За Нарвскими воротами - Наталия Силантьева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Жила она неподалеку от прокуратуры, на Нарвском проспекте. Вблизи был старинный Екатерингофский парк, где она любила гулять. Особенно ей нравился довольно большой пруд с круглым островком в центре. А перед ним на широкой аллее находился памятник молодогвардейцам. Вдоль центральной части аллеи были высажены роскошные розы, за которыми очень профессионально ухаживали, а летом они буйно цвели, и аромат от них разносился по всему парку.
Зимой Женя каталась на катке, который находился между Кировским универмагом и парком.
Но особенно Женя любила Дворец культуры имени Горького, что рядом с Нарвскими воротами. Там было много различных детских кружков, и Женя в школьные годы посещала то драматический, то акробатический, а затем и шахматный кружок, где успешно участвовала в турнирах и даже получила второй разряд.
Находила Женя время и посидеть в читальном зале. Там она читала книги, которые в библиотеке на дом не давали. А книги Женя очень любила. Иногда читала до полуночи, пока бабушка не отнимала у нее книгу и не выключала свет.
Женя была очень способной девушкой, она как губка впитывала все премудрости работы в прокуратуре и за короткое время очень многому научилась у Новоковского. К тому же Сергей Александрович со временем обнаружил в ней очень ценный дар – она прекрасно играла роль «доброго следователя». Подозреваемые не могли ожидать подвоха от тихой, наивной с виду девочки и раскрывали перед ней душу. Новоковского же они, естественно, побаивались и предпочитали обращаться к Жене, не догадываясь, что те работают вместе. Так они вдвоем успешно разыгрывали классический сценарий «доброго и злого следователя». Сергей Александрович иногда использовал ее как наживку, и Женя ничего не имела против, потому что ей нравилось лезть в самую гущу событий. В общем, летняя практика давно прошла, а Женя так и осталась работать с Новоковским, с радостью выполняя все поручения, которые давал ей этот человек, к которому она испытывала чувство искренней привязанности.
Вот и сейчас она со всем энтузиазмом взялась за Леру. История Леры ее по-настоящему тронула, она очень сочувствовала девушке и хотела во что бы то ни стало ей помочь и вывести Руслана на чистую воду. Когда наконец-то всё было готово и Лера оказалась увешанной всевозможными приспособлениями для прослушивания и записи беседы, пришел Новоковский – он всё это время занимался на улице машинами, проверяя установленную в них аппаратуру. Тем, как Леру «упаковали», он остался очень доволен – Женя так ловко спрятала на ней все необходимые «штучки» в бесчисленных деталях женского туалета, что со стороны даже опытный глаз ничего не смог бы заметить. Сергей Александрович еще раз подробно повторил Лере всё, что ей нужно было сказать Руслану, но она и так уже всё это знала, они не раз обсуждали это с Лёшей. Теперь самым главным для нее было взять себя в руки, сосредоточиться и, что называется, поймать кураж, как вчера, когда она разговаривала с Русланом по телефону. Тогда и нужные слова придут сами собой.
Новоковский тоже это понимал: он знал, как тяжело сейчас Лере, и догадывался, что на нее нельзя на сто процентов рассчитывать, – она может всё правильно сделать, а может и сорвать операцию. Приходилось, как всегда, надеяться на лучшее, но готовиться к худшему.
Наконец вышли на улицу. Там уже ждали три машины, в одной из которых – в той, куда должен был сесть сам Новоковский, – стояли телевизор и усилители. Сергей Александрович основательно подготовился к операции и теперь мог в режиме реального времени наблюдать встречу Леры с Русланом, так что, если бы что-нибудь пошло не по заранее намеченному плану, он смог бы немедленно вмешаться. В двух других машинах, где ехали сотрудники УСБ, тоже были приемники.
РУВД располагалось в невзрачном сером доме современной постройки прямо за вычурным «сталинским» зданием райисполкома в виде серпа и молота. Машина, в которую сели Лера и Новоковский, не стала подъезжать к входу в РУВД, а остановилась чуть поодаль, у въезда с площади перед исполкомом, и Лера пошла дальше пешком, так чтобы не вызвать ни у кого подозрений. Вторая же машина, с оперативником из УСБ и вездесущей Женей, которая упросила-таки Новоковского взять ее с собой на операцию, остановилась прямо у входа – они должны были непосредственно контролировать Леру. Третья машина тоже осталась на площади, около величественного памятника Кирову времен культа личности.
На улице уже с утра потеплело, началась оттепель, всё растаяло, да еще, пока они ехали из прокуратуры, пошел противный мокрый снег, который делает прогулки по зимнему Питеру не очень приятными. Когда Лера вышла из машины и направилась к входу в здание, ей пришлось буквально пробиваться сквозь волны этого снега, которые нес сильный сырой встречный ветер. Под ногами у нее было какое-то месиво из растаявшего грязного снега, а лица попадавшихся навстречу прохожих, как всегда в такую погоду, казались особенно серыми и унылыми. Лере внезапно захотелось всё бросить и убежать отсюда домой. Предстоящий разговор с Русланом представлялся ей невыносимой пыткой, настроение, которое у нее и без того постоянно менялось с тех пор, как она забеременела, опять испортилось, и теперь она уже снова начала сомневаться в том, что делает. Такое начало не предвещало удачного исхода.
Прямо у входа в здание Лера на секунду заколебалась и, уже взявшись за ручку двери, всё никак не решалась ее открыть. «А не сбежать ли, пока не поздно?» – вдруг промелькнула у нее предательская мысль. Но Лера одернула себя, ей стало стыдно перед людьми, которые столько сделали для того, чтобы эта встреча состоялась, и, глубоко вздохнув, она открыла-таки дверь и зашла вовнутрь.
На входе стояла обычная в таких местах вертушка и сидел в конторке милиционер, который проверял паспорта у всех входящих и записывал их имена в толстую тетрадь. На стене рядом с вертушкой висел телефонный аппарат для местной связи. Именно с него Руслан и просил вчера позвонить ему. Лера постояла минуту, чтобы отдышаться и унять дрожь в теле, сняла трубку и набрала нужный номер. Ей казалось, что она уже вполне контролирует себя, но когда Руслан поднял трубку, она не сразу смогла ответить, ей пришлось помолчать несколько секунд, чтобы овладеть собой –
