Танкист-4 - Константин Георгиевич Калбанов

В небо и по сторонам ударили огромные огненные фонтаны, а затем пламя распространилось на расплескавшееся по воде топливо. Танкер умирал долго. По факту он даже не затонул, а выгорел. На дно пошёл его основательно обгоревший остов.

А пока он сопротивлялся пожирающему его пламени, у Виктора запросили координаты склада артвооружения. Что он и сделал.

— Какая высота над уровнем моря? — запросил неизвестный.

— Высота над уровнем моря? — уточнил Нестеров.

— Да, высота над уровнем моря. Только не нужно давать данные по карте, они у нас и так есть. Определите самостоятельно. Нам нужны максимально точные сведения.

— От меня до места пять километров, боюсь, что особой точностью мои данные отличаться не будут.

— Передавайте данные, — потребовал неизвестный.

Виктор глянул на карту, потом произвёл свои вычисления. У него получилось на пять метров выше. В принципе, дело обычное, ни одна топографическая съёмка не даст абсолютно точных данных, если только намерено не отрабатывать определённый участок. Но насколько точны его цифры, неизвестно, Впрочем, плевать. Он сделал всё настолько хорошо, насколько мог. Дальше уже не его головная боль.

Рвануло секунд через двадцать после окончания его доклада. Да так мощно, что никаких сомнений, что там сдетонировали боеприпасы. Ничем иным не объяснить огромное облако пыли и дыма, и дрожь земли докатившуюся до разведчиков.

Не успели янки осознать произошедшее, как раздался очередной взрыв. На этот раз воздушный, за которым последовал разлив топлива из цистерн, и нешуточный пожар.

— Хрена с-себе повеселились, — произнёс Крюк.

— В прошлый раз было круче, — возразил Тайга, убирая от глаза визир кинокамеры.

— Эт-то точно, — подтвердил Виктор, оценивающий сообщение эфира о прилетевшем опыте.

Глава 7. Больше ни ногой

Виктор устало растянулся на своей походной койке, и блаженно выдохнул. Всё, больше он со спецурой ни ногой. Пошли они все… И даже ещё дальше. У него есть свой взвод, пусть уже и без танка, но ничего, глядишь ещё всё наладится. Доставят новую машину и вернётся всё на круги своя.

Главное, чтобы его не впихнули в какой-нибудь трофейный раритет. А то ведь могут. Ещё как могут. А воевать в этих консервных банках, ну никакого желания. Мало того, что их прошивает как картон всем, чем не попадя, так ещё и сами машины допотопные, как кости мамонта.

Прямо не верится, что страна с такими амбициями вооружает свою армию столь никчёмными образцами. Они ведь не идут ни в какое сравнение даже с «тройками», созданными на базе как раз американского танка Кристи. Разве только не копировались бездумно, а сразу модернизировались.

Под невесёлые мысли о своей тяжкой судьбе, Виктор провалился в сон. Начавшаяся авиационная бомбардировка переднего края, поддержанная артиллерией ему ничуть не мешали, воспринимаясь общим фоном. Впрочем, он, можно сказать, и не спал, а просто провалился в забытье, уж больно вымотался за прошедшие четверо суток.

После успешной корректировки использования неизвестного оружия, группа поспешно покинула зону проведения операции. На этот раз, уходили тихо, на цыпочках, дабы не оказаться обнаруженными. Ну и сами никого не задирали. Одно дело, добыть транспорт, для скорейшего выполнения задания, и совсем другое устраивать диверсии в тылу противника.

У них был чёткий приказ, доставить отснятый материал. Питон и не подумал вольно трактовать распоряжение, а потому ни во что не ввязывался. И дабы минимизировать опасность, решил сделать крюк, перейдя границу, и продвигаясь по территории Гондураса. Как результат, обошлось без столкновений. Зато, в кои-то веки, Виктор получил более трёхсот очков опыта в умение «Лёгкая атлетика». Это к тому, сколько им пришлось побегать.

По прибытии в штаб ЧВК «Варяг», Виктор вместе с Питоном доложился майору Ворохову. Затем посетил полковника Аршинова, и воспользовавшись знакомством с ним, обратился к штабному характернику, дабы закрыть вопрос со спецназовцами по опыту.

Нестеров придерживался простого правила — никогда не жадничать. Да, полученная прорва опыта ему перепала вполне заслуженно. Но не стоит забывать, что это не только его заслуга, но и тех, кто сопроводил его до места, позволив выполнить задание и получить столь щедрые дивиденды. Он верил, что в итоге это окупится сторицей. Причём совсем не обязательно в материальном плане. Не стоит забывать, что не хлебом единым жив человек.

Покончив со всеми вопросами Виктор пристроился на попутке, и направился в расположение своего взвода, который по прежнему находился под Манагуа. И едва получив доклад от остававшегося за командира старшего унтера Овечкина. Завалился спать. Разве только мельком отметил, что прореха в палатке заштопана, и дождей теперь можно не опасаться…

— Вставай Тополь, всё на свете проспишь.

Виктор лениво открыл глаза, и спросонья посмотрел на силуэт Питона стоявшего на входе в палатку. Нет, если бы голос звучал тревожно, то его уже подбросило бы, и он стоял бы босой, но с оружием в руках. Тихо конечно не было, слышалась отдалённая разрозненная стрельба, редкие разрывы снарядов и мин, но они воспринимались как фон. Потому и задорный голос спецназовца его ничуть не встревожил.

— Уже приехали? — с нескрываемым удивлением произнёс Виктор.

— Конечно приехали. Ты хотя бы знаешь, что уже сутки массу давишь?

— Откуда мне знать, если я сплю, — садясь на походной койке и сладко потягиваясь, возразил Виктор.

Пока умывался и приводил себя в порядок, Ясенев озаботился завтраком, как для командира, так и для его гостей. В смысле, озадачил молодых никарагуанцев, проныра же. Питон даже предложил забрать парня к себе, мол ему такие ушлые не помешают. К тому же, связист с хорошо поднятыми умениями. Но Тимур предпочёл убраться подальше от капитана. Он и сам успел побегать, пока трепали янки при отступлении, и видел в каком состоянии вернулся командир, а потому зарёкся, что в спецуру его никакими калачами не заманят.

— Здравия, Виктор Антипович, — поприветствовал его, подошедший Овечкин.

— О. А это и есть ваш Дед, — спросил Питон.

Причём сказал так, что прозвище старшего унтера прозвучало именно с большой буквы, как позывной. Старый вояка правильно понял спецназовца, а потому ничуть не обиделся, но границы всё же решил обозначить.

— А это кому как, товарищ капитан. Кому старший унтер-офицер Овечкин, кому дед, а кому и Сидор Матвеевич.

— А мне как позволишь к себе обращаться.

— Я не спецура, а потому в узком кругу по батюшке. А как при подчинённых, то по званию оно лучше будет.

— Суров ты, Сидор Матвеевич.