Тайна бильярдного шара. До и после Шерлока Холмса [сборник] - Артур Дойл

— Здорово! — воскликнул Толстик. — Вот это здорово!

Его глаза засверкали, щеки раскраснелись, поскольку его артистичная натура всегда откликается на то, что достойно восхищения.

— Пап, а кто стал следующим чемпионом? — спросил он.

Вопрос был задан слишком прямолинейно, и Папа начал догадываться, что без сговора здесь не обошлось.

— Нет, по списку я не пойду. Даже и не думайте! Так, вернемся к дубовому коконопряду…

— Пап, я только одну вещь хотел узнать, и все! — вскричал Парнишка, изо всех сил стараясь казаться искренним. — Кто побил Слэка, а?

— Ну, конечно же, Стивенс по прозвищу Гвоздильщик, личность не очень-то примечательная; хотя Слэк, со своей стороны, тоже ничем особым не выделялся. Тем не менее Гвоздильщик, так сказать, остался в памяти народной благодаря своему пристрастию броско одеваться. С той поры, увидев на улице какого-нибудь франта, люди частенько говорят, что он разоделся, как Гвоздильщик.

— Но, пап, — возразил Парнишка, выдвигая свои доводы, чтобы разговор не перекинулся на жуков, — вот ты говоришь, что Слэк ничего себой не представлял. Как такое может быть, если он победил заслуженного чемпиона — не помню, как его звали, — про которого ты говорил, что он удерживал свой титул чуть ли не двадцать лет?

— Этого чемпиона звали Джек Бротон. Верно, Слэку удалось одолеть его, но это был как раз один из тех боев, когда все решает единственный удачно проведенный удар и побеждает не сильнейший, а везучий. За два десятка лет Бротон уверился в своей непобедимости и тренировался кое-как. Поэтому он и пропустил мощный кросс прямо в переносицу, после чего его глаза вытекли, и он ослеп. Бедняга, он продолжал размахивать кулаками и кричать, обращаясь к кому-то из присутствовавших на поединке августейших особ: «Я не побит, Ваше Королевское Высочество, я просто не вижу противника!» К сожалению, соперник прекрасно видел его, и именно тогда закатилась звезда великого Джека Бротона, который в свое время хотел по очереди сразиться с целым полком прусских гвардейцев.

— А причем здесь гвардейцы?

— Дело в том, что Джеку как-то выпало сопровождать герцога Камберлендского в его поездке по Германии. Тогдашний король Пруссии, отец Фридриха Великого, устроил военный парад, где промаршировал полк гвардейцев-великанов, с которыми Джек и захотел посостязаться в кулачном бою.

— Но, пап, — иногда случается так, что разговор можно поддержать только спором, — как же получается, что Слэк дрался хуже Бротона, если он его победил?

— Это можно доказать, посмотрев результаты боев. Бротон побеждал тех, кто одерживал верх над Слэком. Разумеется, будь Бротон помоложе, он бы назначил матч-реванш и вернул бы себе чемпионский титул. Пожалуй, главную роль здесь сыграл возраст, ведь ему было уже за тридцать, поэтому его спортивная карьера и закончилась. Так, давайте-ка вернемся к нашим гусеницам…

— Пап, еще один вопрос. Вот ты говорил, что многие проиграли, пропустив один-единственный случайный удар. А кто именно?

— Ну, примеров тому много, как в былые времена, так и теперь. Вот, положим, Мейс дрался с Томом Кингом и уверенно выигрывал, как вдруг случайно поскользнулся, и в тот же момент получил удар такой силы, от которого не сумел оправиться в отведенные на это тридцать секунд. Был еще такой Том Спринг. За ним числилось огромное количество побед, но не повезло ему лишь однажды в бою с Недом Пейнтером из Норвича, которого он в свое время побил без особого труда. Говорили, что у Пейнтера с самого рождения правое плечо развито лучше левого, поэтому его удары правой отличались сокрушительной силой. Так вот, ему удалось провести правый джеб в первом же раунде, и Спринг рухнул на пол в первый и в последний раз за всю свою карьеру. Вообще говоря, Пейнтер слыл очень стойким боксером. Великану-гвардейцу Шоу, зарубившему с десяток французских кирасир при Ватерлоо, все же удалось одолеть его, но ценой таких усилий, что сам Шоу еле на ногах держался. Ну и, разумеется, все помнят сокрушительное поражение Хикмана, того самого, что придумал так называемый «удар в бороду», ставший прообразом нынешнего нокаутирующего полухука. Нит по прозвищу Бристольский Мясник не шел с Хикманом ни в какое сравнение, однако один удар решил исход поединка. Безусловно, Хикман смог бы взять реванш, если бы не его ужасная скоропостижная смерть.

Чарльз Райли. Даниэль Мендоз против Ричарда Хамфри

— А почему ужасная смерть?

— Ну, дорогой мой, он погиб из-за пьянства, а по мне так нет ничего хуже этого.

— А как же он погиб-то?

— Он возвращался пьяным после боксерского матча — по-моему, Хадсон против Шелтона — и вывалился из кеба прямо на мостовую. Кучер мчавшейся навстречу повозки не успел придержать лошадей, и колесо переехало ему голову. Незадолго до этого он зашел в очередное питейное заведение и там кочергой убил собаку.

— Тогда он получил по заслугам! — вскричал Толстик, известный как великий защитник животных.

— Полностью поддерживаю! — пискнула Крошка.

— Пап, ну расскажи еще что-нибудь! — взмолился Парнишка. — Нам так нравится, когда ты рассказываешь о боксе. Пап, ну пожалуйста!

И тут Папа в полной мере осознал, насколько сильно он увяз. Но отступать было уже поздно.

— Ну ладно, — нехотя согласился он. — Только учтите, это в последний раз, иначе Мама нас всех отругает. Так что вам рассказать?

— А кто самый лучший боксер?

— По этому поводу есть великое множество мнений. Лично я не припомню никого, кто за всю карьеру не потерпел ни одного поражения. Джима Белчера трижды отправляли в нокдаун, и все же я считаю его величайшим из боксеров, когда-либо выходивших на ринг. Так что я бы проголосовал за него.

— А почему, если у него три нокдауна?

— Да потому, что получил он их после того, как ему выбили глаз.

— Ух ты! А кто ему его выбил? — жадно спросил Толстик, охочий до всяких ужасов.

— Не помню кто, но глаз ему выбили теннисным мячом. Однако этот гордый и смелый боец не сдался и яростно дрался до последнего, стараясь удержать за собой чемпионский титул. Я вам картинку с ним показывал?

— Нет.

— Она в той книге… ах да, я совсем забыл, что она где-то затерялась. Поверьте мне на слово, что это был настоящий король ринга, хоть он и не отличался ни исполинским ростом — всего-то метр семьдесят, — ни богатырским телосложением. Однако он мог что правой, что левой рукой бросить крикетный мяч за сто метров, так что вы, надеюсь, представляете силу его удара.