Поход на Восток - Владимир Мищенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
+ + +
Дорога на Балхаш была свободна. Небольшой пятитысячный отряд половцев, шедший с озера Алаколь в Актогай, не приняв боя, ушёл к Иртышу и поспешно через него переправился. Ариа-ан приказал дальше его не преследовать.
Конница, как ей и полагается, двигалась по берегам реки, зато уж пехота наслаждалась тем, что им не надо стаптывать свои мягкие, сделанные из кожи молодого ягнёнка, ячиги, или чуни, как их называли русины.
Балхаш удивил всех огромным водным простором и чистотой воды. Местное население – пёстрая смесь неугомонных кочевников – пастухов и осёдлых рыбаков, встретило их радостно.
Хан Жаркент был наполовину половцем, но, в отличии от них, имел чёрные смоляные волосы и сильно раскосые глаза, свойственные жёлтой расе. Возможно, из-за наличия половецкой крови он был иногда подвержен необузданной агрессии, что сказывалось на простых людях. Войско хана контролировало и собирало дань с земель Балхаша, Алаколя и до городища Карагол, что стоял в предгорье горного хребта, который ещё предстояло преодолеть Великой орде.
На месте впадения реки в озеро, Ари-ан заложил крепосцу в тысячу воинов, дабы оброк собирали в казну орды, а не какого-то полукровки, нещадно обиравшего бедняков. Да и озеро Алаколь под боком. Неуёмные аппетиты хана нужно было умерять. Достаточно ему своего озера да городища своего сводного брата хана Карагола.
Примерно через три недели вся орда вновь объединилась. К этому времени лагерь Джак-ши уже стоял на берегу реки Иле, но с которого чудесно было видно серебро Балхаша и огромное количество лодок, с которых ловили рыбу его люди.
Наконец-то темники доложили своим самодержцам, что пища и пустые бурдюки для совершения похода запасены. Ари-ан дал отмашку на выдвижение. Корабелы, специально для Ари-ана, сделали длинную плоскодонку с теремом на корме. Палуба плоскодонки была обширная, поэтому на ней спокойно разместились неприхотливые самодержцы. Ари-ан вызвал к себе на корабль и Веда, на которого у него были большие планы.
Земля уже начала поворачиваться к солнцу своим осенним боком, поэтому яркие солнечные лучи только приятно согревали, не вызывая изнуряющей жары и духоты.
Ари-ан видел, как повариха с поварёнком вытащили казан с парящими и истекающими соком кусками мяса, положили караваи пресных лепёшек. Воин вытянул за верёвку из-за борта большой бурдюк с кумысом.
– Теперь можно и перекусить.– Сказал он, устраиваясь поудобнее на огромных турьих шкурах. Через некоторое время он почувствовал, как кто-то его укусил сначала подмышкой, а потом – в локоть. – Сотник! Ты терпение моё испытываешь? Опять блохи! Тащи сюда верблюжьи одеяла, а эти шкуры – на верёвку и в реку. Да и всё бельё за борт. Сутки пополощутся, и там ни то, что этой гадости, но и грязи не останется.
Блохи, вши, гниды были бичом войск во все времена. В обозе, на лекарских телегах везли большие чаны, в которых на стоянках постоянно кипятилась одежда кочевников. Ари-ан чуть ли не силой насаждал в диких племенах элементарные нормы и правила санитарии. Когда его орда подходила к озеру или реке, под присмотром сотника все воины обмазывали себя глиной, используя её вместо мыла. Кочевники, никогда раньше не носившие нижнего белья, теперь, по приказу Джак-ши, носили какое-то подобие трусов, из которых регулярно вычёсывали и выбирали бельевых вшей и гнид. Когда и это не помогало, Ари-ан приказывал обривать воинов от макушки и включая их волосатые ноги. Бритая голова стала нормой для кочевника.
Обнажившись по пояс, нежась под ласковым солнцем, воины наслаждались и насыщались мясом и овощами.
– Джак-ши, вопрос можно? – несмело спросил Арагон.
– Ну, наконец-то решился. Второй день ходишь хмурной. Я уж думал, что ты заболел или влюбился. Говори, конечно.
– Джак-ши, – повторил Арагон,– я видел в деле катапульты. Это очень мощное оружие, и его ни у кого нет. Мы ушли из Гардарики, оставив её без мощного войска. Так почему ты не оставил хоть несколько таких штук воеводе Парнасу? Ты же знаешь, что Старейшины не дадут ему их использовать не подумав.
– Хм. Как тебе попроще объяснить? Прежде чем Адам и Ева отправятся на свою планету, они многому учатся, узнают особенности жизни на этой планете. Подробно и глубоко изучают многие науки. По мере развития эволюции, переходу к цивилизации, они дозировано дают свои знания и умения людям. Это они делают на своё усмотрение. Иногда избыток знания бывает опасен и даже смертелен. Нет, смертелен для тех, кто им не обладает, т.к. вызывает соблазн. Пускай не у них, но у их детей, внуков, племянников, которые чувствуют себя обделёнными. Сегодня я оставил Парнасу две штуки. Через год их уже десять. Ещё год и они в каждом городе. И вскоре город пойдёт на город, брат – на брата. Нет, так не будет. По крайней мере, в ближайшие пятьдесят лет. Сила Гардарики и всех населяющих её племён и родов в единстве. Дома осталось очень много мужчин и, если возникнет необходимость, все они, как один, должны встать на защиту своих семей, своих домов. Да, если половина из них струсит, попробует отсидеться за крепостными стенами, надеясь на других, то они погибнут. Значит, это племя, этот город изжили себя, и должны уступить место на земле другим, а сами погибнут или станут рабами. К тому же, там остались школы, где юношей учат боевой технике ариев. Согласись, воина – ария трудно победить, даже, если он безоружен. Да, здесь у нас истинных воинов Гардарики мало, но у нас тысячи степняков. Опять, к тому же, в каждом городе осталось по полтора-два десятка фандор (фандоры – это вполне реальные гигантские птицы, которых прадеды наших прадедов использовали для перелётов или перевозки грузов. Теперь о них мы можем услышать только в сказках, где говорится о птице Рух). По секрету скажу, что волхвам я оставил, на всякий случай, рецепт, по которому из обычного древесного угля, серы и селитры можно приготовить то, что уничтожит любую, даже каменную, стену. Я умышленно оставил этот рецепт волхвам, которые добровольно отреклись от селянской суеты, и поселились на капищах бога солнца. На их усмотрение я оставил этот секрет.
– Действительно каменную стену?
– Хоть в пять шагов толщиной. Всё зависит только
