Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Религия и духовность » Самосовершенствование » Путь дзэн. Истоки, принципы, практика - Алан Уотс

Путь дзэн. Истоки, принципы, практика - Алан Уотс

Читать онлайн Путь дзэн. Истоки, принципы, практика - Алан Уотс

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 62
Перейти на страницу:
морали, установленном Богом или природой, которому человек обязан подчиняться. Предписания Будды о поведении – не отнимать жизнь, не брать то, чего тебе не дают, не поддаваться страстям, не лгать и не употреблять опьяняющие вещества – это добровольно принимаемые целесообразные правила, предназначенные для устранения препятствий на пути к ясной осознанности. Несоблюдение предписаний порождает «плохую карму» не потому, что карма – это закон или нравственное воздаяние, а потому, что все мотивированные и целенаправленные действия, будь они хорошими или плохими в конвенциональном смысле, – это карма, поскольку они направлены на цепляние за жизнь. Вообще говоря, «плохие» с конвенциональной точки зрения действия скорее просто больше связаны с цеплянием, чем «хорошие». Но высшие ступени буддийской практики подразумевают освобождение как от «плохой», так и от «хорошей» кармы. Таким образом, совершенное действие в конечном счете является свободным, непринужденным и спонтанным, в том же смысле, что и увэй в даосизме [37].

Смрити-памятование и самадхи-созерцание составляют отрезок, связанный с жизнью медитации, внутренней, ментальной практики пути Будды. Совершенное памятование – это постоянная осознанность, или наблюдение за своими ощущениями, чувствами и мыслями, – без цели и без комментирования. Это полная ясность ума и его активно-пассивное присутствие, при котором события приходят и уходят, как отражения в зеркале: отражается лишь то, что есть.

Когда он ходит, стоит, сидит или лежит, он понимает, что он делает; чем бы ни занималось его тело, он понимает это таким, каким оно есть… Уходя или возвращаясь, смотря перед собой или оглядываясь, сгибая или разгибая руку… он действует с чистой осознанностью. [38]

Такая осознанность позволяет увидеть, что разделение думающего и мысли, познающего и познаваемого, субъекта и объекта, является исключительно абстрактным. Нет ума с одной стороны и его переживаний с другой: есть лишь процесс переживания, в котором нет объекта, который можно было бы постичь, и нет субъекта, который мог бы постигать. В такой перспективе процесс переживания перестает цепляться за самого себя. Мысли непрерывно текут друг за другом, то есть нет необходимости отделять одну мысль от другой, чтобы сделать их объектами друг для друга.

«Где есть объект, там возникает мысль». Значит ли это, что мысль – это одно, а объект – другое? Нет, мысль есть то же, что и объект. Если бы объект был одной вещью, а мысль другой, то возникло бы двойное состояние мысли. Таким образом, сам объект – это лишь мысль. Может ли тогда мысль созерцать мысль? Нет, мысль не может созерцать мысль. Как лезвие меча не может разрезать себя, как кончик пальца не может коснуться себя, так мысль не может увидеть себя. [39]

Эта недвойственность ума, при которой он больше не отделен от самого себя, – это самадхи, и благодаря прекращению бесполезных попыток ума постичь себя, самадхи представляет собой состояние глубокой умиротворенности. Это не покой полного бездействия, потому что, когда ум возвращается к своему естественному состоянию, самадхи сохраняется всегда, «когда он ходит, стоит, сидит и лежит». Однако буддизм с самых ранних своих дней особенно выделял практику памятования и созерцания во время сидения. В большинстве случаев Будду изображают медитирующим сидя, обычно в позе, известной как падмасана («поза лотоса»), в которой ноги скрещены, а ступни лежат пятками вверх на бедрах.

Вопреки распространенному мнению, сидячая медитация – это не духовное «упражнение», практика, направленная на какой-то неявный объект. С буддийской точки зрения это лишь правильный способ сидеть, и кажется вполне естественным оставаться в сидячем положении, если вам не нужно делать ничего другого и если вы не охвачены нервным возбуждением. Для беспокойного темперамента Запада сидячая медитация может казаться неприятной дисциплиной, потому что мы не умеем сидеть «лишь ради сидения», без угрызений совести, без мыслей о том, что нам следует делать что-то более важное, чтобы оправдать свое существование. Поэтому, чтобы умилостивить эту беспокойную совесть, сидячую медитацию приходится рассматривать как упражнение, дисциплину с неявным мотивом. Но тогда она перестает быть медитацией (дхьяной) в буддийском смысле, потому что там, где есть цель, где есть поиск и цепляние за результаты, не может быть дхьяны.

Слово дхьяна (на пали – джхана) – это изначальная санскритская форма китайского чань [c] и японского дзэн, и поэтому его значение имеет особую важность для понимания дзэн-буддизма. «Медитация» в распространенном смысле «размышления» или «обдумывания» будет совершенно неподходящим переводом. Но такие альтернативы, как «транс» или «поглощение», еще хуже, поскольку они предполагают состояния гипнотического очарования. Лучшим решением будет оставить слово дхьяна без перевода и добавить его в английский язык, как это сделали с нирваной и Дао [40].

В буддизме термин дхьяна охватывает как памятование (смрити), так и самадхи, и его можно лучше всего описать как состояние объединенной или однонаправленной осознанности. С одной стороны, она однонаправленная, потому что сосредоточена на настоящем, поскольку для ясной осознанности нет ни прошлого, ни будущего, а есть лишь то единственное мгновение (экакшана), которое западные мистики назвали Вечным Сейчас. С другой стороны, она однонаправленная в том смысле, что представляет собой состояние сознания, в котором нет разделения познающего, познания и познаваемого.

Татхагата [т. е. Будда] видит то, что нужно видеть, но он не осознает увиденное, невидимое, видимое или видящего. То же касается и слуха, ощущения и знания: он не думает о них в этих категориях. [41]

Трудность понимания значения дхьяны заключается в том, что структура нашего языка не позволяет использовать переходный глагол без подлежащего и сказуемого. Когда говорят о «познании», грамматическая условность требует наличия того, кто познает, и того, что познается. Мы настолько привыкли к этой условности речи и мышления, что отказываемся признать, что это просто условность, которая не обязательно соответствует фактическому опыту познания. Так, когда мы говорим: «Блеснул свет», – увидеть грамматическую условность и осознать, что блеск и свет – одно и то же, несколько проще. Но дхьяна как ментальное состояние освобожденного или пробужденного человека по своей природе свободна от принятия конвенциональных сущностей за реальность. Наш интеллектуальный дискомфорт из-за попыток представить познание без конкретного «кого-то», кто познает, и «чего-то», что познается, напоминает дискомфорт человека, который пришел на официальный ужин в пижаме. Это конвенциональная, но не экзистенциальная ошибка.

Таким образом, опять же, мы видим, как условность, майя измерений и описаний, наполняет мир призраками, которых мы называем сущностями и вещами. Сила условности насколько гипнотическая, настолько убедительная, что мы начинаем принимать этих призраков за реальность и находить в них свою любовь, свои идеалы и свое ценное имущество. Но

1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 62
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Путь дзэн. Истоки, принципы, практика - Алан Уотс торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит