Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Современная проза » Киндернаци - Андреас Окопенко

Киндернаци - Андреас Окопенко

Читать онлайн Киндернаци - Андреас Окопенко

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 32
Перейти на страницу:

Эпизод 35. Июнь 43-го

Тысячелистник. Тысячелистник цветет с июня по октябрь. Производить его сбор рекомендуется в начале цветения. Поэтому я датирую этот эпизод июнем, когда кончаются занятия в школе, хотя сбор мальчишек, проходивший ранним утром, когда стояла непроглядная тьма; скорее говорит о том, что дело было в октябре.

Облик тысячелистника. Запомнить его хорошенько, чтобы не спутать с чем-то другим — бесполезным, ядовитым. Все ли собирают тысячелистник, или только он? С этой минуты он не замечает ничего, кроме тысячелистника. Впечатляющая фильтрация и без того незнакомого еще ландшафта, хотя и расположенного неподалеку от школы и, вдобавок, окутанного мраком, словно во время солнечного затмения.

Никаких песен. Только поиск тысячелистника. Глаз, нацеленный на его белеющие цветки, слеп ко всему остальному, оно остается размытым и после, при ярком свете зелено-желтого дня, в котором лишь кое-где мелькают отдельные кустики тысячелистника.

Подумать только! Все, что тут виднеется, — размывается слепотой — находится в каких-нибудь трехстах-четырехстах метрах, потом — в двух-трех километрах — от школы; взрослому вся окрестность предстанет в виде сплошь раскрашенной карты без единого белого пятна. Учителя — это другие люди: ученые, все знающие, указывающие путь; они тоже собирают, но пореже опускаются, наклоняясь, в мокрое, сухое, мшистое, тенисто-солнечное, и, перемигиваясь, собирают там что-то другое.

Дичка — бывают же в жизни неожиданные повороты — воспылал вдруг симпатией к тому, кто объявил его жирным дураком, и за что бы вы думали — за его наблюдательность, выразившуюся в том, что этот тип знает наизусть порядок букв венского телефонного диска: IFABUMLYZ, Дичка решил, что тот очень умен, и делает дружеский аванс: «Здорово, а ты говоришь!» Тот застыл с недоеденным ржаным блином в руке, а потом, даже не завернув в бумагу, взял и просто засунул свой блин в рюкзак.

Собранные во время этого мероприятия лекарственные травы затем раскладываются для просушки на чердаке.

Эпизод 36. Май 43-го

Похороны бабушки. Она жила на свете всегда и всегда была частью нашей жизни. Я вижу ее такой, какой видел каждый день, и всегда буду так видеть. Неужели это понемногу пройдет, раз ее уже нет — нет нигде на свете, и ее уже никогда не будет с нами, и скоро о ней все реже и реже станут вспоминать в разговорах? Об этом можно догадаться, если сравнить с прабабушкой и прадедушкой, которых я никогда не видел; значит, так оно и есть. Да ведь то же самое и с другими моими бабушкой и дедушкой, вот сейчас я впервые о них вспомнил после четырехлетнего перерыва (в те дни: генеалогическая таблица для школы, официальное подтверждение арийского происхождения из Отдела по проверке расовой чистоты), вот оно, что значат покойники — чистый ноль!

