Замуж по приказу (СИ) - Орлан Нари

— Твои проблемы не должны мешать моим планам. Ясно? — прорычал Бас мне в лицо, окатил новой волной гнева. — Завтра мы посетим Роял Альберт Холл. И там ты должна выглядеть как королева, чтобы на нас не косились самые богатые люди Лондона.

— Почему бы вам не взять с собой Лауру? Зачем мучиться со мной?

— Ты спятила? — нахмурился он. Пусть думает что хочет. Поперек горла стоят его приказы. Меня все равно накажут.

— Может, вы тоже спятили? — подалась я еще ближе к нему, говорила, едва не касаясь его носа, бросалась обнаженной грудью на ядовитые шипы его взгляда. — Выбрали себе в жены нищенку, чтобы потом из нее делать королеву?

— Я сейчас очень легко могу отозвать Германа. На арендованную машину мне плевать. Важных вещей там нет.

Со мной случился полный раздрай. Что я творю? Это все Бас. Он вспарывает мою личность, которая сложилась за мою сознательную жизнь, и через дыры вылезает то, о существовании чего в себе я не подозревала.

Слезы невольно скатились по щекам. Я отвернулась к окну, судорожно вытирая под глазами. Кран прорвало — соленую влагу никак не остановить.

Бас попросил водителя притормозить возле парка и выволок меня на улицу, после чего захлопнул дверь и махнул рукой.

— Все, успокойся. — Он взял мое лицо в ладони и вытер слезы подушечками больших пальцев. Даже на дне жидкой стали его глаз не теплилось ни грамма сочувствия. Зато там пылало нечто мрачное и фатальное. — Воспринимай нашу поездку как работу. Я не буду тебя насиловать, я уже говорил. Я ни разу не зашел дальше, чем ты хочешь.

— Неправда… — я судорожно вцепилась в мужскую куртку. От прикосновений его пальцев мои щеки покалывало мелкими импульсами. Но скинуть их выше моих сил. — Если это работа — то почему вы ведете себя так, будто… будто я вам небезразлична?

— Потому что ты мне действительно небезразлична?

Разве таким голосом признаются в симпатии, а не выносят смертельный приговор в суде? Казалось, с этими словами вся моя жизнь перечеркнулась, а с ней я потеряла свободу.

— И через месяц вы со спокойной душой сотрете мне воспоминания и обо всем забудете?

Бас отстранился. Его пальцы соскользнули с моего лица, забирая с собой живительное тепло. Он взял меня за руку и повел в глубину парка.

Если бы не мрачное настроение на наших лицах, можно подумать, что у нас свидание. Бас купил в ближайшем кафе-киоске большой стакан капучино и вручил мне, сам ограничился эспрессо. Я грела руки о горячий стакан, наконец отходя от потрясений и ощущая, что ткань джинсов до сих пор не высохла. Сегодня они были полностью темными, поэтому Бас ничего не заметил.

По крайней мере мне так казалось, пока он внезапно не присел передо мной прямо посреди аллеи и прижал ладони к продрогшим коленям. Его кожа на руках слегка побагровела, и тепло волнами проникло в затвердевшую на морозе ткань, добралось до кожи. Значит, В Испании ему просто хотелось, чтобы я надела короткую юбку?

— Тебя толкнул кто-то?

— Нет, меня подкосило как-то, когда заметила, что машину угнали… Герман ведь…

— Справится. Не переживай.

Спустя минуту прогрева мне стало уже жарко, но я не могла себя заставить попросить Баса прекратить. Белые хлопья так сказочно красиво ложились на его густые черные волосы, капучино оставлял нежно-сладкое послевкусие, а лондонский парк, присыпанный будто сахарной пудрой, завораживал размахом и ухоженностью.

Оставить бы эти мгновения в памяти. Я было открыла рот, чтобы повторить вопрос, на который Бас еще у входа в парк не дал ответ, но между деревьев мелькнули рога.

— Это олени! Там олени, правда? Они тут просто так живут? — слова полились из меня ручьем.

Бас пощупал мои нагретые коленки и с улыбкой поднялся.

— Живут. Их тут много, более пяти сотен.

Олень повернулся ко мне, красуясь шикарными рогами. Чуть дальше я разглядела еще двоих.

— Пожалуйста, оставьте мне некоторые воспоминания, — в порыве восторга попросила Баса.

— Некоторые? — сощурился он.

— Вы ведь можете это сделать?

— Могу. Но заслужила ли ты?

