Современная языковая ситуация и речевая культура: учебное пособие - Валентина Черняк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Современные исследования речевой способности, ассоциативно-вербального уровня языковой личности в сочетании с лексико-системными исследованиями дают основания для лексической интерпретации весьма пестрого «отрицательного» материала, извлеченного из разнообразных речевых произведений наших современников. Анализ этого материала, попытка классифицировать разнообразные коммуникативные неудачи, возникающие как в устной речи, так и в письменных речевых произведениях (газетные и журнальные публикации, реклама, переводы массовой литературы, письменные работы школьников и студентов), позволяют предположить, что в лексиконе человека имеются зоны свободного выбора и зоны риска.
Если корректное и коммуникативно эффективное использование лексических средств зон риска (паронимов и парономазов, агнонимов, словообразовательных омонимов, недостаточно освоенных иноязычных заимствований) предполагает необходимую языковую и общекультурную компетенцию говорящего, его умение включать механизмы речевого контроля, то оперирование лексическими средствами «зон выбора» (синонимами, вариантами слов, гипонимами, членами одной лексико-семантической группы) позволяет выразить свои речевые предпочтения, представить в речи параметры своей личности (возраст, пол, профессию, социальный статус и т. п.), с наибольшей полнотой реализовать свои интенции, в конечном счете – воплотить в речевом произведении свое видение мира. Выбор вербального означающего – это реализация не только семантической компетенции, которая отвечает за соотнесенность знака и действительности, но и прагматической компетенции. Последняя характеризуется осведомленностью говорящего о положении дел, о которых идет речь, – об участниках коммуникативного события и их ролях, об их социально-ролевом статусе. В понятие прагматической компетенции входит ориентация коммуникантов в ценностной картине мира. Прагматическая компетенция – это и владение говорящим языковой картиной мира, а также образно-ассоциативным узусом употребления слов и выражений (Человеческий фактор в языке… 1991: 17–18).
Социальную и эстетическую значимость осуществленного в речи выбора хорошо иллюстрирует фрагмент из «Воспоминаний» Д.С. Лихачева:
Появились профессора «красные» и просто профессоры. Впрочем, профессоров вообще не было – звание это, как и ученые степени, было отменено. Защиты докторских диссертаций совершались условно. Оппоненты заключали свое выступление так: «Если бы это была защита, я бы голосовал за присуждение<…>«Защита называлась диспутом. <…> Так же условно было деление «условной профессуры» на «красных» и «старых» по признаку – кто как к нам обращался: «товарищи» или «коллеги». «Красные» знали меньше, но обращались к студентам «товарищи»; старые профессоры знали больше, но говорили студентам «коллеги»(Лихачев 1995: 109).
При осуществляемом выборе в процессе коммуникации говорящий подчеркивает св
ои языковые предпочтения, интуитивно исходя из того, что «речевое поведение предстает как визитная карточка человека в обществе, отражающая регулярное взаимодействие лингвистических и экстралингвистических факторов» (Винокур 1993: 29).
Чрезвычайно ценный материал для изучения лексикона современной языковой личности дает «Русский ассоциативный словарь» (РАС), отразивший результаты широкого ассоциативного эксперимента и являющийся «моделью речевых знаний носителей русского языка, представленных в виде ассоциативновербальной сети, позволяющей объяснить феномен владения языком» (РАС 1994: 6). В послесловии к первому тому словаря Ю.Н. Караулов отмечает, что отклонения от нормы в индивидуальной речевой деятельности связаны с автоматизированным воспроизведением узуальных ненормативных моделей словоупотребления. «Ассоциативно-вербальная сеть, отражающая предречевую готовность усредненной языковой личности, естественным образом вбирает в себя также и ненормативные образования, ускользающие от контроля языкового сознания испытуемых» (там же: 204).
