Стеклянное море - Сергей Лукьяненко

Странно — я понял то, что было раньше лишь словами. Я действительно любил Терри всегда.

Еще до нашей встречи в ночном парке Алма-Аты.

Прежде, чем я понял слово любовь.

Всегда.

Я ждал и любил ее всегда.

Часть вторая

ФАНГИ

1. Орбитальная крепость

— Наверное, надо было попрощаться, — озабоченно сказала Терри, когда наш флаер набрал высоту. — Такой обаятельный человек!

— Он бывший роддер. Их мораль поощряла уходы без предупреждения, — сонно пробормотал я, наблюдая за Лансом. Он вел флаер явно куда-то к горам… Хотел же встать пораньше и поговорить с ним — не вышло. Заснуть удалось лишь под утро.

— Ланс, куда мы летим?

— Мне сообщили точку в горах, где приземлится катер. На этой посудине, — Ланс стукнул кулаком по прозрачной стенке кабины, — за пределы атмосферы не выбраться.

— А разве катер не мог приземлиться в городе?

— Мог.

Я посмотрел на Терри, склонившуюся к моему плечу. Потом вздохнул и сказал Лансу:

— Паршивая у тебя контора, старик. Подленькая. Не догадываешься, куда мы летим?

— Куда?

— На место посадки Белого Рейдера. Туда, где находилась кварковая бомба. Где мы спасали Землю.

Ланс обернулся, потом глянул на приборы, на экран, где светилась зеленая ниточка курса. И выругался.

— Ого. Делаешь успехи. Но не при Терри, Ланс.

— Сошлю… в дальний гарнизон… — не открывая глаз, пообещала Терри. И дернулась: — Так мы летим туда?

— Психологическое давление. Это в духе Сеятелей.

Ланс виновато спросил:

— Принц, мне связаться… с ними? Потребовать другой точки для взлета?

— Нет. Нас не должны вывести из равновесия.

— Хорошо… Я не сообразил, в чем дело, принц. Клянусь. Просто не хочу возвращаться туда, где погиб наш Данька.

— Он же выжил? — Глаза Терри удивленно распахнулись.

— Наш юнга погиб, Терри, — сказал я. — Его собрали заново… но он почти ничего не помнил о своих приключениях.

— Да, ты рассказывал.

Я промолчал. Для Терри Данька был просто случайным эпизодом в одиссее звездолета «Терра». Для нас с Лансом мальчишка был членом экипажа, другом, дравшимся рядом с нами — и убитым на наших глазах. Увы, воскрешение удавалось лишь Христу, да и то с папиной помощью. Я почти с удовольствием повторил про себя кощунственную фразу. Не верю в богов. Дрянными богами оказались Сеятели… а других придумывать не стоит.

— Вон катер, — тихо сказал Ланс. — Попросим его взлететь сразу же.

Внизу, на свежей горной траве, белел корпус маленького орбитального катера. Рядом стоял пилот и… я с трудом поверил своим глазам — курил! Ни черта себе! Табак еще в ходу.

Передо мной вдруг прокрутилась вся последовательность будущих событий. Я выклянчиваю у пилота сигарету… сигару… папиросу… Мы стоим у катера, травимся никотином, ведя вежливый разговор, глядя с гор на далекие сады Алма-Аты. И пилот мимоходом вставляет в разговор полубессмысленные фразы-ловушки, перенастраивающие мою психику на нужный Сеятелям лад. А в сигарете кроме табака еще какая-нибудь дрянь…

Не дождетесь. Я ехидно ухмыльнулся. Слава Богу, вот уже пять лет как не курю.

— Знаешь, Ланс, — почти весело сказал я, — наверняка старт отложится минут на пятнадцать. Нам придется походить вокруг катера, посидеть на травке…

— Вряд ли, — с сомнением сказал Ланс.

Конечно же, прав оказался я.

Станция проекта «Сеятели» располагалась на стационарной орбите. Для современного катера с гравикомпенсаторами и аннигиляционными двигателями путь в двадцать пять тысяч восемьсот километров занимает от силы пятнадцать минут.

Нас везли к станции почти час. Вначале катер начал медленный, чудовищно энергоемкий разгон над поверхностью Земли. Мы прошли над Египтом — треугольные тени пирамид лежали на желтом песке, как и тысячи лет назад. Потом пилот сообщил, что мы проходим над экватором, а я осведомился, не запланирована ли экскурсия над Антарктидой.

Через полминуты — видимо, пилот переговорил с начальством — показуха кончилась, и катер пошел к станции. Но и это оказалось не слишком быстрым делом.