Пускай их так и считают, что «ему лучше не ходить с нами на (Бом-бом-бом), это может оказаться для него слишком большим потрясением», я рад остаться дома, в Хозяйстве, среди разливанного моря майской зелени, среди искусственного настоящего леса, где сосновые макушки как раз принялись сбрасывать светло-коричневые хрусткие колпачки из смолистой клейкой кожицы, выпуская наружу светло-зеленые новенькие кисточки-щеточки, майской ночью можно явственно слышать пощелкиванье, с которым они вылупляются, когда мы гуляем по лесу и по экономии, вдыхая запахи свинарника и сена, душистое дыхание остывающих диких трав и цветущих фруктовых деревьев и, конечно же, запах сосновой смолы, мы гуляем втроем — тетушка, мама и я, между тем как папа еще занят писанием отчетов, а дядюшка с хорошо подлеченными нервами уже опять уехал от нас и где-то там, на вражеской территории, ожидает очередной бомбежки или приказа. Шампанское, которое нам время от времени присылает дядюшка, мы тоже выпиваем втроем, в такие вот ночи, а я как бы нечаянно провожу рукой вверх по тетушкиным шелковым французским чулкам; тонкие платьица с множеством мелких пуговок очень к ним подходят, позволяя, как я говорю не успевшей опомниться от первого удивления и вновь удивляющейся родственнице, «растянуть наслаждение на несколько этапов». Зачем она только принесла мне еще и «Фауста»! Однако сегодня мне благодаря бабушке гарантировано не менее трех часов мертвого покоя, и я, улучив момент, впиваюсь в «Психологию женщины», полную интимных признаний, чтобы этой острой приправой освежить новыми оттенками старые познания и подновить добротную основу своей просвещенности. Родительская комната, такая привычная, опустела, превратилась в детскую, в свинюшник, густой майский воздух врывается через раскрытые окна и двери во все остальные комнаты, в только что открытый сказочный мир взрослых людей, всех этих еще недавно казавшихся такими старыми и скучными воспитателей, ворчунов, запретителей, которые вечно не вовремя вмешиваются в твои дела и все портят, в этот мир женщин и мужчин, чей жизненный интерес, по существу, сосредоточен ниже пояса, так что родительские дома — это, оказывается, любовные гнездышки, а конторы и фабрики — те же бордели. А здесь и мы тут как тут — свежеиспеченные, на пороге вступления, до отвала наигравшиеся и научившиеся, уставшие стоять навытяжку, мы — ребята, пришедшие вам на смену, и девчонки из соседних школ — очень даже замечательные, если посмотреть на них с этой точки зрения. Я сижу беспокойно, заодно делаю открытие, что именно нужно для того, чтобы вызвать тот самый рефлекс, который оказывается восхитительным продолжением приятного волнения у меня внизу и уже не раз приводил меня в смущение, оставляя мокрым, когда я взбирался на шест; опробовав его до конца, я в знак благодарности заношу соответствующие данные в свой журнал опытов, где в остальном содержатся только записи о линзах и призмах с отметкой их фокусного расстояния, да описания наблюдавшейся мною лунной короны и спектров. Каждый опыт, как известно, должен пройти проверку на повторяемость. Повинуясь диктату гормонов, я, вопреки своей крайней бездарности, на радостях, что вот оно началось, пишу даже стихотворение «К моей девушке», мечтая, чтобы она наконец-то у меня появилась: то-то удивится в следующий раз наш вожак и старейшина Ходлер, когда наша компания соберется за столом, чтобы сыграть в «ромми».

Эпизод 37. Февраль 43-го

Эйхграбен. Совок с углями шипит, колется от жара, пахнет болью; вгрызается в толстый черный брус, плавит его, из-под раскаленной смазки от розоватой доски распространяется густой дух тлеющего гикори. «Ты что, очумел? Никогда, что ли, лыжи не ваксил? Откуда у тебя руки-то растут!» В животе екает; деревня, такая маленькая, где-то внизу, неудержимое свободное падение, непривычные длинные лыжи на ногах при каждом шаге осторожно пробуют молочный снежный наст, на глазах покрывающийся сыплющимся сверху снегом, в рот — ураган, отвлеченный урок превращается в стремительный лет, трудность пути, резь и ожог; пятеро захожих постояльцев учиняют в хижине разбой, сигареты превратились в длиннейшие столбцы пепла, жадные руки сыплют пепел в самодельный шнапс, его принес Баладьи, он же, кстати, и гнал самолично, порошок из таблеток антипирина, говорят, еще сильнее заводит. «Эх ты, тюфяк! Захмелеть-то захмелеешь, а толку от тебя все равно ни на грош. Слышь, Курт! Помнишь, как тогда руки себе палили?» (Это про испытание на храбрость возле нужника.) Вот где настоящая зима, так и воет, до Вены отсюда всего двадцать километров, а погода — как будто невесть куда забрались, никогда больше городская смерть не вызовет у меня той жути, что раньше, вот это зима, что и снег затвердел и режется как стекло! «Слышь, мне плохо! Сейчас вырвет!» — «На мое одеяло? Ты что, совсем уже окосел? Попробуй только скажи еще раз, что мой самогон — дерьмо». — «Дерьмо поганое, вонючее». Драка, кровь, фонари под глазами. «Ну и дураки же мы! Слышь, ведь здорово было!»

Эпизод 38. Январь 43-го

Ромми. Витров обрел компанию, в которой он чувствует себя как дома, — кружок любителей ромми. Ромми иногда еще называют покером для дураков, но они не обижаются. Знакомые по Кампу Мучители Витрова в Вене вдруг чудесно преобразились, объединившись в братство картежников. Подумать только — у него есть братья! Игра идет на квартире Ходлера, в невзрачной кухне, в которой хозяйничает его мать, за облезлым, расшатанным кухонным столом, на который натянута облезлая клеенка, ее кто-то, как видно, от скуки еще и ковырял ножом; впрочем, натянута она очень относительно, так как семь заржавленных кнопок, которыми она пришпилена, еле держатся на месте. Тут не только делают прикупы и выкладывают карты, но также пьют эрзац-кофе, немного подслащенный сахарином, мамаша Ходлера — гостеприимная женщина.

Когда везет и у тебя на руках три джокера, ты тихонько вскрикиваешь от восторга. Ты готов играть в карты хоть сто часов подряд, но получается не больше восьми. Скучно бывает только от всей остальной жизни.

1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 32
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Киндернаци - Андреас Окопенко торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит