Кофе с перцем и солью - Софья Ролдугина

— Зачем вы отвезли меня к ней? — я проявила упорство, повторяя вопрос вновь. Пусть отвечает прямо. О манере Эллиса уходить от ответа, уводя разговор в сторону, я за сегодняшнее утро получила довольно четкое представление.

— Просто так, — пожал он плечами. — У Яна неплохие связи на темной стороне нашего Бромли. Я всего лишь хотел воспользоваться ими, чтобы уточнить — не поступало ли в последнее время заказов на убийство некой прелестной леди. А решение отвезти вас в Стим-энд и показать Зельде было спонтанным. Мне показалось, вы прекрасно уравновесите друг друга, — бросил он на меня озорной взгляд.

— То есть вы просто пожелали встретиться с информатором? — правильно истолковала я слова, игнорируя подколки Эллиса. — Логично.

— Детективу логика необходима, мисс, — улыбнулся он и отвернулся к окну.

Больше до самой площади мы не обменялись ни одним словом.

А там, на оживленной улице, Эллис распрощался небрежным кивком и ускользнул по своим делам, предоставив мне самой искать кэб или омнибус. К счастью, в торговом районе недостатка в транспорте не было.

Время приближалось к трем. «Опаздывать — так опаздывать», — лихо решила я и велела отвезти себя к дому. Там хорошенько пообедала, переоделась с помощью Магды в новое платье — модное и дорогое, распорядилась написать еще одно напоминание Хаммерсонам о долге и нанять нового шофера-механика, выбрала из коллекции шляпок самую роскошную, перехватила покрепче трость — и отправилась в кофейню, наконец-то чувствуя себя леди.

К моему огромному удивлению, «Старое гнездо» было переполнено. И это в четыре часа! Обычно столики занимают к семи, а то и к восьми. Исключение составляют зимние и весенние праздники, а также юбилей коронации. Но чтобы в обычный день, посреди недели…

— Леди Виржиния! — порывисто подлетела к дверям миссис Скаровски и попыталась меня обнять. Я как можно непринужденнее отступила в сторону, чтобы не обидеть эмоциональную поэтессу, и свела объятья к формальному прикосновению — слишком уж неожиданным и бурным был ответ на мое появление. — Какое счастье, вы живы!

Ну и приветствие! Я даже несколько растерялась.

— Добрый вечер, миссис Скаровски, — у меня нашлись силы улыбнуться дружелюбно и оглядеться в зале. Похоже, сегодня собрались все постоянные посетители! От знакомых лиц в глазах рябило. Полковник Арч с сыном, ла Рон, вдова Риверленд, Эрвин Калле — на сей раз, кажется, без спутницы… И все взгляды были устремлены на меня. Я в одно мгновение ощутила себя звездой театра под ярким светом ламп, и это ощущение нельзя было назвать приятным. — Добрый вечер, господа! Рада видеть вас в «Старом гнезде». Не подскажете, по какому поводу мы собрались сегодня все вместе? — попыталась я завязать шутливый разговор, но журналист разбил мои планы:

— Празднуем ваше второе рождение, леди! — воскликнул он, выходя из-за столика и решительно направляясь ко мне.

Поэтесса тем временем недовольно оглядела посетителей — и тут же сразу несколько джентльменов, получив уколы булавками от своих жен, поднялись вслед за Луи. Я и охнуть не успела, как очутилась за столом с чашкой кофе в руках, а мои трость, шаль и сумочка перекочевали на вешалку.

— Второе рождение? Что вы имеете в виду? — непринужденно поинтересовалась я, уже предчувствуя ответ.

— Конечно, ваше чудесное спасение из лап отвратительного убийцы! — с энтузиазмом воскликнул Луи. Эллис как в воду глядел — наверняка завтра выйдут газеты с кричащими заголовками… Только этого не хватало! При такой волне внимания к моей персоне вполне может выплыть на поверхность сегодняшний визит на дно Бромлинского «блюдца», что было бы совсем некстати. — Ну, дорогая, мы жаждем подробностей! — громко и немного фамильярно провозгласил он, и по кофейне заскрежетали придвигаемые к столу стулья.

«Вот что чувствуют, оказывается, львята в зоопарке», — подумала я, оглядывая из-под ресниц ближний круг из любопытных дам и внешний — из джентльменов, которым не хватило места за столом.

— Чтобы рассказать подробности, мне нужно знать, что уже вам известно, — улыбнулась я и сделала маленький глоток очень крепкого и сладкого кофе. Лимон, корица и, кажется, капелька ликера — думаю, свою чашку мне уступила поэтесса.

— Не так уж много, — развел руками ла Рон, сверкая из-за очков взглядом прожженного писаки, знающего все и обо всех. — Мой друг из управления шепнул мне кое-что. По секрету, разумеется.

