Ведьма и живая вода (СИ) - Веймар Ника

Услышала, как открылась дверь в гостиную, а затем раздался голос нейсы Радмилы:

— Корделия, как вы устроились? Требуется ли вам какая-либо помощь?

На секунду вздрогнула, слыша чужое имя. Пришлось напомнить себе, что на время пребывания в Монтариусе я как раз Кора, а не Летти. Ох, как бы не проколоться на этом… Кое-кто подозрительный этой ошибки мне точно не простит!

— Нет-нет, благодарю, — отозвалась я и вышла в комнату. — Всё прекрасно. Любовалась вашим парком. Скажите, лисичка возле одной из дорожек — это ведь скульптура? Очень похожа на живую!

— Да, это скульптура, — подтвердила оборотница. — Она не одна такая, в парке их более полусотни. Не зря он носит название малого охотничьего. Скульптуры животных и птиц там на каждом шагу. Главное — присматриваться. Не всем удаётся отыскать зверей с первого раза.

— А из чего они? — полюбопытствовала я. — Не чучела ведь?

— Камень, — пояснила нейса Радмила. — И особая краска, которая при высыхании создаёт бархатистую поверхность. Если вы коснётесь скульптуры, поймёте, о чём я говорю. Но выглядят они действительно как живые. Многие обманываются. Мастер Гвойс, создатель этих чудесных зверей, живёт недалеко отсюда. Если пожелаете, можем посетить его мастерскую.

— Пожелаю! — охотно согласилась я. Чуть помявшись, спросила: — Нейса Радмила, а почему архимаг не открыл нам путь сразу сюда? Не мог? Или его способности — это тайна, которую я случайно увидела?

— Не в этом дело, — качнула головой гишела. — Понимаете, Корделия, если бы дей Ρодерик перенёс вас сразу сюда, скорее всего, до следующего утра вы бы лежали пластом, не в силах пошевелиться. Слишком резким оказался бы перепад высоты. Он и так на вас отразился. Кстати, головокружение прошло?

Я прислушалась к своему состоянию. Оно оставалось немного странным, словно я надышалась какого-нибудь развеселина или перебрала цветочного вина. Радостно, весело, такое чувство, будто сейчас взлетишь, и одновременно — какое-то странное, беспокоящее ощущение давления в висках. Но не настолько болезненное, что бы счесть его серьёзной проблемой. И отчего-то немного сдавливало грудь, словно постоянно не хватало воздуха.

— Почти, — кивнула я, решив не вдаваться в подробности. В целом, я действительно чувствовала себя неплохо. — Немного устала с дороги, наверняка дело в этом.

Оборотница прошлась по мне пристальным взглядом и, кажется, поверила, потому что удовлетворённо кивнула и пояснила:

— И в перепаде давления. Жители равнины не сразу привыкают к нашим горам. Потому мы остановились здесь, в малой резиденции близ Джимарена. Несколько дней у вас уйдёт на то, чтобы привыкнуть жить на этой высоте.

Я подумала, что у меня есть несколько эликсиров и снадобий, которые помогут решить эту проблему гораздо быстрее, но промолчала. Ни к чему выдавать свои маленькие секреты раньше времени. Пусть лучше меня считают более слабой, глядишь, и наблюдать станут не так пристально.

— Что ж, раз у вас всё в порядке, не буду мешать обживаться, — улыбнулась нейса Ρадмила. — Завтрак через час, в столовой на первом этаже. Познакомитесь с другими гостьями, которые уже прибыли в Монтариус. Моя комната на этом этаже, последняя дверь справа. Обращайтесь по любому вопросу.

Меня так и подмывало воспользоваться любезным приглашением и поинтересоваться, где обитает архимаг. Чтобы — храни мать-Природа! — ни под каким предлогом не ходить в ту сторону. Но промолчала, потому что не сомневалась: нейса Радмила непременно доложит верховному магу о моём интересе. Начальство всё-таки! А какие выводы сделает он, можно лишь догадываться. И что-то мне подсказывало, что в романтический интерес, учитывая наше «милое» общение, дей Родерик не поверит. Проще выяснить это у других приглашённых девушек. Раз они здесь не первый день, наверняка знают: живёт архимаг в резиденции, как и полагается сопровождающему, или же появляется время от времени. Меня бы больше устроил второй вариант.

С этими мыслями я закрыла дверь за нейсой Радмилой и принялась разбирать саквояж. Ежедневно копаться в вещах, переворачивая кверху дном всё подряд в поисках определённого предмета гардероба — удовольствие ниже среднего. Пусть одежды я прихватила немного, но и она сама себя не достанет и не развесит. А учитывая, что я не любила это занятие, с ним следовало разобраться сразу. Ни к чему отравлять себе жизнь, откладывая неприятные мелочи на потом.