Обратившись к ассоциативным полям слов-стимулов, можно «в зародыше» увидеть будущие речевые ошибки, как правило, достаточно характерные для речевого поведения усредненной языковой личности. Наряду с незнанием точных форм слов, неправильным словообразованием, в реакциях (главным образом синтагматического типа) зафиксированы нарушения лексической сочетаемости: преследовать – свои планы, застенчивый – поступок, стеснительный – бюстгальтер, становиться – в амбицию, зеркало – сломанное, повод – предоставился, предоставлять – себе что-л., труд – благотворительный, принимать – купаться в ванной, земля – заляпана дождем, долг – заплачен, сжатый – шелк, поднять – тост. Во многих случаях отраженное в реакциях нарушение лексической сочетаемости связано с неправильным выбором из группы паронимов. Потенциальная ошибка паронимического типа кроется в реакциях снять – одеть, будничный – воскресный. Вообще те участки лексикона, где представлены паронимы и парономазы, являются зоной особого риска для говорящего и пишущего, требуют особого контроля, который нередко и наблюдается в устной речи в виде самокоррекции. Отсутствие контроля и недостаточная языковая компетентность вызывают многочисленные ошибки. Неудачный выбор слова в письменном тексте создает коммуникативные помехи, требующие дополнительных усилий адресата при восприятии. Приведем несколько типичных ошибок из средств массовой информации:
Что мы знаем о Невзорове? Живет на даче, практически ни с кем не общается, до умопомрачения любит собак и конский спорт (Московский комсомолец. 24.07.2002).
ИМПЭКС-банк – доходчивый банк (реклама).
В нашей студии все сделано для того, чтобы вы могли чувствовать себя комфортабельно (СТС. 23.02.2003).
Сэм Ритч оставил своему сыну огромное наследие в пять миллиардов долларов (ТВ. «Невский канал». 17.06.2002).
Петербуржцы – очень чувственные, отзывчивые и доброжелательные люди (РТР, Новости. 14.02.2002).
Купили кухонный комбайнер, который через неделю сломался, и теперь не знаю, как его починить (НТВ, Впрок. Апрель 2002).
Причастие – одна из семи основных христианских тайн (ТРК «Петербург». 27.04.2003).
Приятно сознавать, что есть еще рискованные люди на свете (НТВ, телеигра «О, счастливчик!». 13.10.2000).
Арендатору выдается под роспись инструкция, в которой оговорены основные правила проекта и его действия при наступлении страхового случая (газета «Метро». 03.03.2003).
Неправильный выбор из ряда паронимов может явиться причиной коммуникативных сбоев, обычно преодолеваемых в диалогическом общении. Показателен диалог преподавателя и студента на экзамене по зарубежной литературе: – Почему Мильтон признавал догмат об индивидуальном истолковании Библии? – Потому что он был пуристом. – Вы хотели сказать пуританином? (ср.: пурист – «сторонник пуризма; пуризм – чрезмерность требований к сохранению строгости нравов, к чистоте языка, консервативное ограждение его от всего нового»; пуританин — «1. Одно из направлений протестантизма в Англии <…>; 2. Человек, в своих религиозных взглядах придерживающийся такого направления»). Если при непосредственном контакте в процессе общения коммуникативная неудача быстро устранима, то в спонтанной речи неудачный выбор теле– и радиожурналистов из «паронимической зоны риска», воспринятый миллионной аудиторией, может расцениваться как выразительный показатель небрежности речевого облика говорящего.
Причиной возникновения коммуникативных неудач может быть, с одной стороны, низкий уровень языковой компетенции адресанта, который эксплицируется в ненормативном употреблении языковой единицы, с другой стороны, неудачное использование языковых единиц при создании языковой игры, «что обусловлено специальной прагматической установкой речевого акта и индивидуальными возможностями говорящих в реализации потенциала языковых единиц» (Гридина 1996: 3).
Неудачный выбор слова в письменном тексте создает коммуникативные помехи, требующие дополнительных усилий адресата при восприятии. Такие усилия должны быть приложены, например, при восприятии следующего фрагмента газетной заметки:
Посмотрев на расписание и оглядев стенку вокруг него в поисках белого листка с корректурой, я пошел на платформу. Моя электричка должна была отправиться через 15 минут (Калейдоскоп. 1995. № 38).
