Старший оборотень по особо важным делам - Максим Есаулов

Егоров догнал своего коллегу Голикова, спешившего по коридору в ту часть здания, где располагались апартаменты начальства.

Догнал, хлопнул по спине:

- Привет! - и с силой обнял за плечи, вынуждая Голикова замедлить шаг. - Ты не знаешь, кто Далидзе на этап в больничку поставил?

Голиков вздрогнул, как человек, который пытается скрыть, что его кольнули в задницу шилом, и выдавил ответ:

- Нет.

Егоров как будто не заметил реакции молодого коллеги и продолжил, как ни в чем не бывало:

- Он же, падла, суд закосить хочет! Мне ребята из убойного позвонили, так я еле успел снять… Говорят, что ты Краснова с Селивановым из камер забирал?

Голиков молчал, напряженно глядя прямо перед собой. Егоров слегка сжал его плечо:

- Новеньких, что под убойщиками сидят!

- Ну, так опера приезжали, из УБОПа, вот я и выводил.

- Так они же в моих камерах сидят! Ты бы хоть меня сначала спросил.

- Сам начальник отдела приезжал, Арнаутов. Я подумал…

- В следующий раз лучше думай! - Буквально оттолкнув от себя Голикова, Егоров развернулся и пошел к лестнице, ощущая спиной испуганный и ненавидящий взгляд.

Выйдя во двор, Егоров достал телефон и попытался дозвониться до Шилова. В кабинете не отвечает, мобильник выключил… Где же он?

А Шилов в этот момент был в какой-то полусотне метров от Егорова - в одном из следственных кабинетов «четверки» он разговаривал с Чибисом.

- Чудом тебя, Коля, не подстрелили. Видно, не очень ты нужен своему хозяину… Поздно ухмыляться, давай думать, как живым остаться.

- Складно стелешь, Шилов. Решили с Моцартом меня с пробега снять, и стрелки переводите? Ты Моцарту так передай: я своего не отдам, хоть стреляй меня, хоть в камере гнои. А тебе, Шилов, бабки, за меня заплаченные, еще комом в горле встанут.

- Я думал, Чибис, ты умнее…

Через двадцать минут Шилов покинул «четверку».

Радиоэфир оживился, понеслись переговоры групп наружного наблюдения:

- Шестой - первому. Вышел, садится в машину.

- Проводи немного, потом отдай третьему. Пятый, я первый.

- Слышу тебя.

- Он, скорее всего, на базу поехал. Встань где-нибудь на Кирочной, встретишь его.

- Ты не вопросы задавай, а делай, что сказано. Клиент опытный, может срубить…

Егоров забежал на проходную, наклонился к окошку, за которым сидела девушка-контролер: - Свет, Шилов не выходил? - Минут пять назад вышел. - А, черт!

Шилов действительно приехал на базу.

В отделе был только Соловьев. Он сидел за столом и писал ответ на отдельное поручение следователя по старому нераскрытому делу.

- Привет! Ну, как поговорили?

- Тяжелые клиенты, - Шилов снял куртку, повесил ее на вешалку у двери.

- Все трое?

- Чибис еще хоть что-то говорит. А псковские напрочь молчат.

- Краснов и Селиванов дали на них показания. По таможеннику их опознали свидетели. Автомат в квартире - с убийства директора «Питер-Авто», - Соловьев перечислил основные доказательства по делу. - Должно хватить для приговора!

Шилов саркастически усмехнулся:

- Ты Егорова видел?

- Нет, я его чего-то не поймал на месте.

- Он сюда два раза звонил, тебя спрашивал.

Шилов достал из кармана сотовый телефон, чертыхнулся: отключив при входе в Следственный изолятор, он забыл его включить, когда вышел.

- А еще тебя шеф просил зайти, когда приедешь.

- Случилось чего?

- Не знаю, он ничего не сказал.

Шилов отправился к Громову. Когда он уже был в приемной, раздался звонок от Егорова:

- Вить, я у начальства сейчас, не могу говорить, - скороговоркой ответил Роман, давая отбой, и приоткрыл дверь кабинета: - Вызывали, Юрий Сергеевич?

Кроме Громова, там были Виноградов и Федоров.

- Здрасьте, - сказал Шилов, присаживаясь на стул у стены, справа от двери.

- Коллеги из УСБ хотят с тобой пообщаться, - мрачно известил Громов, поигрывая дужками очков и глядя на блестящую модель танка у себя на столе.

- Я уже понял. Это по поводу Чибисова?

- По поводу вас. Вам необходимо проехать с нами.

- Это задержание?

- Приглашение.

- Тогда я на своей машине, если вы не против, конечно. Встретимся около вашего здания, - Шилов поднялся и вышел.

- Н-да, - проводив его взглядом, Виноградов повернулся к Громову. - Спасибо за содействие, Юрий Сергеевич. До свидания.

