Через пустыню - Луис Ламур

О, она разозлилась, да еще как! Губы сжались, лицо застыло в гневе, она хотела дать мне пощечину, но сдержалась. Она хорошо владела собой, и прошла секунда или две, прежде чем она заговорила.

- Вы ошибаетесь. Просто я не нашла своего мужчину... Мне приходилось держать себя в руках, приходилось быть осторожной. Но ради вас я могу стать другой.

- Ладно, - сказал я неожиданно для себя самого, - давайте попробуем. Я оседлаю для вас лошадь, и вы можете возвратиться со мной в Аризону. Если ваши чувства не изменятся, когда мы приедем в Прескотт...

Она снова схватила меня за руку, подступив так близко, что я вдохнул сладкий аромат ее духов.

- О Телль, возьми меня с собой! Ну возьми! Я сделаю для тебя все, что хочешь. Буду любить тебя, как никто еще не любил! Ради тебя я даже поеду через пустыню. Если нужно, я доеду до самого Далласа.

Тут появился Родриго с двумя вакеро и моими мулами. Надо отдать ему должное: он действительно выбрал самых лучших. Я редко встречал таких - не низкорослых испанских мулов, а больших миссурийских - неоценимое животное для путешествий.

- Если хотите, сеньор, мы подержим их здесь, пока у вас не готов груз.

- Я буду вам признателен.

Родриго стоял рядом, переминаясь с ноги на ногу, пока я седлал жеребца и готовился к поездке в город.

- Будьте осторожней, когда поедете через Нопалеру. Там часто убивают из засады.

- Грасиас.

Еще одну новость Родриго приберег напоследок. Он подошел, когда я, собрав поводья, взялся за луку седла.

- Тот, что приезжал сюда, худощавый, черноглазый...

- Да?

- У него есть напарник... друг. Он тоже был в пустыне, и как раз он знает, где спрятано ваше золото, амиго. Мне рассказали они. - Родриго качнул головой в сторону вакеро. - На свете очень мало секретов, сеньор, если умеешь слушать.

- Вы знаете, как зовут напарника?

- Дайер. Сэндмен Дайер.

Я слышал это имя... давным-давно. Вместе с ним воскресила память запах пороха и мокрой кожи.

- Вы знаете его? - спросил Родриго.

- Может быть... я не уверен.

- Будьте осторожны, сеньор. Говорят, он очень опасен, и у него много друзей. Несколько недель назад он приехал с севера, и с ним его люди человек двадцать. С тех пор у нас начались грабежи, никто не может доказать, но все думают, что именно он главарь банды. Дайер хорошо стреляет, сеньор, он - ганфайтер, и очень опасный: убил одного человека в Вирджиния-Сити, а другого - в Пайоше.

Я сел на коня и поглядел на свои руки, лежавшие на луке седла: огрубевшие от работы, привыкшие к кирке, лопате, топору и лассо. И к револьверам тоже.

- Это не имеет значения, амиго. Если у него золото, которое принадлежит не только мне, но и моим друзьям, я обязательно спрошу, где оно.

- Хотите умереть?

- Никто не хочет умирать.

Я развернул жеребца, выехал с ранчо и направился к городу.

Мне осталось только забрать свое золото. Для этого надо увидеть Сэндмена Дайера. Или... может, я слишком подозрительный? Не скрывается ли тут ловушка? Может быть, кто-то пустил слух с тем расчетом, чтобы его услышал я?

Когда я приехал в Лос-Анджелес, уже стемнело и во многих домах горели огни. Я въехал со стороны смолокурен, оставил коня в лучшей конюшне города и возвратился в "Пико-Хаус", в свою комнату.

В холле сидел человек в белой шляпе с плоскими полями и читал "Стар". Он посмотрел на меня поверх газеты, и я увидел его глаза, затененные шляпой.

Мои немногочисленные пожитки лежали в комнате, рядом я положил винтовку и вещи из седельных сумок найденных лошадей. Осталось найти только золото.

Я устал... до смерти устал. От усталости у меня кружилась голова. Завтра вечером мне надо встретиться с Сэндменом Дайером, но сейчас надо отдохнуть.

Я снял рубашку, налил в таз воды, умылся и причесался. Стоя перед зеркалом, стал рассматривать себя, рассматривать старые пулевые шрамы, напомнившие о войне и уличных перестрелках, и более тонкие шрамы от ножевых ран. Все это метки того, как мне "везло".

Я много раз видел, как умирали люди. Умом я сознавал, что от смерти никто не застрахован и не защищен, однако сердцем я не хотел верить, что могу умереть сейчас, сегодня, завтра...

Молодые вообще не верят в свою смерть, что-то внутри их твердит: да, другие могут умереть, но не я, не я. Я буду жить...

И все же, когда я увидел, как умер хороший человек, а плохой остался в живых, я понял, что все смертны и что я ничем не отличаюсь от других. Завтра, когда я пойду за своим золотом, пуля или нож могут оборвать мою жизнь.

