Секрет маленького отеля - Екатерина Вильмонт

Он вернулся к своим спутникам и что-то принялся им объяснять. А потом подошел к нашему столику и сел.

– Девчонки, какая встреча! А я тут в кино снимался! У американцев. Вчера был последний съемочный день!

Аркашка и раньше снимался в кино и, разумеется, хотел стать актером.

– Ой, Аркашка! Как ты вырос! Ну, как там все наши, как Володька?

– О! Володька поступил в университет!

– Как? Он же еще в школе? – удивилась я.

– А он сдал, не знаю, как у вас это называется, а у нас – психотест, результат был лучший во всем Израиле, и его уже заранее приняли! Володька – это голова!

Эх, девчонки, а мы вас часто вспоминали! Разве такое приключение забудешь! Да, а как вы-то здесь оказались? Опять банкира спасли?

Мы рассказали ему, как очутились в Риме.

– Значит, вы тут туристки?

– Ну да!

– Я теперь тоже! Мне здорово заплатили, и я решил поездить по Италии, у нас ведь занятия в школе только в октябре начнутся. Я тут пробуду еще десять дней.

– А мы двенадцать! Знаешь что, мы тебя познакомим с дедом, и, я думаю, ты вполне сможешь ездить с нами! А нам дают машину!

– Да, это было бы клево! – обрадовался Аркашка. – Нет, ну надо же, какая встреча! А вы еще кого-нибудь с тех пор поймали?

– О! Даже говорить не хочется, все равно не поверишь! – засмеялась Мотька.

– Расскажете?

– А то! Но не сейчас, а в процессе, – сказала Матильда. – А как твой Марат поживает?

– Марата больше нет, – тяжело вздохнул Аркашка. – У него оказалось больное сердце…

– Ой, как жалко! – воскликнула Матильда. – Такой пес был…

– Аркашка, а кого ты в кино играл? Опять карманника?

– Нет, что ты! Я играл сына одной дуры, который ищет своего папаню. А, обычная лабуда! Но роль заметная, и заплатили хорошие бабки! А ты, Матильда, еще не снялась в кино?

– Нет еще! Но мне обещал один режиссер…

Мы довольно долго просидели в кафе, а потом решили, что дальше пойдем гулять вместе. Аркашка был парнем веселым и к тому же немножко ориентировался в Риме – как-никак пробыл тут целых три недели! Мы перешли через Тибр и не спеша побрели по набережной.

Как хороша жизнь! Но я тут же вспомнила, что буквально сотые доли секунды отделяли меня от неминуемой смерти в Париже. А ведь это была нелепая случайность… И вдруг я замерла на месте. Впереди нас шла женщина в точно таком же платье в цветочек, как на лжемонахине, когда она забирала у Мотьки свою сумку.

Нет, это не такое же, это то самое платье. И та самая женщина. Я узнала ее походку!

– Матильда! Смотри! – дернула я ее за руку.

– Что? Куда смотреть? – весело откликнулась Матильда.

– Вон, гляди!

– Аська, ты что? – удивился Аркашка.

– Погоди, – отмахнулась я, – это она!

Проследив за моим взглядом, Матильда рванулась было вслед за женщиной.

– Стой! Нельзя, чтобы она нас видела!

– Да в чем дело, девчонки? Опять кого-то выслеживаете?

И тут меня осенило.

– Аркаш, умоляю, проследи вон за той теткой, видишь, в платье с цветочками?

– Ты спятила? Зачем? Кто она такая?

– Я тебе все-все объясню, но сейчас нельзя время терять, а если она нас увидит, мы пропали!

Аркашка покрутил пальцем у виска, но все-таки прибавил шагу и вскоре уже шел чуть ли не вплотную к ней. На мгновение он оглянулся и жестом показал, чтобы мы его ждали.

– Фу-ты ну-ты! Аська, на кой ты Аркашку за ней послала? На фиг она нам сдалась?

– Сама не знаю. Инстинкт сработал, – усмехнулась я. – Но вообще-то хотелось бы знать, что она тут делает.

Не с нами ли это связано? А вдруг они все-таки продолжают слежку?

– Но зачем? И потом, вспомни, на Лазурном берегу никто за нами не следил!

– А если следили, но мы не заметили?

– Ой, Аська, зачем им столько времени и сил на нас тратить, когда совершенно ясно, что мы для них неопасны?

– Ладно, подождем Аркашку! Что он скажет…

– А что он может сказать? Ну, допустим, войдет эта тетка в какой-то дом, и что с того?

– Матильда, ты подумай, что здесь делает эта неудавшаяся актриса? Путешествует по Европе под видом монахини? Просто из любви к переодеванию, да?

– Аська, но нам-то что до этого? Не будем же мы тратить наши драгоценные денечки на какую-то бабу, а?

– Не будем, конечно, – согласилась я. – Просто у меня вырвалось…

Мы замолчали. Аркашка не возвращался. Прошло уже минут двадцать.

