Укрой меня от замыслов коварных - Василий Головачев

На территорию «Севмаша» их пропустили без проволочек.

Осмотрели три огромных крытых эллинга стапельно-сдаточного производства, площадью по сто тысяч квадратных метров каждый, выводной гидроузел шириной более сорока метров, набережные для достройки и испытаний корабельного оборудования, мощные портовые краны, плавучие доки, саму лодку. Остановились под одним из кранов, способных поднимать больше десяти тонн груза.

– Ну и где здесь можно установить взрывное устройство? – поинтересовался Афанасий, глядя на слип[2]. – Может быть, под этими рельсами?

– Они всегда на виду, – возразил Джокер.

Пока летели в Северодвинск, Роман сидел рядом с ним, и Афанасий частично слышал, о чём они разговаривают. В сущности, Джокер был неплохим мужиком, хотя и угрюмоватым с виду.

– Понимаешь, Волк (эту кличку придумал Роману Вьюгин), – сказал сорокапятилетний экстрасенс, – между разумом и сознанием есть две большие разницы, как говорят в Одессе. И даже если у тебя отличные мозги, но нет коннекта с Создателем, бороться с паханским миром бессмысленно. Я взялся помогать чекистам не потому, что у меня такой коннект есть, а потому, что мир этот, вражий для нас по определению, кажется привлекательным и даже единственно возможным. Уберечься от соблазна очень трудно. А я по естеству не могу быть на стороне нашего поработителя.

– Кого вы имеете в виду? – спросил Волков.

– Сатану, – ответил Джокер с усмешкой. – Мы и так внутри поделены на свет и тьму, но он всё успешнее влезает к нам в душу и тушит свет. Слышал, наверно, что в мире всё больше больных от общения с компьютерами? Чем не пример? Надежда только на пробуждение свойственных человеку позитивных способностей, на экстрасенсорику. Мы с тобой – только начало. Впрочем, всё это философская ересь, не обращай внимания. Просто ты спросил, я ответил.

Афанасий понял экстрасенса.

Джокер, в миру – Сильвестр Первицкий, был юристом по образованию и начинал свою экстрасенсорскую деятельность в милиции, помогая искать насильников и убийц. В контору он перешёл, имея богатый опыт работы с криминальным, «паханским» миром, зная все его сильные и слабые стороны.

После экскурсии по заводу Вьюгин собрал группу в гостинице, в своём номере.

– Предлагаю изучить сначала все материалы дела, все списки работающих в доке, где стоит субмарина. В принципе не мне вас учить, что делать, кого и где искать. Можете работать поодиночке, можете вместе, как скажете. Главное, чтобы был результат. Вопросы по существу есть?

Экстрасенсы переглянулись.

– Я бы просмотрел связи с Генштабом, – сказал Крист.

Афанасий кивнул.

– Без проблем.

– Полковник дал понять, что «дятел» сидит в управленческих структурах завода, – заметил Зюма. – Нужно проверить всех управленцев, нужны их фотографии.

– Этот процесс займёт много времени, – проворчал Зяблик, он же – капитан Чипетин, вернувшийся из командировки в Ингушетию, где он помогал найти террориста, покушавшегося на главу республики.

– Вот и начинайте с него, я сделаю запрос по фотографиям. Потом всем миром возьмёмся за доки и саму лодку. До пяти часов все свободны, потом ужинаем и едем на верфь.

Экстрасенсы, переговариваясь, потянулись к выходу из номера.

Афанасий сделал жест, приглашая Волкова остаться.

Капитан Шаймиев, черноволосый, смуглолицый, подвижный, выскочил вслед за ними со словами:

– Сигареты кончились.

– Сможешь работать один? – спросил Афанасий.

На лице физика читалась безмятежность. Если он и переживал по какому-либо поводу, то прочитать это по его лицу было невозможно.

– Смогу, – пожал плечами Роман.

– Твоё мнение по ситуации?

– Мне почему-то кажется, что мы ничего не найдём на территории завода.

Афанасий озабоченно потёр переносицу пальцем.

– Поясни.

– Мина на территории верфи – слишком простое решение. Её наверняка обнаружат. Поэтому террористы подстрахуются.

– Каким образом?

– Удар может быть нанесён сверху, к примеру, с лёгкого самолёта или вертолёта. Есть тут поблизости аэродром помимо самого аэропорта?

Афанасий ещё раз погладил переносицу, удивлённый нестандартным подходом Волкова к решению проблемы.

– Послушай, это меняет все расклады! Надо немедленно прочесать все местные стартовые площадки. Чёрт, мало нас!

– Нужна карта местности и данные по авиации – где что находится, какие аэротранспортные средства имеются.