Станцию «Сеятели» окружало не меньше трех «поясов безопасности». Название вполне условное: по сути, каждый «пояс» был сферой из множества автономных и взаимодействующих между собой боевых станций. Некоторые, как любезно сообщил пилот, не превышали размерами теннисного мяча. Другие достигали сотни метров. И вся эта армада запрашивала у нашего катера коды, пароли, разрешения на вход в очередную зону безопасности, досматривала содержимое катера.

Больше всего меня потряс тускло-серый шарик, похожий на первый земной спутник с ободранными антеннами. Он вплыл в наш катер через обшивку, при этом слегка затуманившись и потеряв контрастность, затем снова стал четким, материальным. Шарик медленно проплыл по пассажирскому отсеку катера, заглянул в грузовой — дверь перед ним раскрылась судорожным рывком — и скрылся в кабине пилота. Как сказал мне Ланс, досмотровой зонд использовал для проникновения сквозь броню «темпоральное прерывание». Он прошел сквозь обшивку катера, нырнув в иную секунду, когда катера в этой точке пространства еще не было.

Кажется, я даже задремал, утомленный демонстрацией могущества проекта «Сеятели». Наверное, это даже не спектакль, рассчитанный на нас с Терри, а стандартные меры безопасности. Но было в них что-то натужно-демонстративное, похожее на военные парады в тоталитарных странах двадцатого века. А я и без того не сомневался в надежности обороны станции. Уж если стереотипные Храмы на планетах хроноколоний были неуязвимы для любого оружия — то чего же ожидать от главной базы «храмников»…

Сама станция выглядела куда прозаичнее своих защитников. Огромный шар, тускло-серый, подернутый дымкой. Мы плавно приблизились к нему, и по катеру словно прошла волна теплого воздуха. На мгновение, перед тем как катер нырнул в безукоризненно монолитную обшивку — до обыкновенных люков Сеятели не опускались — я заметил, что шар стал угольно-черным с разноцветными пятнышками света на броне.

— Нас впустили в субъективное время станции, — гордо сообщил Ланс, довольный своей ролью гида. — Иначе мы прошли бы сквозь нее, как сквозь мираж.

Обзорные экраны погасли. Я отстегнул ремни кресла — почему-то на Земле предпочитали этот древний способ страховки пассажиров. Посмотрел на Терри — она улыбнулась, но во взгляде чувствовалось напряжение. Люк катера раскрылся.

Первым вышел Ланс, за ним я. Подал Терри руку — до пола было не больше полуметра, но он оказался неприятно скользким, словно покрытым изморозью. Следом прыгнул Трофей, недовольно мяукнул и выпустил когти, пытаясь вцепиться в металл.

Нас встречали. Четверо, в такой же, как у Ланса, черно-белой форме. С пистолетами в руках — правда, лишь парализующими. Но наверняка откуда-то из стен на нас было нацелено куда более серьезное оружие.

— У кого-то из вас лазерный пистолет, — сухо произнес один из охранников. — Сдать.

Я отцепил от пояса кобуру, бросил ее на пол. Вежливо сообщил:

— Он почти разряжен. Его на четверых не хватило бы… разве что на двоих-троих.

— Сергей, вас ждет командор Раймонд. Принцесса и лейтенант Ланс могут подождать в гостевом зале, — никак не реагируя на мои слова, сказал охранник.

— Нет. Мы идем все вместе, — возразил я. Мне просто хотелось увидеть их реакцию на неподчинение.

— Хорошо, — вмешался другой охранник. — Но животное придется оставить.

Трофей оскалил клыки. На него немедленно повернулись стволы парализаторов. Наклонившись, я потрепал его по спине.

— Все в порядке, Трофей. Подождешь с ними, пока мы вернемся, — ласково сказал я. — Веди себя прилично, никого не убивай. Мы в гостях, понятно?

— Он ограниченно разумен? — с интересом спросил охранник.

— Насчет ограниченности не уверен. Покормите его, он любит жареное мясо. В крайнем случае пойдет и сырое.

— Эд, вместе с животным в гостевую. Остальные в приемную командора Раймонда, — сказал в пространство первый из заговоривших с нами охранников. И нас потащило сквозь ставшие бесплотными стены — так же, как в любом из Храмов.

Честно говоря, при таком контроле над материей охранники с их пистолетами были попросту смешны.

Приемная либо была огромной, либо казалась такой. Пройтись до обитых багровым велюром стен и проверить, существуют ли они на деле, было лень. Да и неизвестно, как отреагирует на это охрана.

Кроме троих, появившихся вместе с нами, в приемной была еще парочка. Ее вооружили на совесть — боевые костюмы с включенными щит-генераторами и лучеметы в руках. Они стояли по обе стороны высокой, обтянутой темной кожей двери, и выправка у них была не хуже, чем у солдат, охранявших когда-то Мавзолей.