История Гражданской войны - С. Рабинович

Сопротивление классового врага в городе и деревне и интересы обороны при тяжелом хозяйственном положении страны вынудили Ленина и партию на время отказаться от намечавшегося весной 1918 г плана социалистического строительства, с тем чтобы немедленно же вернуться к нему после окончания гражданской войны, потребовали от партии проведения мероприятий, известных под названием политики «военного коммунизма». Вся без исключения промышленность была национализирована. Были введены жесткая хлебная монополия и продовольственная разверстка, по которой все продовольственные излишки крестьянства подлежали безусловной сдаче государству Торговля была упразднена. Все снабжение было централизовано в руках государства.

Эти шаги, сами по себе не отвечавшие требованиям социалистического строительства в условиях переходного периода от капитализма к социализму, были мерами вынужденными, вводившимися постепенно в течение гражданской войны. «Военный коммунизм», – говорил Ленин, – был вынужден войной и разорением. Он не был и не мог быть отвечающей хозяйственным задачам пролетариата политикой. Он был временной мерой" (Ленин, т. XXVI, стр. 332). Но в то же время, как не раз подчеркивал Владимир Ильич, военный коммунизм был необходимой политикой, необходимым условием победы в стране осажденной, блокированной, какой фактически была Россия. Политика военного коммунизма, «которая есть не что иное, как организация рационального потребления в целях военной обороны…» (из программы Коминтерна), обеспечила подавление сопротивления и разгром буржуазии города и деревни и организацию обороны советского государства. При нехватке сырья, при падении производительных сил в стране только посредством политики военного коммунизма партия смогла создать в стране хозяйственные условия, нужные для победы революции.

§ 11. Поворот середняка в сторону советской власти

К осени 1918 г. выявился и поворот среднего крестьянства в сторону советской власти. Правильная политика партии, разъяснение середняку, что несет ему белая армия, помощь среднему крестьянству – хозяйственная, военная, разоблачение хищнического контрреволюционного лица кулачества, деятельность комбедов – все способствовало этому повороту. С другой стороны, нескольких месяцев господства образовавшихся под прикрытием чехословацких штыков правительств в Поволжье, на Урале и в Сибири, равно как и нескольких месяцев господства на юге германского ставленника Краснова 'оказалось достаточно, для того чтобы среднее крестьянство ускорило свой выбор, в пользу советской власти.

Основной задачей всех этих белогвардейских правительств было свержение советской власти и восстановление капиталистического строя. Правительства эти в большинстве своем состояли из социал-соглашателей, главным образом эсеров. Русские помещики и капиталисты и Антанта именно потому и выдвинули против большевиков социал-соглашателей, что надеялись, что за социал-соглашателями пойдут трудящиеся массы России. Но они жестоко обманулись в этих своих надеждах. Трудящиеся быстро распознали под «демократической» одеждой буржуазно-помещичью реакцию.

Находившийся в Самаре комитет членов Учредительного собрания, временное сибирское правительство (в Омске), уральское областное правительство (в Екатеринбурге) и образовавшееся 23 сентября в Уфе «общероссийское» правительство – так называемая «уфимская Директория» – вели в общем одинаковую как внешнюю, так и внутреннюю политику.

Пришедшие к власти на штыках чехословаков, полностью зависевшие от Антанты, все эти правительства действовали по указке представителей Антанты. Все они объявили недействительным Брестский мир и заявили о своей готовности возобновить войну с Германией. Уже одно это вызвало недовольство основных масс крестьянства. Но еще большее значение имела внутренняя политика этих «демократических», как они себя называли, правительств.

Свержение советской власти везде, где побеждали белые, сопровождалось избиениями и расстрелами тысяч большевиков, десятков тысяч рабочих и трудящихся крестьян. Все завоевания Октябрьской революции уничтожались. Национализированные предприятия возвращались их владельцам, рабочий контроль отменялся. Восьмичасовой рабочий день не сохранялся даже на бумаге. За малейшее недовольство и тем более протест рабочие увольнялись с фабрик и заводов, арестовывались, а наиболее активные убивались. Большевики были объявлены вне закона. Они расстреливались без суда и следствия.

