Как любить ребенка, не боясь избаловать - Ксения Дмитриева

Родительские ожидания не обязательно бывают глобальными, связанными с будущим ребёнка, его профессией или личной жизнью, а часто они касаются самых простых повседневных дел. Допустим, мама наготовила много еды – борща наварила, а у ребёнка нет аппетита. Ну, не голодный он. Мама в итоге расстроена, что её старания даром пропадают. Или, наоборот, нажарила котлет на всё семью, а сын три съел и ещё просит. Так никому другому не достанется ведь. Мама может здорово рассердиться, мол, куда в тебя столько лезет, и вообще, хватит есть одни котлеты, у тебя вон полная тарелка картошки ещё.

Время дневного сна, а дети никак не желают укладываться. Мама уже и книжку почитала, и песенку спела, и по спинке каждого погладила. А они всё не желают спать: скачут по кроватям и смеются. Казалось бы, так если не устали, может, и не надо сегодня спать днём? Но, во-первых, режим, а во-вторых, у мамы куча планов на эти заветные часы тишины: холодильник помыть, повязать или маску сделать. А тут такая незадача! Ну как не расстраиваться от сорванных ожиданий?

Надела на сына в гости новые джинсы – упал в первую же лужу, купила себе новый лак – дочь раскрасила им домик для кукол, только помыла пол на кухне, как на него вывалили килограммовый пакет муки. Издеваются что ли? Ну должны ведь понимать уже!

От любого процесса, от любого человека, от каждой ситуации мы чего-то ожидаем. Иначе, зачем всё это нужно? Мы ждём, что ребёнок покрасуется в гостях в обновке, что купленный лак будет радовать нас ещё не один день, а пол останется чистым дольше, чем ближайший час. Строить планы, ожидать и загадывать – это вообще нормально. Более того – это хорошо. Ведь именно наши планы, устремления и желания двигают нас вперёд. Но страшно, когда планы или некий распорядок жизни становятся важнее ребёнка.

Не мы для режима, а режим для нас. Мы планируем, чтобы успевать. Ставим цели и достигаем их, чтобы реализовать свой потенциал. Мечтаем, стремимся, радуемся. И всё-всё это делает нас счастливыми. Т. е. наши ожидания – это лишь средства, с помощью которых мы стремимся достичь счастья. Неоправдавшиеся ожидания – это хоть и грустно, но не смертельно. И, как говорится, такая мелочь по сравнению с мировой революцией.

Безусловное принятие в действии

Я уже много-много написала о том, что надо принимать и любить ребёнка безусловно. А о том, как это делать практически, пока ещё очень мало. Попробую наверстать.

Наше отношение к ребёнку выражается в каждой фразе, обращённой к нему, в интонациях, взглядах, прикосновениях. Особенно это становится заметным в конфликтных ситуациях. Как я уже говорила, легко быть доброй и милой мамой, когда ребёнок – сущий ангел. А вот когда между ним и родителем возникает противоречие, тогда-то чувства и проверяются на прочность.

Когда ребёнок ведёт себя «не так», мы стараемся его немедленно приструнить, часто даже не задумываясь о методах. В ход идут выговоры и нотации, упрёки, приказы, шантаж и угрозы, а также нелицеприятные сравнения или обзывания. Такое обращение сильно ранит ребёнка, ставит его в униженное положение относительно взрослого. И конечно, ничего общего не имеет с любовью, заботой и сочувствием.

Отношения, основанные на взаимопонимании, строятся на следующих важных моментах: понимании эмоционального состояния ребенка и искреннем выражении собственных чувств. Психологи называют эти техники «активное слушание» и «я-сообщения».

Активное слушание

С проявлением негативных чувств ребёнка сталкивается каждый родитель. Поведение ребёнка в неприятной для него ситуации широко варьируется от недовольных ноток в голосе, возмущенных фраз, плача до криков, переходящих в истерику. Расстроить маленькое существо может любая (с точки зрения взрослого) мелочь: кто-то отнял любимую игрушку; не получается сложить паззл; порвалась книжка; не купили мороженое. Мы, родители, в ответ утешаем, отвлекаем, объясняем, не придаём значения или даже ругаем. Но наши, казалось бы, абсолютно логичные и успокаивающие фразы совсем не смягчают ситуацию. А порой даже действуют как катализатор для разгорания всё большего недовольства.

Что обычно слышит ребёнок от родителей в ответ на свои жалобы?