И все же я пойду. И не потому, что я такой храбрый, а потому, что надо.

Сев на кровать, я начал было снимать свои запыленные сапоги, когда шаги за дверью заставили меня внутренне сжаться. Через секунду я услышал легкий стук в дверь и, прижавшись спиной к стене, с револьвером в руках, спросил:

- Кто там?

- Вам письмо, сэр. Оно прибыло вчера, но я ожидал увидеть вас в баре.

- Просуньте его под дверь.

Последовало минутное колебание, а затем на полу появилось письмо, написанное незнакомым размашистым мужским почерком.

"Мистер Сэкетт! Когда привезли почту с фургона, который вы видели в каньоне, оказалось, что там было письмо и для вас, адресованное мне. Поскольку оно может оказаться важным, пересылаю его вам.

Харди".

Вскрыв конверт и развернув написанные убористым почерком страницы, я увидел, что письмо от Эндж.

Я упал на постель и медленно, с трудом - потому что в детстве почти не ходил в школу - прочитал письмо.

Она болела... теперь выздоровела... Хочу ли я, чтобы она вернулась? А затем она сообщала: она возвращается. На первом же дилижансе. Мы встретимся в Прескотте.

Я сложил письмо и засунул его в карман брюк. Разделся и лег. Натянув одеяло, я осторожно вытянул ноги: кровать была рассчитана на людей покороче меня, и постепенно расслабился, блаженствуя на мягком матрасе.

Эндж, моя Эндж... Она возвращается на Запад. Мы встретимся в Прескотте.

Вдруг я сел.

Эндж будет ждать меня в Прескотте, а я приеду с другой женщиной!

В конце концов я лег и постарался еще раз расслабиться, но как я ни пытался...

Неожиданно я проснулся. Едва удалось заснуть, как что-то, какой-то слабый шум разбудил меня. Я хотел было двинуться, но вовремя остановился. В комнате кто-то был.

Дверь, кажется, закрыта, окно открыто совсем чуть-чуть, однако в комнате кто-то был.

Слабый скрип подсказал мне, что чужак стоит рядом с кроватью. Я приоткрыл один глаз, увидел темную напрягшуюся фигуру, слабый отблеск на лезвии ножа и бросился на человека, повалив его на пол.

Задыхаясь от страха и бешенства, я подмял его под себя, схватил за запястье и начал выворачивать руку с ножом. Другой рукой я ухватил незнакомца за пояс, встал на ноги, одновременно подняв его, и выбросил в окно.

Раздался оглушительный треск и звон стекла, затем дикий, отчаянный крик на улице и глухой удар, когда он грохнулся на землю.

Только тогда я заметил, что дверь приоткрыта, и, захлопнув ее, задвинул для надежности засов, затем опять лег. Сквозь разбитое стекло в комнату врывался холодный ночной воздух. Я услышал взволнованные голоса снаружи... но решил, что это меня не касается.

Через некоторое время по коридору затопали тяжелые сапоги и кто-то начал барабанить в дверь.

Оторвав голову от подушки, я сказал:

- Убирайтесь, черт подери! Неужели здесь нельзя поспать?

За дверью начали отвечать, и я добавил:

- Если мне придется опять встать, в окно вылетит кто-нибудь еще. Ну а теперь оставьте меня в покое.

Послышалось приглушенное бормотание, тихие удаляющиеся шаги по коридору. Я завернулся в одеяло и через несколько минут заснул.

Проснулся утром, когда солнечный свет уже вовсю лился сквозь выбитое окно. Чувствуя себя после тяжелого сна немного разбитым, я встал, умылся и оделся. Натягивая рубашку, выглянул в окно, но не увидел и следа ночного происшествия.

Одна, и только одна, мысль сидела в голове: сегодня я увижу Сэндмена Дайера.

Спустившись вниз, я подумал, что все собравшиеся, наверное, ждут меня. Владелец отеля - по крайней мере, мне показалось, что владелец, - подошел и сказал, что мне придется заплатить за разбитое окно.

- За какое еще разбитое окно? Мистер, не бил я никаких окон, я даже пальцем к нему не притронулся. Если хотите получить деньги, найдите человека, который сквозь него пролетел. С него и спрашивайте.

Он начал было спорить, но я сказал:

- Послушайте, мистер, мне не нравится, когда меня выводят из терпения. Хватит с меня прошлой ночи, а здесь окна пошире.

Ну, он вроде как сник, но я не отстал.

- Чем тратить время на разговоры, могли бы выяснить, как у того вора оказался ключ от моего номера. У вас здесь такие порядки, что ворам дают ключи?

Я говорил громко, и несколько человек подошли поближе, чтобы поглазеть на скандал. Владелец забеспокоился.

- Ш-ш-ш! - сказал он. Теперь ему больше всего хотелось избавиться от меня. - Давайте об этом забудем. Боюсь, я ошибся. - И поспешил прочь.