Я чуть не забыла, по какой причине мы гуляем в парке. Потому что я разрыдалась в такси и Бас не хотел выяснять со мной отношения перед Афиной и Лаурой.

— Ладно, послушайте, давайте договоримся. Работа так работа. Я буду играть вашу жену, не буду пытаться сбежать, если вы, в свою очередь, не будете лишний раз ко мне прикасаться и лезть ко мне в сны. Давайте остановимся на отношениях босс-подчиненная, не больше.

— А наказывать тебя за побег мне как свою жену или как подчиненную? Или ты считаешь, раз мне небезразлична, то будешь творить все что вздумается?

Что значит, так или эдак? Для жены привилегии? Достал, до зубного скрежета. Взять бы его и придушить. Или, не знаю, спину расцарапать. Губы эти его ухмыляющиеся искусать.

— Естественно, как подчиненную, — заявила я, воздвигая между нами стену, намного выше и крепче прежней.

Улыбка замерзла на его губах. Серые глаза больше не улыбались — они помрачнели. Я невольно поежилась. Хотелось забрать свои слова обратно.

Как-то все неправильно. Слабый огонек надежды тихонько попискивал: “А что, если он со временем полюбит меня и изменится во имя прекрасного чувства. Образумится. Ради меня. Ради нашего будущего бросит опасную жизнь. Может, стоит рискнуть и не отталкивать его? Все же он иногда бывает хорошим”.

Глупости… Так не будет. Он планирует вооруженный захват какого-то Апексориума — он хочет вернуть трон. Мне не посоревноваться с жаждой власти.

Завибрировал смартфон в его кармане, и Бас взял меня за руку, пошел вперед, дальше по аллее, на ходу поднося трубку к уху.

— Отлично, — кивнул через секунд десять. — Езжайте в дом. Пуму уложите на кровати в одной из спален на втором этаже. Мы сейчас будем, — сказал он и нажал отбой.

— С Мурёнышем все в порядке?

— Он даже не проснулся. Герман с Кальвином нашли джип на окраине города в гараже. Угонщик еще не успел багаж разобрать, как Герман его… — Бас запнулся. — Вырубил. — Он переплел свои пальцы с моими и ускорил шаг. — Жучки Ника везде. Далеко тебе не убежать. А полиция… Ты зря надеялась, что она тебе поможет. Мы выше полиции. Поначалу они бы, конечно, прониклись твоей историей, но позже стерли бы все сведения о тебе и сами отдали тебя в мои руки.

Но враги у него точно есть. Я не сдамся. В следующий раз просто приложу больше сил и времени, тщательнее продумаю план побега, не буду действовать на эмоциях. Ответила же я совершенно другое.

— Это было ошибкой. Простите меня, — пробормотала я, склонив голову. — Я больше не буду.

— Конечно, не будешь. Потому что после наказания у тебя отпадет всякое желание что-то делать мне наперекор.

Холодок пробежался мокрыми лапками по спине. Не пожалею ли о побеге? Молить теперь о пощаде? Он бездушная сволочь, пошел к черту… Только унижусь. Выдернуть бы руку из его пальцев, она зудела, горела, будто я кулак в улей засунула. Лучше бы я ощущала отвращение или равнодушие. Но нет. Мне нравилось, когда он ко мне прикасался. В итоге отвращение появлялось, только к себе. И в такие моменты казалось, нервные окончания уничтожают сами себя, сгорают заживо.

Как пережить эту ночь? Бас не спешил озвучивать наказание, отчего я не находила себе места. Елозила на сидении такси, пока мы ехали в арендованный дом.

То есть, конечно же, шикарный особняк с мраморными грифонами на въезде. Боюсь представить, сколько стоит аренда этого великолепия. Бас привык себя окружать только лучшим, только роскошью — а я не понимала, зачем выбрасывать столько денег ради остановки на пару дней.

Нет, мы совершенно разные. Нам точно не по пути дольше, чем на месяц. И отчего я так рьяно убеждаю себя в этом? Неужели где-то мелькнуло желание о другом?

Явно. Потому что я расстроилась, когда в спальне обнаружила только свой чемодан. Похоже, босс решил ночью справляться без меня.

Глава 10

Бас не появился на ужине, как и Афина. В животе будто перекатывались колючие шарики — как впихнуть в себя роллы с лососем? Кальвин в этот раз заказал японскую кухню, объясняя тем, что английская все равно невкусная. Мне плевать… Главное, заказал Мурёнышу сырого мяса.