Икар должен упасть - Кирил Малкин

Валентина посмотрела на вялую Филиси, лишь покачав головой:

— Черчилль, ты забирал что-нибудь из медотсека?

— Нет, а что?

— Что что? Сам подумай.

— А-а-а…

— Ну?

— А что, там уже нет?

— О чём вы? — вновь очнулась Филиси.

Валентина похлопала её по плечу:

— Спи. Нет, Черчилль. Там уже нет. А весь медотсек перерыт. Пожалуйста, скажи, что это ты забрал.

Филиси потрясла головой, состроив сердитое лицо:

— Да что забрал то?!

— Нет, я точно ничего не забирал.

Валентина глубоко вздохнула:

— Стивен.

— Стивен. — согласился Уинстон.

— Фу-у-у. — Филиси поморщила нос. — Он ну так себе.

— Согласна. — Валентина кивнула. — Мы в полной жопе.

Филиси с довольным лицом щёлкнула пальцами:

— А я знаю, как это исправить.

— Нет, это не поможет.

Филиси покачала головой:

— Да я не про нас с тобой.

— А про что?

— Про нас и Черчилля!

— Эм… — Уинстон невольно прокашлялся. — Что?

— Ну а что? — Филиси весело хихикнула. — Вдвоём мы с ним уже… и не раз, а втроём…

— Филиси, заткнись! — Валентина зависла перед уровнем экипажа. — Черчилль, у тебя что, с Филиси что-то было?

— Не-е-ет! — ответил Уинстон.

— Да-а-а. — протяжно ответила Филиси. — Но любовник он так себе, конечно.

— Я не…

— Заткнись, Черчилль! — Валентина проморгалась. — Ты хоть понимаешь, что она тебя одной фразой описала?

— Мне давно уже не двадцать, Валли. Что ты хотела?

— А, то есть, оправдываться ты даже не собираешься?!

— Ну а… — Уинстон замолчал, едва не пробубнив что-то нечленораздельное. — Мы же…

— Разговор окончен!

Валентина глубоко вздохнула и отключила коммуникатор. Филиси посмотрела на неё широко раскрытыми глазами:

— Так у вас тоже что-то было?!

— Я не хочу об этом говорить.

— У меня с ним что-то было. У тебя с ним что-то было. Замкнём круг?

— Филиси, прекрати! Я не в настроении!

— Треугольник!

— Филиси, мать твою!

— Ладно, ладно…

Уровень экипажа уже не был залит аварийным освещением. Валентина не заметила, когда его отключили, но в своём светлом виде он выглядел так, словно с «Икаром» вообще ничего не произошло. Проводив Филиси до каюты, она подождала, пока та залетит внутрь. Та медленно развернулась и протяжно зевнула:

— А-а-ах. Зайдёшь?

— Нет.

— Пожалуйста?

— Нет, Филиси.

— Мне нужно кое-что тебе рассказать, Валли. Наедине.

— Давай ты проспишься и потом расскажешь, хорошо?

— Нет, это очень важно. Ты должна кое-что узнать.

— Хорошо, только пообещай, что не будешь ко мне лезть.

Филиси глубоко вздохнула:

— Ла-а-адно. Обещаю.

— И почему мне кажется, что я об этом пожалею?

— Нет, правда. — Филиси сделала невинное лицо. — Правда-правда.

Валентина покачала головой и залетела внутрь, закрыв за собой дверь. В каюте Филиси царил знатный бардак. То ли она сама была не любительница уборки, то ли Уинстон перевернул всё здесь вверх дном — Валентина не знала. Сама Филиси подлетела к кровати и снова развернулась, посмотрев на гостью:

— Я… не буду ходить вокруг, да около, а спрошу сразу. Может, секс?

— Так, всё. — Валентина развернулась, почти успев открыть дверь. — Хороших снов.

— Это я!

— Что ты?

— Я устроила взрыв.

— Что?