ГЛАВА 6

Чем ближе было время завтрака, тем сильнее меня одолевало беспокойство. Вдруг среди приглашённых окажется кто-то знакомый с настоящей Корделией? Я-то за пределы округа не выезжала, а вот Кора могла. Шанс на такое неприятное для меня совпадение был невелик, но сбрасывать его со счетов я не могла. Оставалось надеяться, если подобное всё же случится, Корины знакомые не станут во всеуслышание заявлять о том, что я не та, за кого себя выдаю, а для начала поговорят со мной. Мало ли тёзок в нашем королевстве. В крайнем случае, выдам часть правды, что Корделия не хотела ехать в Монтариус и лично мне об этом сказала. Лишь бы при этом разговоре не присутствовали нейса Радмила или архимаг.

Есть, к слову, совершенно не хотелось. То ли от нервов, то ли от избытка впечатлений. Даже подумывала сослаться на отсутствие аппетита и желание отдохнуть с дороги, но, во-первых, рано или поздно всё равно пришлось бы знакомиться с другими гостьями, во-вторых, просто сидеть в комнате было непозволительной роскошью: я ещё ни на шаг не приблизилась к цели, а время утекало, как вода из разбитого кувшина. Ну и в-третьих, пользуясь отсутствием архимага, я надеялась немного разговорить нейсу Радмилу и выведать, какие сюрпризы ждут дорогих гостей. Да хотя бы где пройдёт тот самый праздник Урожая, на который нас позвали. Я очень сомневалась, что драгоценный источник где-то у самого выхода из тоннеля. Наверняка хитроумные гишелы запрятали его подальше. С другой стороны, он мог быть и здесь. Я не припоминала, чтобы в сказке герой слишком уж долго блуждал по горной долине, но… на то она и сказка. И с реальностью совпадать вовсе не обязана. Как там говорилось? Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается.

Решительно поднялась и направилась к выходу из покоев. Запоздало подумала, что стоило бы спросить у нейсы Ρадмилы, предусмотрена ли какая-то защита на них. Не хотелось бы, чтобы в моё отсутствие кто-то любопытный шнырял по комнате и тем более — рылся в вещах. Я-то переживу и даже прощу, а вот проклятья, которые так и не убрала, бездушны и безжалостны. Будет незадачливый шпион хрюкать на каждом шагу, стыдливо прятать роскошный птичий хохолок на голове или чихать бабочками. Всё не смертельно, но неприятно. И жить мешает.

Но переживала зря. Стоило выйти и прикрыть за собой дверь, как её контур тут же слабо засветился нежно-фиолетовым, а в воздухе вспыхнул символ в виде запертого замка. Просто, без лишних спецэффектов и надёжно.

Пока шла в столовую, с лёгким любопытством рассматривала интерьеры резиденции. Всё-таки раньше мне не приходилось бывать в таких местах. И то, что я видела, мне нравилось. Никакой помпезной и пафосной роскоши, призванной произвести впечатление на неискушённого гостя вроде меня и подавить его своим величием. На стенах — гобелены и картины в тёмных резных рамах, в нишах — изящные скульптуры. В отличие от той лисы, что я видела с балкона, эти были выточены из мрамора. Птицы, звери, прекрасные девушки в лёгких одеждах, храбрые воины с оружием… Мрамор, казалось, слегка светился изнутри, а складки одежды на фигурах были переданы столь точно, что я всерьёз заподозрила: мастера гишел знают какое-то тайное слово, которое делает камень мягким, точно воск!

Столовая оказалась оформлена в уютных зелёных тонах. Светлая деревянная мебель с хищными «лапами»-ножками, колонны из малахита, почти невесомые золотистые скатерти с нежно-перламутровым отливом. Мысленно я присвистнула. Забодай меня олень, если они не из шёлка горных летиц! Эти твари, напоминающие громадных летучих пауков, обитали только в Монтариусе. Выглядели жутковато — мне однажды довелось увидеть чучело летицы, но были абсолютно безобидны. Питались фруктами и молодой листвой, селились в расщелинах скал и выстилали их мягкой, тонкой, но при этом крепкой паутиной. Изделия из шёлка горных летиц стоили неприлично дорого, ведь из одного гнезда можно было добыть всего два-три мотка золотисто-перламутровой нити. А на каждую скатерть ушло не меньше полусотни.