Сказки - Кристиан Пино

Однажды, когда граф, размышляя, услаждал себя старой виноградной водкой – коронным изделием края, какой-то крестьянин попросил разрешения повидать его. Не в обычаях старого графа было спроваживать посетителя, но он действовал

так не по доброте сердечной, а единственно лишь из любви к сплетням, и ничто не привлекало его так, как тайны подданных. Граф велел впустить крестьянина и сразу же увидел, что тот необычайно встревожен чем-то.

– Ваша светлость,- сказал крестьянин,- я только что видел повешенного рыцаря!

– Ах,- воскликнул Поликарп,- бедный мой Матье! Выпей стаканчик виноградной водки и расскажи, что там с тобой случилось.

– Да как вам сказать, ваша светлость. Вам известно, что мое поле граничит с лесом повешенного; мне не по душе это соседство, но когда человек небогат и у него крепкие руки, он не может оставить невозделанным лучший кусок своей земли. Отменная водка, ваша светлость.

– Налей себе еще стаканчик и рассказывай поскорее; видишь, как меня разбирает любопытство!

– Этим утром я собирался выйти в поле боронить, как вдруг услышал треск сучьев в лесу. Я не из пугливых, ваша светлость, но не скрою, сердце у меня так и заколотилось. Я обернулся и увидел… нет, не хочу вас волновать…

– А двадцать палочных ударов под коленки хочешь?

– Как верно то, что мой стакан пуст, так правдивы мои слова! Я видел повешенного рыцаря!

– А как ты узнал, что это повешенный рыцарь?

– Вы, ваша светлость, как и все мы, знаете, что у рыцаря де Мильмора на доспехах была черная звезда. Сегодня утром призрак имел на груди такую же звезду.

– И что же ты сделал? Убежал, конечно?

– У меня не было сил бежать! Рыцарь помахал мне рукой и скрылся в лесу, а я поспешил предупредить вас!

– И правильно сделал! Налей себе третий стаканчик.

– Спасибо, ваша светлость, я позволю себе выпить за ваше здоровье и за здоровье мадемуазель Беатрисы.

– А я, Матье, пью за повешенного рыцаря!

В тот же вечер в кабачке «Дырявый грош» Матье в сотый раз пересказывал свое приключение; он столько говорил и столько пил, чтобы прочистить горло, что у него стала кружиться голова; но история эта отныне не нуждалась в рассказчике, она теперь жила своей жизнью, переходя из уст в уста.

– Ручаюсь, что это был призрак,- прохрипел кабатчик Ионас.- Будь то рыцарь во плоти и крови, он вышел бы из лесу, заговорил, попросил бы стаканчик вина.

– Скверная шутка! – гаркнул Мирамер, начальник замковой стражи.- Окажись я на месте этого труса Матье, я показал бы всем, как отношусь к подобным вещам.

– Он уволок бы тебя в преисподнюю вместе с твоим клинком и кольчугой; ты даже не успел бы выказать свою храбрость перед этим чертом.

– Я знаю силу своего кулака, а черта сроду не видывал.

– Матье вовсе не трус,- вставил слово кабатчик.- Он и впрямь видел повешенного рыцаря; впрочем, сколько людей слышали, как рыцарь бранится. Это тянется уже сто лет.

– Больше, по крайней мере двести,- заметил какой-то крестьянин.

– Еще и шестидесяти лет не прошло,- ухмыльнулся Мирамер.- Мой дед рассказывал мне, что, когда повесили рыцаря, он сам зажигал костер радости!

– Шестьдесят или двести лет минуло – призрак всегда опасен. С такими вещами не шутят.

– В тот день, когда мы избавимся от призрака, я собственноручно подожгу стог сена.

В эту минуту дверь в кабачок открылась. Все оглянулись и замерли в молчании – на пороге стоял повешенный рыцарь. Он был страшен в своих сверкающих доспехах, а его черная звезда блестела свежей краской. Лицо рыцаря было скрыто под опущенным забралом, а на руки были надеты железные перчатки. Никто не решился бы утверждать, что в этом движущемся железном футляре заключен человек.

Призрак пересек комнату и, подойдя к стойке, облокотился на нее.

– Водки! – отрывисто бросил он.

Кабатчик так дрожал, что, наливая водку, расплескал половину бутылки, пока наполнил небольшой стакан. Рыцарь поднял забрало, залпом опорожнил стакан и снова опустил забрало, прежде чем кто-либо успел разглядеть его лицо.

– Господин призрак,- гаркнул Мирамер,- вы неучтивы; когда воспитанный человек впервые входит в кабачок, он пьет за здоровье присутствующих!

Рыцарь не ответил. Он снял с руки железную перчатку и положил ее на стойку. По комнате пронесся вздох облегчения; живая человеческая рука, гибкая и мускулистая, открылась взорам всех, кто находился в зале. Мирамер осмелел:

– Я утверждаю, сударь, что вы невежа, грубиян и…

Начальник замковой стражи Мирамер не присутствовал в этот вечер при уходе повешенного рыцаря из кабачка. Понадобилось полчаса, чтобы привести этого храбреца в чувство, очнулся он уже у себя дома, челюсти у него сводило от боли, и слезы градом катились по его грубому солдатскому лицу.

Беатриса де ля Мотт-Берри была удивлена, увидев на следующее утро, что у ее служанки Аглаи бледное лицо и покрасневшие глаза.

– Ты, я вижу, расстроена,- сказала Беатриса,- уж не случилось ли чего с тобой сегодня ночью?

– Да, мадемуазель, но не со мной, а с моим женихом. Его вчера чуть не убил призрак.

– Доблестный Мирамер чуть не был убит?

– Да, призраком. Это простительно.

Беатриса, с трудом скрывая любопытство, принялась полировать ногти, но тут же прервала свое занятие.

– А что стало с призраком?

– Он исчез, мадемуазель. Мирамер рассказал мне, что видел руку, занесенную над своей головой, звездный дождь – и ничего больше. Но люди в деревне уверяют, что его сразил повешенный рыцарь.

– О, это так интересно, Аглая! Как бы увидеть повешенного рыцаря?

– Матье встретил его в первый раз вчера утром на опушке леса повешенного; может быть, и вы смогли бы там увидеть его, но, я думаю, было бы благоразумнее, мадемуазель, не выходить сейчас из замка. Вы ведь знаете, что к нам сегодня утром приедут три жениха: вашему батюшке угодно, чтобы вы приветствовали их.

– Три жениха сразу! Ах, Аглая, значит, завтрак будет очень скучный. Мне придется выдержать атаку комплиментов, штурм каламбуров и натиск прочего вздора. Зачем принуждать к замужеству счастливую и всем довольную девушку?

– Говорят, мадемуазель, что эти женихи очень милые.

– Ты знаешь, как их зовут?

– О них шушукались на кухнях. Первый – граф Отто де Баконессен – изящный, всегда надушенный блондин и, кажется, прекрасный флейтист.

– Ты хорошо осведомлена.

– Второй, мадемуазель,- рыцарь Бруно де Маляпарт, поэт и искусный фехтовальщик. У него черные вьющиеся и блестящие волосы, и его брадобрей следует за ним повсюду.

– Если мне понравится этот брадобрей, я выйду за него замуж!

– И третий – гордый барон Шарль де Малябри, пэр королевства. Он несметно богат и великодушен. Если мадемуазель выйдет за него замуж, это будет благодатью для нашего края.

– Мои крестьяне, Аглая, достаточно богаты, чтобы не продавать меня. Не говори мне больше об этом Малябри; несмотря на приезд женихов, я сейчас отправлюсь гулять. Скажи моему отцу, что он может рассчитывать на мое присутствие за завтраком.

И Беатриса, надев одно из самых красивых своих утренних платьев, вышла из замка. Она сделала крюк, чтобы отнести Мирамеру немного фруктов и сказать ему несколько благосклонных слов, а затем направилась к полю Матье. Дорогу ей перебежал заяц и два фазана. «Охотники, должно быть, обходят этот лес»,- подумала Беатриса.

Опушка леса была прелестным местечком, и Беатриса пожалела, что никогда не заглядывала сюда раньше. Она не боялась призраков и обожала землянику и уединение. Однако, когда Беатриса услышала потрескивание сучьев и ей почудилось, будто за деревом скользнула какая-то тень, она бросилась бежать через поле к деревне.

На краю леса стоял рыцарь черной звезды и смотрел вслед убегающей девушке.

Первым начал наступление барон де Малябри.

– Мадемуазель, – воскликнул он, завидев Беатрису,- я проскакал сегодня десять лье верхом, и мой конь изнемог. Но я заставил бы его пробежать еще десять лье после полудня, если бы мне пришлось догонять вас!

– Ваш конь пал бы, барон,- любезно ответила Беатриса.- Но, слава богу, вы благополучно прибыли к нам!

– Да, мы прибыли,- подтвердил Бруно де Маляпарт.- В этом турнире, приз которого – красота, оставьте соперникам равное оружие, справедливо разделите между ними ваши улыбки и добрые пожелания.

– Подумайте о том,- сказал Отто де Баконессен,- что одним вашим словом вы можете разбить сердце, как я одним пальцем мог бы сбросить на землю этот хрустальный бокал.

– Прошу вас, не делайте этого, сударь. Я постараюсь не разбивать ваших сердец. Угодно ли вам помыть руки перед завтраком?

Трапеза проходила именно так, как предвидела Беатриса. Женихи не успевали есть, каждый боялся упустить время и дать возможность сопернику вставить меткое слово, улыбнуться, бросить коварный намек. Старый Поликарп был в восторге – он любил торжественные завтраки и словесные турниры, а сегодня и повар и женихи превзошли самих себя! После полудня он велел позвать Беатрису и встретил ее с необычайной торжественностью.