Подарок к рождеству - Вайолетт Лайонз

 — И ради него ты готов был рисковать даже своей жизнью... — Она неожиданно замолчала, потому что в голове у нее мелькнула мысль-молния: — Твой несчастный случай! В нем была причина! Я имею в виду, что именно с ним были связаны трения между Элоиз и Крисом на начальном этапе их отношений, не так ли? Потому что, как раз в это время, ты попал в беду, и Крис начал ухаживать за тобой...

 — Ты очень проницательна.

 Интонация, с какой Ник произнес эти сло­ва, явно свидетельствовала о том, что они не были комплиментом в ее адрес. Эти слова про­звучали для нее как табу. Они, как бы, предуп­реждали ее: не затрагивай эту тему, она не для посторонних лиц. И Абигейл перевела разго­вор на другую тему.

 — Итак, — сказала она, — хотя ты не ве­ришь в любовь, тем не менее, ты был готов схватиться один на один со снежной бурей, похитить Элоиз и вернуть ее в объятия брата. Разве я не права?

 — Ни о каком похищении не было и речи, — раздраженно ответил ей Ник. — В конце кон­цов, ты пересела в мою машину, вполне, добро­вольно, без принуждения с моей стороны.

 Абигейл уже неоднократно кляла себя за то, что поехала с ним в его коттедж. Но ведь она нуждалась в помощи и вовсе не была сбежав­шей невестой его брата, как он полагал. Инте­ресно, рассуждала Абигейл, как повернулись бы события, если бы Ник встретил в бушую­щем снежном пространстве настоящую невес­ту Криса, которая попала бы в такую же беду, в какой оказалась ее кузина. Как бы тогда он повел себя? Точно так же?

 На Абигейл Ник Грант произвел неизгла­димое впечатление с первой же минуты их встречи. Но неужели этот телекумир женщин производил такое же впечатление на всех дру­гих поклонниц своего таланта? Разумеется, это было в его силах и возможностях. Впрочем, где-то, в глубине души, Абигейл чувствовала, что и она сразу произвела на него сильное впечатле­ние. Или ей так только показалось? Может быть, она просто гналась за несбыточной мечтой?

 Воспоминания об их страстных поцелуях и объятиях под яростный аккомпанемент разбушевавшейся стихии бросили Абигейл в жар, все ее тело, только что дрожавшее от холода, вспыхнуло, и она торопливо откатилась в сво­ем кресле от камина, потому что пламя в нем показалось ей раскаленной лавой. Повернув­шись к Нику, она сказала:

 — Но ты же не объяснил мне, что у тебя есть брат Крис, который...

 — Я уже говорил тебе, что никогда не ви­дел Элоиз. А Крис не сообщил ей, что прихо­дится братом тому самому Нику Гранту. Он знает, что я не хочу афишировать свою част­ную жизнь, поэтому держит язык за зубами. Но на их новогоднюю свадьбу я намеревался приехать, и там все и выяснилось бы.

 — Но теперь, поскольку у них все так круто изменилось, ты не собираешься навестить бра­та? — неожиданно спросила Абигейл.

 — Не собираюсь, — ответил Ник. — Думаю, надо чуточку подождать. Крису сейчас не до меня... Может быть, они еще помирятся. И ник­то не будет знать об их размолвке. — Он улыб­нулся, лукаво взглянул на нее и пошутил: — Если, конечно, тебе вдруг не вздумается под­бросить всю эту историю какой-нибудь бой­кой газетке.

 Но его шутка оказалась опрометчивой. Аби­гейл, мгновенно, выпрямилась в своем кресле, ее фиалковые глаза вспыхнули негодованием, и она резко бросила ему:

 — За кого ты меня принимаешь? Да я даже не читаю скандальную прессу, не то чтобы снаб­жать ее какими-то пикантными рассказами!

 — Но они хорошо заплатят! — продолжал дразнить ее Ник.

 — Я не нуждаюсь в таких деньгах! — отреза­ла Абигейл. — У меня есть хорошая работа, и я получаю вполне приличную зарплату.

 — И что же это за работа?

 — Главный координатор одного из крупных туристических агентств в Калгари. Так что, к твоему сведению, в жалких подачках газетчи­ков не нуждаюсь.

 — Иметь лишнюю сотню-другую никогда еще никому не вредило, — все в том же добродушно-шутливом тоне продолжал Ник. Он встал, слегка отодвинул кресло и добавил: — Наша еда будет вот-вот готова, и мне надо по­торопиться принять душ до трапезы.

 Он уже направился, было, к двери, как вдруг услышал довольно резкий голос своей собеседницы:

 — Мы еще не закончили наш разговор.

 Ник замер на месте и спокойно произнес:

 — Я все объяснил...

 — Это называется, объяснил! — оборвала его Абигейл. — Одни голые факты — и точка!

 — А что же нужно еще?

 — Очень многое. И, прежде всего, ты должен извиниться передо мной.

 — Извиниться? За что?

 — За то, как ты обращался со мной. За то, что привез меня в свой коттедж под лживым предлогом. За то, что...

 Она мгновенно замолчала, увидев, как су­зились его глаза, сдвинулись черные брови, побагровели щеки.

 — Значит, извиниться. — Его тон из добро­душно-шутливого перешел в зловещий, и Аби­гейл почувствовала сильный озноб на спине, будто кто-то провел по ней ледяной ладонью. — Допустим... я извиняюсь перед тобой зато, что ошибочно принял тебя за другую. Но ведь даже ты сама призналась, что произошло совпаде­ние обстоятельств, которого никто не мог пред­видеть. Далее. Должен ли я извиняться за то, что привез тебя сюда? Ведь если бы я оставил тебя там одну в застрявшем «пежо», посреди безлюдного пространства, в холодной ночи, ты могла просто погибнуть. И должен ли я про­сить у тебя прощения за то, что, на ночь глядя, предложил тебе кров, тепло домашнего очага и горячую пищу?

 — За то, что был груб со мной и пытался соблазнить...

 Вот! Наконец-то выплеснулось наружу то, о чем она хотела ему сказать. Но реакция Ника оказалась вовсе не такой, какой она ожидала. Ник даже не дал ей договорить, громко и гру­бо расхохотавшись. И когда она пронзила его удивленным взглядом, то увидела в голубых гла­зах огоньки циничного веселья. Он широко улыбнулся, а в следующее мгновение ее слух ранили его язвительные слова:

 — За то, что я пытался соблазнить тебя? О нет, моя дорогая Абигейл, я не извиняюсь за то, что можно назвать естественным проявле­нием чувств. К тому же, уж если быть до конца точным, я и не пытался соблазнить тебя. Со­блазн был взаимным. Мы оба пытались соблаз­нить друг друга. И ты была моей активной парт­нершей во всем том, о чем я ничуть не сожа­лею. Если честно, то я был бы очень и очень не прочь повторить эту попытку.

 Высказавшись, он сделал шаг в ее направ­лении, потом еще один; его циничная улыбка стала шире, и Абигейл метнула на него взгляд, сверкнувший презрением.

 — Не подходи! — Казалось, какая-то незримая пружина вытолкнула ее из кресла, и она, отступив назад, прошептала: — Я скорее попаду в ад, чем позволю тебе опять прикоснуться ко мне!

 Ее нервы напряглись; она ожидала прояв­ления его скрытой ярости, какой-нибудь жут­кой выходки, но, к ее удивлению, ничего та­кого не произошло. Вместо этого, слух Абигейл вновь резанул громкий, грубый хохот, а все ее тело с головы до пят и с пят до головы, не­сколько раз, быстро окатил пронизывающий взгляд горящих голубых глаз.