— Так уж и по секрету, — насмешливо и манерно протянул Эрвин, машинально оглаживая пальцами плечо сидевшей перед ним леди. Леди — невеста виконта Ричарда Брейвхарта, между прочим — будто бы и не заметила этого, но порозовевшие скулы выдавали ее чувства.

Доиграется когда-нибудь художник, чует мое сердце! Он-то сам не замечает, как начинает флиртовать с дамами и значения этому не придает, а некоторые лорды могут быть на диво злопамятными и ревнивыми. И глупые дамы, принимающие привычку за знак внимания и приглашение к интриге, этому немало способствуют.

— Если это секрет, то почему о нем знает половина Бромли? Лучшая половина, конечно, — дразня почтенную публику, потянула я время.

— Как-то само вышло, — усмехнулся Луи. — Словечко здесь, словечко там, небольшая заметка в утренней газете… Знали бы вы, сколько мороки было с переделкой выпуска в последний момент! Но, слава небесам — успели, и теперь все затраты окупились сторицей… Однако мы жаждем услышать историю из первых уст, леди!

Глядя в горящие от нетерпения глаза моих гостей, знакомых и почти родных уже, я смирилась с неизбежным и начала рассказ:

— Пожалуй, все слышали шутку о том, что когда кто-то Эверсанов не в духе, то лучше не попадаться им под горячую руку, особенно если в этой руке чашка с горячим кофе, бронзовая статуэтка или тяжелая трость. Но, кажется, с прошлого вечера это уже можно не считать всего лишь шуткой. Так случилось, господа, что вечером я возвращалась одна…

Расходиться почтенная публика начала только ближе к полуночи. К тому времени я уже порядком устала. Вот ведь неприятность, за весь день даже словом не перемолвилась ни с Георгом, ни с миссис Хат, ни с Мэдди… А они наверняка переживали за меня после той газетной статьи. Да, там не было ничего особенного — действительно, никаких подробностей, но уже самого факта вооруженного нападения хватило, чтобы взволновать общество.

В парламент сразу же поступило предложение увеличить финансирование для Министерства внутреннего порядка. В ответ посыпалась критика и предложения «работать за совесть, а не за рейны» — мол, тогда и преступность будет ниже. «Гуси» и генералы совершенно справедливо возмутились, пошли прения, споры, кто-то под шумок попытался продавить свои интересы…

Словом, все, как обычно. Политика — грязная и запутанная игра, но всегда найдется кто-то, кому захочется воспользоваться моментом. У некоторых даже получается.

Закрыв дверь за последним гостем и защелкнув задвижку (нападение сделало меня осторожной), я прошла в кухню — и тут же попала в крепкие объятия миссис Хат, пахнущие мятой и ванилью.

— Ох, леди Виржиния, леди Виржиния… — пробормотала кондитерша. Я почувствовала, как в то же время вокруг моей талии обвиваются хрупкие тонкие руки Мадлен, а в лопатки утыкается горячий лоб.

Георг стоял на пороге и смотрел на нас. Между бровей у него залегла тревожная складка.

— Только не говорите: «Я же предупреждал вас, леди Виржиния», — слабо улыбнулась я, высвобождаясь из объятий. Миссис Хат хлюпнула носом и вытащила желтый платок. Щеки и глаза у нее покраснели, фигура погрузнела, словно бодрая Роуз состарилась за один день на десять лет. Мэдди скользнула вокруг меня змейкой, пристраивая голову на плече. Бедная девочка, представляю, как она перепугалась, увидев утреннюю газету. Ведь я прихожусь Мадлен и вместо матери, и вместо старшей сестры…

— Не стану, — вздохнул Георг, переминаясь с ноги на ногу и отводя взгляд. Мастер, кажется, чувствовал себя очень неловко. — В случишемся есть и моя вина, мисс. Я должен был настоять на кэбе или довести вас до дома. Но больше такого не повторится. Сегодня кэб уже ждет. Мы вместе доедем до особняка, и только передав вас с рук на руки прислуге, я успокоюсь и отправлюсь домой.

Мэдди отстранилась и, нахмурив брови, начала бурное объяснение — жестами и знаками.

— Стой-стой, — я слишком устала, чтобы разгадывать сейчас ее пантомиму. — Возьми альбом, милая, и напиши… Пожалуйста.

Мадлен почти растерянно кивнула и быстро побежала на второй этаж за письменными принадлежностями.

— Ох, леди Виржиния, ну почему же с вами такое происходит, — всхлипнула миссис Хат. — За что вас небеса так невзлюбили? И родителей прибрали, и леди Милдред, упокой господь ее душу, а теперь и на вас напасть навалилась… Ох, леди Виржиния…