Танец души - Барбара Картленд

Он влюбился безумно и с огромным трудом скрывал свои чувства от окружающих.

Лучшие друзья были заинтригованы, даже малознакомые люди были удивлены.

— Что стряслось с Джимом? — спрашивали они друг друга. — Какой-то он стал странный в последнее время!

Никто и не подозревал, что Джим с большим трудом сдерживает себя, чтобы не броситься к весело освещенным дверям ресторана «Пальони».

По ночам он не мог спать. Образ Фионы неотступно стоял перед ним. Джим часами расхаживал по спальне или садился в машину и бесцельно ездил по городу, возвращаясь лишь на рассвете.

«Что мне делать? Что делать? — спрашивал он себя. — Мне нужна Фиона… а я нужен ей. Но чувство долга связывает меня с Энн. Я не могу бросить ее».

Пока Фиона спокойно спала в чужом доме, Джим лежал без сна, без конца прокручивая в мозгу свою историю, из которой не было выхода.

Утром Фиона проснулась и увидела, что в окна, закрытые ситцевыми занавесками, лился солнечный свет, а возле постели на столике стоял завтрак.

«Как мило!» — подумала она про себя, глядя на поставленный рядом с кроватью поднос, выстланный кружевной белой салфеткой, на которой сверкало в блюдечке желтое масло.

Под сияющей серебряной крышкой оказались яичница-глазунья, четыре аппетитных тоста, намазанных мармеладом и джемом.

Кроме того, на подносе были кисточка винограда и яблоко.

Фиона отдала еде должное, не оставив ни крошки, даже целиком выпила кувшинчик кофе.

Когда она управилась, в дверь постучала горничная.

— Желаете принять ванну, мисс, — спросила она, — или попозже?

— Прямо сейчас, будьте добры, — отвечала Фиона, горя желанием встать и увидеть Джима.

После принятой ванны она немножечко постояла в нерешительности, стараясь набраться храбрости, чтобы сойти вниз.

«Интересно, где они все сейчас? — думала она про себя. — Надеюсь, не испугаются моего вида».

Она услышала веселый свист, и кто-то окликнул ее по имени. Фиона открыла окно, выходившее на каменный балкон, шагнула на солнечный свет. Внизу стоял Джим.

— Спускайся, — пригласил он, — да поскорей, дорогая. Мне многое надо тебе показать!

Фиона улыбнулась и помахала рукой.

— Бегу! — прокричала она.

Глава 4

Эти прекрасные дни пронеслись слишком быстро, оставив в памяти лишь ощущение счастья.

Любовь превращает часы в минуты, дни — в мгновения, их счет идет на поцелуи.

Фиона гуляла вместе с Джимом, наблюдала, как он играет в гольф, они ездили к морю купаться, устраивали в лесу пикники, смотрели друг другу в глаза, вздыхали. Так прошла неделя.

Погода стояла великолепная. Супруги Кэри, ценившие собственное счастье, оказались идеальными компаньонами. Одно только пугало и омрачало Фиону — неизбежное возвращение в Лондон.

Она ничего больше не слышала о лорде Уинтропе, прочла только о похоронах, на которых присутствовало множество его друзей и представитель от королевского двора.

Джим запретил ей думать об этом, строго следя за темами разговоров, касающихся ее прошлого и будущего.

— Давай просто радоваться тому, что мы вместе, моя дорогая, — говорил он. — Что значат сейчас неприятности, которые может принести завтрашний день? Не хмурься, Фиона, поцелуй меня!

Фиона легонько поцеловала его, а он ее обнял, прижал к себе, и поцелуй словно проник прямо ей в сердце.

Она закрыла глаза, очутившись как бы во сне. Счастье закружило ее, и Фиона, чтобы устоять на ногах, схватилась за ствол сосны.

Джим, повернувшись к ней спиной, смотрел вдаль, на расстилавшуюся внизу долину, где яркими вкраплениями виднелись тут и там красные крыши домов, на густую зелень, на неглубокую речушку, ленивой серебристой змейкой вьющуюся по полям.

Фиона разглядывала его. Ей нравились солнечные блики на его светлых волосах, сильный загар на шее над воротничком, широкие прямые плечи, придававшие ему такой вид, будто он всегда готов противоборствовать любому нападению.

На глазах ее выступили слезы, она почувствовала на щеках их горячую влагу.

— Джим, — горестно воскликнула она и опять очутилась в его горячих объятиях.

— Милая, милая, — вновь и вновь повторял он, прижимаясь щекою к ее щеке.

Через минуту она улыбалась и смеялась вместе с ним, но облачко грусти еще висело над ней. Им предстояло расстаться, и оба страшились этой минуты.

И вот день настал — последний день среди этих залитых солнцем холмов, последний день с супругами Кэри, последний день с Джимом.

Последнюю ночь Фиона пролежала без сна, перебирая мысленно, как в калейдоскопе, каждый радостный миг, который она испытала здесь. Она заново переживала каждый момент ощущения счастья, каждый взрыв восторга, каждое биение переполненного любовью сердца.

Она никогда не поверила бы, что любовь может доставлять такие тяжелые физические страдания, как ее нынешнее чувство к Джиму. И расставаться с ним было больно, и с ним рядом она испытывала сладкую и мучительную боль.

Он был ей так нужен, ей так хотелось принадлежать ему, стать его частью! Будущее пугало ее, когда она останется одна, без него.

Безумные идеи, сумасшедшие планы мелькали в ее мозгу, надо было что-то придумать, чтобы удержать его.

Она не допускала мысли, что никогда больше его не увидит, никогда не услышит веселого голоса, не встретит улыбки и взгляда, которым он ее одаривал, держа в объятиях.

Никогда больше она не почувствует прикосновение его рук, запах твидового пиджака, его ищущие губы…

Джим серьезный, веселый Джим, Джим встревоженный, Джим озорной, любящий — каждый оттенок его настроения, каждое выражение его лица проплывали перед ее бессонным взором, каждый следующий образ всплывал отчетливее предыдущего, каждое воспоминание наносило ей маленькую рану, которая навсегда останется с ней.

Солнце сегодня сияло, и они с Джимом устроили пикник под деревьями.

Было очень жарко, и после еды они сидели в тени, слушая пение птиц и шелестящий шум леса.

Им вовсе не требовались слова, так хорошо они чувствовали себя вместе, так радостно им было вдвоем.

Через несколько часов они побрели назад к дому. Солнце садилось над Южным Даунсом3 в полном великолепии.

На фоне величественного багряного заката задрожала, мерцая, первая вечерняя звезда, и луна пока еще бледным, едва заметным призраком начала свой путь по небу.

Джим смешивал коктейль, когда в комнату вошла миссис Кэри.

— Вы не сочтете нас чересчур невежливыми, если мы с Джоном отправимся обедать? — спросила она. — Мы приглашены к дорогим нам друзьям…

— Идите, конечно, — перебил Джим. — Я присмотрю за Фионой.

— Прошу вас, не отказывайтесь из-за меня, — поддержала Фиона.