Дарксфорд - Глеб Леонидович Кащеев

Тут уже обернулись все ученики.

Леонид упал на спину и задергался. Вика никогда не видела, как выглядит эпилептический припадок, но ей казалось, что как-то примерно так.

Неожиданно быстро прибежали медики в масках – абсолютно незнакомые ей люди, которых она никогда еще в школе не видела – ни за едой, ни просто во время прогулок. Леонида положили на каталку и куда-то увезли.

В коридор поднялась директриса.

– Так, все интересное кончилось. Расходимся по классам, продолжаем занятия, – громко сказала она.

Вика глянула в окно. Артемий уже успел одеться и теперь просто сидел на лавке и рыдал. Как ей казалось, больше от позора и бессилия, чем от боли.

– А что с ним? – обеспокоенно спросил кто-то.

– С Леонидом? Медики разберутся. Пока не знаю, – отрезала Агния Михайловна. – Давайте все в классы.

В дверях Вика почти столкнулась с Аркадием.

– Ты знаешь… теперь я думаю, что ты была права, – мрачно шепнул он.

Глава VII. Вика

После того дня жизнь в школе изменилась. Все были в подавленном настроении и, как казалось Вике, невольно примеряли на себя судьбу Артемия. Тот вернулся к занятиям уже на следующий день, но был непривычно тих и бледен.

В тот вечер Нина была непривычно молчалива. Единственное, что она произнесла перед сном, было: «Я раньше частные школы как-то по-другому себе представляла».

Еще вчера Вика считала, что ее сложно погрузить в депрессию еще больше. Болезнь мамы, предательство отца, отъезд из дома, потеря друзей, отсутствие связи… но Агнии Михайловне удалось вчера пробить дно и опустить ее настроение до уровня перманентного стресса. Дарксфорд действительно был тюрьмой. Без всяких условностей.

И она никогда не слышала, чтобы из тюрем выпускали по собственному желанию. Если отец, как обещал, приедет на Новый год и заберет ее на каникулы домой, то Вика восприняла бы это как невероятное чудо. На самом деле она была уверена, что такого не будет. В лучшем случае она здесь до конца учебного года. В лучшем случае.

Естественно, все ждали возможности попасть в IT-класс.

Вике повезло – ее пара информатики была первой на следующий же день после экзекуции.

Она села к монитору, быстро отстучала на клавиатуре пароль и открыла мессенджер.

«Мама как обычно, все хорошо», – висело на экране.

«Что значит все хорошо?» – напечатала она.

Сообщение отправилось. Отец снова был не в сети.

Вика начала описывать вчерашнее происшествие, но на четвертой строчке неожиданно мессенджер мигнул, и появилось новое сообщение:

«Это значит, что она в порядке, скучает по тебе».

Она тут же стерла все, что написала, и отправила:

«ЕЕ ВЫПИСАЛИ?»

Она замерла в ожидании ответа. Отец вроде был в сети, но никак не реагировал. Вика оглядела класс. Все усиленно строчили в мессенджер. Задание учителя, похоже, вообще никто не выполнял. Оно и понятно. А вот Екатерина Сергеевна что-то хмурилась, хотя на учеников не смотрела, а тоже была поглощена тем, что видела на своем мониторе.

У Вики кольнуло под сердцем. Неужели, она читает все, что они пишут? Вряд ли директриса с ее манией к тотальному контролю каждого действия ученика не позаботилась о том, чтобы не отслеживать сообщения, которые ребята отправляют родителям.

Хотя какой смысл, если она все равно не может на них повлиять? Цензура хороша, если можно выбирать, какое сообщение пропускать, а какое нет, иначе она не имеет смысла. Что будет делать Агния Михайловна, если узнает, какие гадости про нее напишет матери Ангелина? Отругает ее? Накажет? Это сразу даст всем понять, что их сообщения читают, и ребята будут писать все иносказательно. Так, что родные поймут, а другой человек нет.

Или все-таки администрация имеет возможность фильтровать то, что ребята пишут родителям?

Вика напечатала:

«ПАП?»

Сидевшая за соседним столом Белка вдруг встрепенулась и уставилась в стену, словно к чему-то прислушивалась. Она поморщилась, как будто услышала что-то неприятное, и повернулась к Вике:

– Пойдем выйдем, на пять минут. Вопрос есть.

Вика с сомнением посмотрела на экран. Ответа пока не было.

– Это так срочно?

– Да. Очень, – Белка, похоже, была уверена в том, что говорила.

Вика вздохнула и вышла в коридор. Следом за ней выскочила Белка, подхватила ее под руку и стремительно потащила в сторону женского туалета.

Как только они оказались внутри, она включила воду во всех кранах и повернулась к Вике:

– Что произошло незадолго до твоего приезда в Даксфорд?

– Не понимаю, зачем тебе это, – Вика покосилась на хлещущую в раковине воду. – И что это за цирк?

– Это мешает прослушке. И если я спрашиваю, значит, это важно. Какая паника может быть в администрации из-за того, что они не успели обновить какой-то твой профиль? Это очень важно. Что такого произошло перед отъездом сюда?

– Я… я не понимаю… ну у меня мама заболела, и ее забрали в клинику… неврологическую…

– Так. А с чего это вдруг сейчас взволновало директрису?

И в этот момент Вика поняла. Всему виной ее вопрос в мессенджере о том, выписали ли маму.

Они не знали, что ей ответить.

Она переписывалась не с отцом, а с кем-то еще, у кого было досье на нее. Только его не успели вовремя обновить.

Вике стало плохо от понимания масштаба обмана. У нее закружилась голова, и она, прижав к вискам пальцы, медленно сползла по двери туалетной кабинки и села на пол.

– Что? Что ты поняла? – прошипела Белка, теребя ее за рукав.

– Это все большой обман. Никакого чата с родителями нет. Я спросила у отца, как мама, и он сморозил какой-то бред. Я удивилась и переспросила. Вот что привело к панике… Ты понимаешь, что это значит?

Белка медленно села рядом:

– Так я и думала. Это было бы страшной ошибкой – дать нам общаться с внешним миром. Теперь все встало на свои места.

Вика ее не слушала. Она продолжила размышлять вслух:

– Приказ о зачислении от июля. Это не ошибка. Не документ задним числом. Они собирали досье давно, раз не успели его обновить. Отец знал, что отправит меня сюда даже до того, как мама заболела. Но как? Почему? Зачем ему это?

– Ты еще не поняла? Не держи зла на отца. У него не было выбора. От него здесь ничего не зависит. А что случилось с мамой?

– Она… сошла с ума. Отец сказал, что врачи не нашли причину, но я уже не знаю, можно ли ему верить.

– Здесь никому нельзя верить. Никому. Сошла с ума, говоришь? Ну… ну.

– Ты что-то знаешь? Погоди, а как ты вообще узнала, что там обсуждают в администрации про мой профиль?

– У меня свои каналы. Не хочешь, не верь. Я поняла все, что хотела. В благодарность за это поделилась информацией в ответ. Твое дело, что с ней делать. Пошли, сейчас нас хватятся. И не подавай вида, что ты что-то такое поняла. Заверши диалог в мессенджере так,