Отпустив ручку, Валентина развернулась и посмотрела на Филиси. Та смотрела в ответ с жалобными глазами:

— Я устроила этот взрыв в реакторе.

— Чушь. — Валентина покачала головой. — Я не верю. Если эта очередная твоя уловка…

— Нет, это правда я. Вот что б мне ни разу больше с тобой не зафлиртовать, если вру.

Валентина открыла рот и быстро проморгалась:

— Филиси. Я не буду ходить вокруг, да около, а спрошу сразу. Ты. — матерное слово. — Совсем с катушек поехала?! Ты что натворила?!

— А я знала, что ты будешь ругаться.

— Конечно, я буду, мать твою, ругаться, потому что… господи боже, ты двоих убила! Одному вообще голову оторвало! Ещё один едва живой, и неизвестно, выживет ли!

— Эти парни…

— Что эти парни?!

— Они говорили странные вещи!

— И что?!

— Они сумасшедшие! Психи!

— А, по-моему, это ты психопатка ненор…

— Они говорили, что Земли больше нет!

— Это образно!

— Нет! Не образно! Когда они думали, что они одни, ну или думали, что я слишком далеко, в общем, что их никто не слышит, они… они как-то сказали, что реактор нужно обязательно починить, что нужно взять себя в руки, потому что теперь, когда Земля уничтожена… нет, не так… если они не доберутся до Новой Земли, то уничтожение Земли будет напрасным. Они хотят захватить другие колонии… хотя нет, это неважно. Валли, они уничтожили Землю!

— Ты хоть сама понимаешь, насколько безумно это звучит?

— Валли…

— Что, Валли?! Ты убила нескольких человек!

— Я должна была!

— Нет! И я теперь ума не приложу, как нам починить токамак! Без него мы покойники!

— Ну и пусть!

— Что значит, ну и пусть?!

— Валли, мы не должны долететь до Новой Земли. «Икар» должен упасть.

— Так, всё. — Валентина покачала головой. — Что бы они не задумали, у них ничего не получится. А помимо них, на борту ещё несколько тысяч спящих колонистов. И Земля не сарай, который можно снести на тракторе. О чём бы они не говорили… это невозможно. Просто невозможно.

— Спроси у Черчилля!

— Может быть. Может быть. — Валентина открыла дверь и вылетела в коридор. — А пока ты останешься здесь. Позже мы решим, что с тобой делать.

— Валли!

— Прости, Филиси.

Валентина закрыла каюту, приложила ключ-карту к панели доступа и заблокировала дверь. Теперь, когда Филиси была заперта внутри, она уже никому не могла навредить.

Валентина посмотрела направо. Её каюта располагалась в самом конце коридора. Перед тем, как она поговорит с Черчиллем, ей нужно было переодеться в свою собственную одежду. Это было не очень важно, если Стивен нашёл старую, но, по крайней мере, её одежда была ей по размеру.

Валентина быстро добралась до своей каюты и влетела внутрь. Сколько её здесь не было? Сутки? Двое? Что-то среднее, наверное. Валентина посмотрела на электронные часы комбинезона. Если они были верны, то с момента её пробуждения прошло около сорока часов. И за всё это время она ни разу не закрыла глаза. Валентина посмотрела на свои руки — они отдавали мелкой дрожью то ли от недосыпания, то ли от боли в мышцах.

— Ты устала?

Валентина посмотрела на Полю — та смотрела в ответ с долей настороженности и тревоги.

— Да. А ты опять здесь?

— Да. — Полина кивнула. — У тебя ничего не хорошо?

— Именно так. Всё совсем плохо.

— Тогда почему ты не вернёшься домой?

— Потому что… — Валентина задумалась и потёрла руками лицо. — Потому что у меня ещё много дел.

— Каких?

— Самых разных, Поль. И я велела тебе быть дома. Почему ты вернулась?

— Дома скучно и одиноко. Там всё одно и то