Крылья Родины - Андрей Земляной

— Которая «Сапсан» обкатывает? — Барков обрадовался. — О! Так вас-то мне и надо.

— А уж как нам тебя надо… — мужчина ухмыльнулся. — Пойдем пообщаемся?

— Я вообще-то пожевать чего хотел…

— Так мы же за столом общаться будем. — Мужчина подхватил Анатолия под руку и потащил из комнаты. — Когда это еда хорошему разговору мешала?

Когда торжественная часть закончилась, завязался спокойный конструктивный разговор с производственниками. Их интересовало все. Как машина себя вела, насколько точно вела огонь и прочее.

— Что я еще хотел сказать по машине. — Анатолий встал, чтобы его было лучше видно. — Истребитель, как я уже сказал, получился просто невероятно сильный. Но мне бы хотелось нормального люка для пилота и дополнительной пушки в верхней полусфере. Кроме того, было бы неплохо увеличить количество маневровых дюз или их мощность. Создается впечатление, что машина по маневренности не реализует своего потенциала.

— Часть блоков на пределе. — Молодой парень, сотрудник КБ, задумался. — По основной оси хоть до полутора сотен, а по боковым — тридцать пять, и все.

— Я же говорю, что желательно сделать, — спокойно возразил Барков. — Понимаю, что истребитель не молоток и переделать его непросто. — Анатолий улыбнулся. — Но в бою на коротких дистанциях и противоракетных маневрах очень важна именно маневренность и возможность нанести удар из любой проекции. Ракеты, как вы знаете, могут крутиться до тридцати. Значит, чтобы уверенно от них уходить, нужно делать не меньше. И самое главное, конечно, «калоши». Там и тридцати не хватит, хотя на такой машине уже можно биться с ними, не разменивая четырех пилотов на одну цель.

— Вход мы вам сделаем. — Старший конструктор кивнул. — Там в принципе есть нормальный люк, просто его закрыли наглухо, оставив окно для отладчиков. Сейчас заканчиваем общий прозвон систем, и займемся. К завтрашнему утру будет готово. Что же касается маневренности и прочего, вон Вадим возьмется. Это его епархия, пусть он модели и строит. А мы потом подумаем, что можно сделать.

ГЛАВА 9

Из приветственной речи президента депутатам Евро-Американского парламента

…И в этот знаменательный день нашей победы я хочу вспомнить не только тех, чьими усилиями была сокрушена армия Советского Союза, но и тех, чьи действия сделали возможной агрессию кровавого диктатора на мирные европейские города. Недальновидная, а точнее сказать, преступная политика Китая и ряда азиатских стран попустительствовала агрессору и сделала возможным весь тот кошмар, который нам довелось пережить. Ядерные бомбы, которые обрушил Советский Союз на Хиросиму и Нагасаки, уничтоженный варварской бомбардировкой Гамбург и подготовленный к взрыву Дрезден — вот неполный список преступлений врага всего цивилизованного мира, которым, без сомнения, всегда была и является сейчас Россия.

Мы долгие годы боролись с этим монстром, захватившим не только значительную часть суши, но и львиную долю мировых ресурсов. Лучшие сыны западной цивилизации пытались принести на эту проклятую землю свет демократии и свободы. Великий полководец Карл XII, Наполеон и Адольф Гитлер — все они отдали свою жизнь за то, чтобы Россия стала по-настояшему свободной страной — страной, свободной от диктаторов, и влилась в единую семью мировой цивилизации. Но злоба и коварство русских не знают предела. Дорогую цену заплатили люди за мечту о свободной России. Пал на поле боя Карл, умер, удалившись от мирской суеты, Наполеон, покончил жизнь самоубийством Гитлер. Кровь этих выдающихся людей и столпов европейской свободы на русских руках. И мы не должны забывать ни их, ни многих других, что положили свою жизнь во имя торжества правды.

Сейчас мы переживаем не самые легкие времена. Наши народы в полном напряжении сил вынуждены сражаться и работать для отражения агрессии инопланетных захватчиков. Но я верю, настанет тот день, когда мы, вышедшие из этой войны обновленными и более сильными, поведем новый крестовый поход на Восток, для того чтобы очистить нашу планету от тоталитарной скверны.

Западный оперативный район, база «Минск», Россия

Утро следующего дня началось с надсадного завывания сирены боевой тревоги. Машинально одевшись, Анатолий выскочил в коридор и только потом сообразил, что не знает, куда двигаться. К счастью, пробегавший мимо лейтенант подсказал дорогу, и через несколько минут Барков уже переодевался в противоперегрузку.

Новый люк понравился ему гораздо больше старого, поскольку не нужно было протискивать тело через узкий технический лаз.

