуть этот ваш городок, сотворить что-нибудь совсем безумное? Выкиньте все из головы, Гроза. Погудите вместе со мной.

Андреа и раньше слышала выражение «пляшущие глаза», но до сих пор ей не доводилось видеть это самой. До сих пор ей удавалось избегать взгляда Сэма. В ярком солнечном свете она разглядела, что глаза у него не черные – они были темно-карие, оттенка кипящего тростникового сиропа, перед тем как его разольют по банкам. Все усугублялось еще и тем, что они были такие же горячие.

– Садитесь в машину, Фарли, – резко произнесла она. – Здесь мой дом, а репутация в Аркадии очень важна. Похоже, что вы серьезно вознамерились подпортить мне ее.

– Извините. Я не хочу доставлять вам новых хлопот вдобавок к тем, которые я вам уже доставил. – Он резко отодвинулся, а затем поспешил к автомобилю. – На будущее я стану более осмотрительным.

– Вы, осмотрительным? Хотела бы я посмотреть.

– Вот увидите. Хотите, чтобы я сел за решетку, чтобы вы смотрелись официально?

– Господи, да нет же. Как только я отъеду к окраине города, Агнес затерроризируют звонками желающие узнать, кто же такой мой пленник. Так что давайте в машину, Фарли.

Сэм подчинился, наблюдая за тем, как Андреа усаживается на водительское сиденье. Все эти игры были для него в новинку. Ну почему его бабушка не жила в Чикаго? Единственной реакцией их соседей было бы облегчение оттого, что в полицейской машине вместо них сидит он.

Сэм не знал, о чем он думал, направляясь пешком в город для того, чтобы извиниться перед малознакомой женщиной за то, что чем-то не угодил ей. Тем, что она втайне была не против допустить, – уж в этом-то он точно уверен. Раньше он на это не обращал никакого внимания.

Когда он находился рядом с этой женщиной, возникала теплота, заставлявшая его тоньше воспринимать полную одиночества жизнь, которую он вел. Андреа каким-то причудливым образом ассоциировалась для него с противоречивыми мыслями о доме и семье, и это сводило его с ума.

– Послушайте, шеф Флеминг. Мне искренне жаль, если я оскорбил вас вчера вечером и сегодня утром. Но я не жалею о том, что поцеловал вас. – Чуть помедлив, Сэм добавил: – И я уверен, что сделаю это еще раз. Поэтому, если вы хотите сберечь вашу репутацию, то нам лучше пошевеливаться.

Какой-то миг взгляд Андреа был полон отчаяния. Потом она завела мотор, и машина почти рванула с места.

Девушка поймала на себе осуждающие взгляды стариков, сидящих на скамейке возле аптеки, и еще сильнее надавила на газ. Она ехала слишком быстро, удивляясь, почему, проведя всего лишь одну ночь в городе, Сэму Фарли удалось до такой степени растревожить ее, что она проехала ровно половину пути, когда до нее дошло, что она свернула не на ту дорогу.

– Вот видите, что вы со мной наделали, – пожаловалась Андреа.

– Я думаю, вам следует кое-что уточнить. Что конкретно я с вами наделал? Я ни слова не произнес и даже пальцем вас не тронул.

– Дом Мэми находится совсем в другой стороне.

– Что же, – улыбнулся Сэм. – Готов выслушать все ваши предложения. Что скажете насчет пикника под Дубом Влюбленных?

Он сам не понимал, почему продолжает поддразнивать ее, тем самым, демонстрируя, что она ему не безразлична. Сэм преследовал ее, офицера полиции, типичную женщину-южанку, а кроме того, за каждым его шагом теперь следит почти тысяча пар глаз жителей целого городка.

Андреа нахмурилась.

– Я не знаю, как играть в ваши игры по вашим правилам, да и не хотела бы. Вы сказали, что проголодались. Ну, хорошо, Фарли, я вас накормлю.

– Снова шоколадным печеньем?

– Нет, я тут кое-что задумала с порцией мышьяка.

– Неплохая мысль, дорогая. У мышьяка замедленное действие. У нас еще будет время сделать мою кончину памятным событием. Что же, вы можете добавить его в печенье.

– Не будет вам больше печенья. Луиза печет его только для Бака. Они… друзья.

– Понятно. Печенье и дружба. Это считается приемлемым заявлением о намерениях? – Сэм хитро посмотрел на девушку.

– Нет, не думаю. Они пока еще не афишируют свою дружбу. Даже я ничего не знала об этом, пока отец не сломал ногу. Теперь он не может управлять машиной.