– А если она просто гуляет по Риму и будет гулять до вечера? – жалобно проговорила Мотька, которой, видно, надоело стоять на набережной под палящим солнцем.

– Нет, у нее походка не прогулочная была. Она явно куда-то торопилась.

– Это ничего не значит! Вот моя мама, например, куда бы ни шла, всегда бежит, как оглашенная. Я и то с трудом за ней поспеваю.

– Так твоя мама торопится все успеть, а эта… Нет, Мотька, она не гуляла!

– Хорошо бы!

Прошло еще минут двадцать.

– Аська, гляди, какая вода в реке желтая, – сказала Мотька.

Но тут вдруг непонятно откуда перед нами вырос Аркашка.

– Живы?

– Куда ты пропал? – закричала Мотька.

– Как куда? Шел за той теткой!

– Ну и как?

– Девчонки, а ведь вы опять что-то нащупали!

– Рассказывай скорее!

– Прямо тут? Ни за что! Пошли куда-нибудь в тенек посидим.

Мы нашли приятную скамеечку под большим платаном.

– Ну, рассказывай! – потребовала Мотька.

– Понимаете, иду я за ней и вижу, что в руках у нее записка и она то и дело в нее заглядывает…

– Ищет что-то? – догадалась я.

– Вот и я о том же подумал! Шла она все по набережной, а потом вдруг повернула в небольшую улочку, прочапала по ней, опять свернула и увидала пиццерию на свежем воздухе. Пиццерия как пиццерия, ничем не примечательная. Она как-то неуверенно подошла поближе, все оглядела, а потом села за столик. При этом она постоянно оглядывалась. Сразу видно – жутко нервничает.

Ну, я, не будь дураком, тоже сел за столик, рядышком.

К ней хозяин подошел, что-то спросил и подал меню. А я просто заказал кофе. Гляжу, она то и дело на часы смотрит… И вдруг появляется мужик, на вид ему лет пятьдесят, довольно противный, и сразу подсаживается к ней"

Чувствую, у нее гора с плеч свалилась. Лезет она в сумку и достает оттуда очешник. Обычный дешевенький пластмассовый очешник и кладет его на стол. И они разговаривают…

– По-русски? – спросила я.

– Именно! Но говорят как бы ни о чем. Мол, как дела? Как здоровье, и все такое, словом, ничего интересного. И вдруг гляжу: мужик берет очешник и сует в карман. То есть совершенно ясно, она ему что-то передала.

Да, думаю, у девчонок интуиция отпадная! Надо им помочь!

– Помочь? Ты и так помог! – воскликнула Матильда.

– Погоди, ты еще не то заговоришь, – таинственно улыбнулся Аркашка.

– Что же ты сделал? – замирая от предчувствия, спросила я. – Украл очешник, да?

– Обижаешь, подруга! Я просто взял его на время…

Дело в том, что Аркашка несколько лет назад играл в фильме мальчишку-карманника и его специально обучили этому ремеслу. Благодаря такому его умению мы много полезного узнали.

– Как на время?

– Очень просто. Я протиснулся мимо этого господина и заперся в туалете. Проверил содержимое очешника, а потом вернул его на место.

– И он ничего не заметил? – ахнула Мотька.

– Абсолютно! – с гордостью сказал Аркашка.

– И что там было?

– Бриллианты. Целая куча, сорок штук!

– Обработанные? – поинтересовалась Матильда.

– Были бы необработанные, я бы сказал – алмазы!

– Да, теперь многое становится понятным… – проговорила я.

– Погодите, это еще не все! Завтра они встречаются в три часа возле фонтана Треви.

– Зачем?

– Насколько я понял, он ей что-то передаст. Пока я считал бриллианты, им принесли пиццу и вино, они о чем-то говорили неинтересном, и я уже хотел слинять, понимал, что вы заждались, но тут он такую странную фразу произнес: «Что там у вас за переполох вышел? Почему перенесли место встречи?» А она и говорит: "Меня какие-то девчонки узнали, я в парижском аэропорту сумку свою взяла, а потом обнаружила, что не моя она.

Пришлось Мишелю обратиться в авиакомпанию, сумка сразу нашлась, она как раз у тех девчонок оказалась, и замок они сломали… Мы за ними стали следить, не заявят ли они куда-нибудь…" – «Ну и что? Подумаешь, какие-то девчонки!..» – «А вот Мишель испугался. Говорит: а что, если они в коробку заглядывали?» – «Но все обошлось?» – «Обошлось! Они на Лазурный берег уехали отдыхать». Девчонки, это про вас? – спросил Аркашка.

– Ясный перец!

– Так я и подумал. А что там за коробка была в этой сумке?

И тут мы рассказали Аркашке обо всем, включая выстрел в кафе.

– Ничего себе! Значит, вы уверены, что стреляли не в вас?

– Теперь уже уверены! В газете было написано, что стрелявшего поймали! – сообщила Мотька.

– Черт с ним! – сказала я. – Значит, эти монахини возят сюда бриллианты? Конечно, кто же станет монахинь обыскивать?