– Аааа, я ударился! – Ерунда, даже царапины нет, заживёт.

– Он забрал мою машинку! – Ну, поиграет и отдаст. Не будь жадиной.

– Мой карандаш сломался (плачет). – Это мелочи жизни. Вот тебе другой.

– Не надену этот свитер, он колючий. – Зато тёплый. Надевай, а то простудишься!

– Я устал. – Да ладно, мы только что вышли из дома. Поторапливайся!..

– Картинка не складывается! Глупая игра! ( Бросает паззлы на пол. ) – Ты неправильно делаешь. Надо вот так и вот так.

Что получается? Ребёнок пытается сообщить родителю о своём переживании. А в ответ получает непонимание. Родитель, пытаясь успокоить ребёнка, обесценивает его чувства, как бы говоря, что они неверны и нет причины, чтобы так реагировать. Ребёнок оказывается сбитым с толку, учится не доверять своим ощущениям. Когда причина трудности заключается в эмоциональной сфере, в области чувств, тогда логических доводов ребёнок не слышит и не понимает. Если у него проблема, которая вызывает бурю эмоций здесь и сейчас, то практический подход тоже не поможет. Вы будете стараться исправить положение, показать ребёнку, что и как сделать, научить, дать совет и прочее, но он будет глух к вашим стараниям. Будет продолжать расстраиваться, а может даже начать плакать и психовать ещё сильнее. Чем вызовет в родителе негативную реакцию. Мама хотела как лучше, а получила скандал в ответ на самые добрые намерения. Это кого угодно расстроит. В итоге полное непонимание с обеих сторон, усиление конфликта и взаимное неудовольствие.

Так что же делать? Следует научиться слушать ребёнка. Но не просто слышать, что он говорит, а сочувствовать ему, разделять его переживания – активно его слушать.

Всегда, когда вы сталкиваетесь с проявлением негативных чувств ребёнка: с его обидой или страхом, болью или чувством стыда, с опасениями или раздражением, усталостью или нетерпением, – дайте ему понять, что вы знаете о его переживании или состоянии, «слышите» его.

– Аааа, я ударился! – Это должно быть так больно.

– Он забрал мою машинку! – Ты огорчён и рассержен на него.

– Мой карандаш сломался (плачет). – О! Это очень расстроило тебя!

– Не надену этот свитер, он колючий. – Тебе не нравится, что свитер колит шею. М-да, неприятно всё время ходить и чесаться.

– Я устал. – Чувствуешь себя уставшим. И совсем не хочется идти быстрее.

– Картинка не складывается! Глупая игра! ( Бросает паззлы на пол. ) – Когда что-то сразу не получается, это может здорово огорчить. Хочешь, попробуем вместе?

Когда ребёнку плохо, когда ему больно, грустно, обидно, когда он злится или негодует, единственное, что ему в этот момент по-настоящему нужно, – это возможность разделить свои переживания с самым близким человеком – родителем. Есть такая поговорка: «Разделённая радость удваивается, разделённое горе уменьшается вдвое». И это действительно так. Когда ребёнок видит, что его понимают, что родитель знает, о чём же он так горько плачет, ему сразу становится легче. Он уже не должен нести на себе груз переживаний.

В тот момент, когда у нас неприятности, нам зачастую совершенно не нужны советы. Нам нужно сочувствие и понимание. И когда мы это сочувствие получаем, то можем с лёгкой душой исправить ситуацию или поработать над решением проблемы. С детьми происходит то же самое. Они, как и взрослые, могут помочь себе сами. Хотя и кажутся нам порой такими маленькими, неопытными и беспомощными. На самом деле всё, что им нужно от взрослого, – внимание и сопереживание. Им необходимо быть выслушанными и понятыми. Если в сложной ситуации быть рядом с ребёнком и разделить его чувства, не подталкивая к правильному решению, а позволить разобраться самому, то ребёнок сумеет найти истинно верный для него выход из положения.

Активное слушание, или, по-другому, сочувствующее (эмпатическое) слушание возможно лишь тогда, когда родитель уходит от позиции «я всё знаю лучше, чем ребёнок». Но и с ним, как и с любой техникой, если использовать её в корыстных целях, можно скатиться в манипуляцию.

У меня бывало так, что при моей попытке активно послушать сына, он только сильнее расстраивался. Если даже я говорила правильные слова, но в их основе лежало моё стремление повлиять на него таким образом, заставить прислушаться ко мне, он меня не воспринимал.