В приемной Виноградов дал указание Федорову:

- Оставайся здесь, прощупай его коллег. Такого щегла сильно любить не должны. А с ним я поговорю сам.

* * *

Управление собственной безопасности занимало нижние этажи в хорошо отремонтированном старом особняке в центре города. Перед входом стояло много машин - в основном, иномарок.

Шилов припарковал свою «Альфу», закурил, пошел к дверям, рядом с которыми висела табличка с грозным названием учреждения. Подумал: стены отремонтировали, а двери как были дореволюционными, так и остались. Через щели, наверное, крысы могут туда-сюда бегать.

Пока стоял и курил, из Управления вышел знакомый опер разбойного отдела главка.

- Привет! Ты чего здесь?

- Менты замели, дело шьют.

- И меня тоже… Удачи. Главное, не признавайся, даже если станут бить.

- Счастливо!

На черной «БМВ-740» с синими служебными номерами приехал Виноградов. Машиной управлял водитель. Встав рядом с шиловской «Альфой», он высадил шефа и отправился парковать «бээмвуху» на специальное, огороженное железным барьерчиком место в центре площадки.

Шилов выбросил сигарету и, подобострастно нагнувшись, распахнул перед Виноградовым дверь Управления. Виноградов внимательно посмотрел на него и вошел, сопровождаемый издевательским приглашением:

- Прошу вас-с-с…

…Не прошло и двадцати минут, как тема разговора себя исчерпала. Шилов рассказал все, что можно было знать Виноградову по делу Чибиса, и увернулся от всех наводящих и провокационных вопросов, которыми начальник Управления пытался торпедировать его показания.

Виноградов сидел за столом и листал папку с собранными на «группу Шилова» материалами. В принципе, он их все знал наизусть, так что устремленный в бумаги многозначительный взгляд больше свидетельствовал о некоторой растерянности, чем о подготовке каверзного хода, призванного вывести проверяемого на чистую воду.

И Шилов это чувствовал.

Он сидел на стуле, то откидываясь на спинку и выпрямив ноги так, что почти касался ими под столом ног Виноградова, то наваливаясь локтями на стол, что вынуждало Виноградова с опаской отодвигать документы.

Правда, внутреннее состояние Шилова не соответствовало его самоуверенному и даже вызывающему поведению.

Не отрываясь от бумаг, Виноградов спросил:

- Значит, вы признаете, что забрали у преступного авторитета Дробышева по кличке Моцарт похищенных им ранее граждан?

- Не граждан, а членов киллерской группировки. И не похищенных, а захваченных при подготовке к убийству. Мне кажется, это немножко разные вещи.

- Ну, это по-вашему.

- А, по-вашему, я должен был дать их в асфальт закатать?

- Спокойно, Шилов. Вы должны были вашего, этого, Моцарта, задержать и привлечь к уголовной ответственности.

- Вы, кажется, тоже из оперов? Что вы несете?

Виноградов оторвался от документов:

- Я бы на вашем месте выбирал выражения. Я работаю в оперативных службах почти двадцать лет и привык не любезничать с бандитами, а сажать их в тюрьму. Даже если они в погонах.

- Это вы обо мне?

- Может, и о вас, Шилов.

Оставшийся в ГУВД Федоров пытался прощупать «подельников». По каким-то, одному ему известным причинам, определив Соловьева слабым звеном «шиловской группировки», он начал дело с него.

- Вы понимаете, что можете стать соучастником преступления? - говорил Федоров, искренне веря в свои слова. - Вам это нужно? У вас безупречный послужной список.

- Наш разговор не имеет смысла. Надоело!

- Глупо. Это что, ложно понятое чувство товарищества? Или, может быть, совместные делишки?

- Господи, откуда ж вас таких тупых набирают? - вздохнул Серега.

Отвлекшись от «дела Чибиса», Виноградов зашел с другой стороны:

- На кого оформлена ваша автомашина?

- На меня, - Шилов кивнул на папочку Виноградова, открытую как раз на том месте, где была подшита распечатка из ГИБДД.

- Сколько она стоит?

- Я покупал за десять тысяч долларов США.

- А зарплату опера вы еще помните, Шилов?

- Послушайте, Виноградов, вам не надоело? Весь город знает, что я играю на бильярде. Я два раза срывал призовой фонд на чемпионатах Балтии. У меня родители десять лет живут за рубежом. Они каждый месяц высылают мне по тысяче долларов. Язык отсох объяснять уже!

- Не стыдно в вашем возрасте брать деньги у родителей?

- А не стыдно нашему государству платить такие гроши за нашу работу?

- Ну, я бы таких денег своему сыну не дал бы, - Виноградов перевернул несколько страниц, отыскивая в папке следующий эпизод, к которому можно было бы прицепиться.