– Понял, сейчас позвоню генералу. Жди у себя, готовься, будешь заниматься только этим.

Роман отправился к себе в номер.

Афанасий связался с начальником отдела.

– Не верю, – ответил Георгий Евсеевич. – Слишком сложно. Установить взрывное устройство в доке, чтобы его обнаружили, затем поднять в воздух самолёт, предварительно договорившись со смертником. Ты ещё попробуй смертника доставить к месту теракта.

– Именно ради отвлекающего манёвра мину и заложат где-нибудь на стапелях или на слипе. Как только мы её обнаружим, все успокоятся, и смертник на самолёте спокойно сделает своё дело.

– Где они его найдут? Из Чечни привезут, что ли? Зона закрытая, все приезжающие проходят проверку.

– Может быть, он давно приказа дожидается. А нет, так они своего подготовят, из жителей Северодвинска.

– Ты в это веришь?

– Вспомните пример бандита, взрывавшего поезда между Москвой и Питером. Он тоже был русским и уродом не родился, имел нормальных родителей.

– Хорошо, работай, – после паузы разрешил начальник отдела. – Составь график проверки авиасоединений и приступай. Все данные по авиации получишь в УВД, я позвоню. Встретимся вечером, после ужина, обговорим детали.

Вошёл Шаймиев с бутылкой молока.

– Хочешь?

– У меня минералка, – отказался Вьюгин. – Садись. – Он вкратце пересказал капитану идею Волкова: – Что скажешь?

Шаймиев поставил молоко в холодильник, достал сигареты, закурил.

– Всё логично, башка у твоего сенса варит. Во всяком случае, к нам не будет претензий, если всё закончится плохо и диверсия удастся. Мы честно отработаем все варианты.

Вьюгин хмыкнул.

– Перестраховщик ты, Шамильевич.

– В разумных пределах, – ухмыльнулся капитан. – Если нет кустов, за которыми можно спрятаться, их надо посадить.

– Это твоё кредо?

– Это моя защита. Я двенадцать лет в органах, работал под разными начальниками и знаю, какие бывают самодуры.

– Да уж, дури у некоторых круторогих хватило бы на полстраны.

– Препод по стратегии в училище любил говорить: дурь – это особая форма материи, которая не возникает ниоткуда и не исчезает никуда, а лишь переходит из одной головы в другую.

Вьюгин засмеялся.

– Трезвая оценка российской действительности.

– Не только российской, я думаю.

– Ладно, не до философствований. До вечера у нас есть какое-то время, давай всё-таки покумекаем, на что надо обратить внимание нашим головастикам в первую очередь.

Он достал лист бумаги.

Шаймиев с готовностью подсел поближе к столу.

2

О «коннекте», связи с Создателем, придуманном Джокером, Роман вспомнил, когда в третий раз обследовал завод, уже в одиночку, и не обнаружил ничего, что указывало бы на подготовку диверсии. У него даже мелькнула мысль: не ошиблись ли контрразведчики, заявив о предполагаемом теракте? Но делиться своими подозрениями с Вьюгиным он не стал.

– Понятно, – отреагировал майор на его заявление. – Я пока ничем не могу тебе помочь, занят списками допускников к лодке. Изучай внешние источники угрозы, внутри мы справимся сами.

Роман дождался, когда ему принесут данные по местной авиации – в виде флэшки с записями, и удалился к себе в номер, предварительно забрав ноутбук майора. Свой персонком он оставил дома, не предполагая, что тот может понадобиться в командировке.

Аэродромов, с которых могли взлететь предполагаемые террористы-диверсанты, под Северодвинском было всего три, включая тот, что принимал самолёты из Москвы, Архангельска и других городов. Второй принадлежал военным и охранялся так, что посторонним пробраться на его территорию не представлялось возможным. Третий аэродром – небольшая взлётно-посадочная полоса под деревней Большая Кудьма – находился в частном владении, там свил гнездо клуб любителей воздушной акробатики, созданный совсем недавно.

Кроме этих трёх «источников угрозы» на окраине города и возле железнодорожной станции Рикасиха базировались вертолёты и аэропланы сельскохозяйственной авиации и МЧС. Всего летающая техника Северодвинска насчитывала четырнадцать бортов (данные по военной авиации отсутствовали), способных подняться в воздух и сбросить бомбу, либо спикировать сверху на выводной гидроузел «Севмаша». Время подлёта для них исчислялось минутами – от пяти до пятнадцати, а чтобы сбить «кукурузник» или вертолёт, надо было точно знать, летит он по своей надобности или намеревается учинить на побережье «большой фейерверк».