— Система внутреннего управления включена. Доброе утро, пилот. Контакт с системами произведен. Боезапас «А» — десять, топливо — один на один.

— Привет, «Сапсан». — Анатолий быстро проверился и включил связь. — Борт семнадцать ноль один. Старший лейтенант Барков. К вылету готов.

— Вас понял, семнадцать ноль первый. Ваш позывной — Рапира-9. Каналы связи согласованы.

— Понял. — Анатолий переключился на командирский канал.

— Специально для тех, кто любит поспать, повторяю. — Командир эскадрильи, увидев на экране, что подключился еще один абонент, решил повторить вводную. — Двойной прорыв в ноль три ноль пять. Район Архангельска. Высота сорок пять, так что мы в атмосфере. Моряки уже сбили один «чемодан» и массированным огнем давят второй. Мы заполняем пробел между истребителями базы «Север» и нашими, если, конечно, нам хоть что-то оставят. На подстраховке будут зенитчики Северного флота, и центр выдвигает боевой орбитальный модуль. Пойдем тремя тройками, Барков и Свиридов со мной. Стартуем конвейером.

— Понял. — Истребитель Баркова уже вытащили из подземного ангара на взлетку, и, увидев разрешающий сигнал, он начал разбег.

Эскадрилья взлетала с минимальной дистанцией, так что на курс они легли довольно быстро. Крейсерская скорость у шестьдесят пятых в стратосфере была около трех тысяч, и добираться им предстояло недолго. Все это время комэск инструктировал Баркова по закрытому каналу, объясняя обычную для эскадрильи тактику.

Вдруг он прервался и, видимо, выслушав последние новости по командному каналу, включил общую связь:

— Так, орлы. Там по ходу писец приключился, так что придется ускориться. Северяне уже получили по сопатке и болтаются в спасательных капсулах. Сейчас ВМФ придержит супостата массированным ракетным ударом, но, как вы сами понимаете, боезапаса у них не вагон. Разгоняемся до четырех и по моей команде отстреливаем длинные ракеты. «Калоши» это отвлечет ненадолго, но у нас хоть будет время сократить дистанцию. Наша задача придержать их до прибытия орбитальной платформы и наших ребят.

Не разрывая строй, машины синхронно ускорились. Через пять минут истребители разошлись уступом, и с направляющих стартовали восемнадцать гиперзвуковых ракет типа «Рассвет».

— Подлетное — шестьдесят. Впереди девять «калош» и один «чемодан».

Оптоэлектронная система распознавания и целеуказания уже выделила на фоне фиолетового неба перекрывающие друг друга квадратики целей. Анатолий скользнул взглядом по индикаторам и отключил блокировку оружия.

Вторая тройка выдвинулась чуть левее и вперед, заняв место левого фланга, а третья ушла вправо. Именно в этот момент, когда до цели оставалось совсем чуть-чуть, «калоши» рванули на перехват, и в стратосфере закрутился вихрь боя. Одна из машин эскадрильи сразу получила повреждения и рухнула вниз, но Анатолий лишь отстраненно зафиксировал перемещение дружественной цели. Мозг, словно баллистический компьютер, отслеживал положение своих и чужих, выбирая момент для атаки. Бросив машину вправо-вверх, он обстрелял два вражеских корабля и, не фиксируя результат, дал полную скорость, уходя спиралью из-под огня третьего. И уже закладывая резкий, на грани потери сознания поворот, влепил короткую очередь в борт следующей «калоши», мелькнувшей на долю секунды в прицеле.

— Валим остальных! — раздался хриплый голос командира, и Барков двинул тягу, до упора включая форсаж. Словно пуля, «Сапсан» вырвался из строя истребителей, за мгновение преодолев расстояние, разделяющее его и посверкивающие облака перехода, рванул машину вверх и отстрелял весь барабан самонаводящихся ракет. Рассчитанные на короткую дистанцию ракеты были не менее подвижными, чем противники, и сразу две «калоши» были сбиты. Увязавшегося за ним дрона старший лейтенант расстрелял из пушки и, только поняв, что врагов больше нет, посчитал машины эскадрильи. Из девяти машин осталось лишь четыре, и одна явно была повреждена, что и подтвердил комэск.

— Шестой, уходи на базу. «Север» ждет.

— Понял. — Поврежденная «сушка» лениво крутанувшись в спираль, пошла к земле.

— Командир? — Баркову в голову пришла неожиданная мысль. — А что, если мы в сами облака сейчас постреляем? У меня еще два «Рассвета» и шесть «Каскадов». Чего-то они там найдут. А не найдут, так все равно хороший подарочек будет.