Белый террор господствовал и в деревне. Если комитет членов Учредительного собрания на словах заявлял, что не допустит возврата земли в руки помещиков, то это было голой декларацией и только. Помещики явочным порядком возвращали свою землю. Другие «правительства» действовали более откровенно. Так например временное сибирское правительство б июля 1918 г. прямо заявило, что все отнятые у помещиков имения должны быть возвращены их прежним владельцам. В деревни хлынули карательные экспедиции, огнем и мечом восстанавливавшие помещичьи права. Против крестьян они применяли все средства вплоть до артиллерии. Целые деревни уничтожались артиллерийским огнем, и все население их, за исключением кулаков, истреблялось. Старшина, поп, кулак возглавляли борьбу с «большевиками», как называли белогвардейцы всех, кто отстаивал октябрьские завоевания.

Особенно широко развернулся белый террор тогда, когда белогвардейцы для пополнения своих вооруженных сил стали мобилизовать крестьян в свои армии. Давать солдат для защиты интересов своих классовых врагов трудящиеся крестьяне не хотели. Крестьяне, подлежавшие мобилизации, тысячами убегали в леса, скрывались там, образовывали партизанские отряды, перебирались на советскую территорию. На сторону Красной армии переходили при первом удобном случае и насильно мобилизованные солдаты.

Так же обстояли дела и на юге, у Краснова. Последний к тому же с самого начала открыто заявлял о своих монархических намерениях да кроме того, имея в своей области такой крупный пролетарский центр, как Донбасс, особенно энергично истреблял революционных рабочих. Приказы, вроде «рабочих арестовывать запрещаю, а приказываю расстреливать или вешать» или «приказываю всех арестованных рабочих повесить на главной улице и не снимать три дня», вывешенные 10 ноября 1918 г. в Юзовке, широко применялись при Краснове.

Результатом захвата Борисоглебска в декабре 1918 г. красновцами были свыше 500 зверски изрубленных рабочих и красноармейцев.

Беднейшее крестьянство, революционные казаки, особенно молодежь, активно выступали на стороне советской власти. Но красновцы, захватывая какой-нибудь район, вымещали свою ненависть на всех крестьянах, за исключением только своих союзников – кулаков. Таким образом и на юге в прифронтовой полосе красновские уроки способствовали повороту середняка в сторону советской власти.

Правда о положении трудящихся в областях, занятых белогвардейцами, доходила и до среднего крестьянства на территории Советской России, заставляя его выбирать между советской властью и буржуазно-помещичьей.

Одновременно партия усилила борьбу со случаями неправильного подхода к середняку, которые кое-где имели место в деятельности комбедов и продотрядов, подчас рассматривавших середняка как кулака. Ленин не раз подчеркивал, что мы не только с бедняками, но и с крестьянами-середняками не боремся и что с этими средними крестьянами мы идем путем соглашения. Партия принимала все меры к установлению союза рабочего класса с крестьянством при сохранении и укреплении руководящей роли в этом союзе за рабочим классом. Ленинская политика партии сыграла решающую роль в ускорении поворота середняка на сторону пролетарской диктатуры. А это в свою очередь позволяло быстрее расширять ряды Красной армии за счет вовлечения в нее масс среднего крестьянства.

§ 12. Революция на Западе и задача создания трехмиллионной армии

Во внешнем положении советского государства также произошли большие сдвиги.

Если мировой империализм выступил против Советской республики с первых дней ее возникновения, то мировой пролетариат сразу же выступил на ее защиту. Рабочие и солдаты Германии, Франции, Англии и других государств не были еще настолько сильны и настолько организованы, чтобы свергнуть свою буржуазию. Но многочисленные восстания солдат и матросов в империалистических армиях, забастовки и демонстрации рабочих, волнения крестьян, революционная агитация на заводах и воинских частях – все это ослабляло натиск буржуазии на Советскую Россию, заставляло буржуазию держать многочисленные вооруженные силы в тылу на случай революции.

В 1917–1918 гг. революционное движение в Германии и Австро-Венгрии шло на подъем. Неизбежность революции в этих странах была очевидна. Уверенность в этом наряду с полной уверенностью в возможности построения социализма в России, если удастся отбиться от германского империализма, была одной из основных причин того, почему Владимир Ильич так настойчиво требовал заключения мира. Он знал, что этот «похабный», как он сам его называл, мир будет недолговечен.