Ветер и искры (сборник) - Алексей Пехов

К обеду на дороге показался отряд пехоты. Человек восемьдесят, быть может сто, деревенские не считали. Эти тоже вели себя прилично, во всем слушались капитана-кавалериста и быстренько рассредоточились по избам. Половина воинов вооружилась топорами и начала рубить лес. Капитан собрался строить у дороги небольшой форпост и казарму.

В помощь солдатам отрядили дровосеков, но те оказались слишком горды и глупы, чтобы работать на чужаков. Схватились за топоры. Трех зачинщиков бунта по приказу офицера повесили, а еще двоих для острастки утопили в реке. Эти казни на остальных подействовали отрезвляюще, и больше с «древорубами» проблем не возникало — они исправно валили лес для будущей крепости. Бревна на лошадях свозили к Лысому камню. Именно там, по задумке командира набаторцев, должен был встать форт, перекрывающий дорогу к Вратам Шести Башен.

Один из солдат нашел запрятанную местными бутылку самогона. Напившись, стал приставать к жене кровельщика. Мужик не стерпел и дал обидчику в лоб. Тот схватился за меч, крестьянин — за вилы. Подоспевший патруль обезоружил мужчин, а капитан вынес суровый приговор — повесить обоих. Солдата за неисполнение приказа, кровельщика за то, что посмел поднять руку на воина Набатора.

На казнь согнали почти всех жителей деревни. Мужчины хмурились и сжимали кулаки, но не глупили, бабы их удерживали. Многие женщины плакали, опасаясь, что начнется расправа над всеми поселянами. Однако их опасения не оправдались. Никого из собравшихся не тронули. Капитан зачитал у виселицы обращение набаторского короля к своему народу, где говорилось, что деревни и города, занятые славной армией союзных войск Набатора и Сдиса, переходят под покровительство Его Величества на веки вечные. Всем, кто будет оказывать помощь армии и принесет присягу, став подданным Его Величества, будет разрешено спокойно жить, работать и не платить налогов в течение десяти лет. Также отмечалось, что за оказание сопротивления доблестной армии короля, за помощь вражеским войскам Империи и прочие преступления против короны всех нарушителей ждет смерть.

Казнь состоялась. И больше смертей не было.

— Не выйдешь. Во всяком случае, сегодня. Патрули. На окраинах — посты. Нам придется задержаться, — вынесла неутешительный вердикт Лаэн.

Она только что вернулась с улицы и рассказывала мне последние новости. Я слушал и крепил наконечник к узкому древку. Еще несколько заготовок лежали на столе. Рядом с ними — восемь уже готовых стрел. Тут же был лук со снятой тетивой. В отличие от простого[18], который я использовал в последнем деле, этот был не таким большим и дальнобойным. Меньше прежнего, композитный[19], с четырьмя изгибами[20]. Но в умелых руках он становился не менее грозным оружием, чем его старший брат. А я без ложной скромности могу сказать, что считаю свои руки достаточно умелыми.

— Постараемся уйти ночью.

— Это неразумно. Первые дни они будут бдительны. Но когда поймут, что крестьяне никуда не собираются бежать, перестанут стеречь границы деревни. Надо выждать.

— Лаэн, мы не можем ждать. Ты вчера чудом осталась жива.

— Я была неосторожна. Больше это не повторится. — Она сердито перебросила косу через плечо. — Ты опасаешься новых гостей?

— Отчасти, — неохотно признался я. — Еще больше я опасаюсь того, что сказал капитанчик во время казни. Союз Набатора и Сдиса. Понимаешь теперь, как им удалось взять Врата?

— Я не дура. — Она криво улыбнулась. — Некроманты. А за ними последние пять сотен лет стоят Проклятые.

— Которым неизвестно что здесь понадобилось.

— Раньше Империя была их страной. Решили зайти в гости.

— Сегодня тебе не очень хорошо удается ирония, — очередная стрела была готова, и я положил ее рядом с остальными. Поискал глазами новый наконечник, выбрал широкий срезень. — Вам, госпожа, может грозить опасность.

— Не думаю, что к нам на огонек заглянут бывшие Ходящие.

— Полагаю, неделю назад никто не думал, что они решат заглянуть в Империю. Не знаю, что нужно Проклятым в нашей стране. Но теперь здесь опасно. Надо придерживаться прежнего плана и отправляться в Альсгару. У Йоха должок.

— До этого ли? Сейчас война.

— Гийянам всегда нужны деньги. От нас не отстанут, пока мы не уберем заказчика.

Лаэн покачала головой. Она поняла мою мысль, но все еще сомневалась:

— Ты упрям, как стадо самых туполобых ослов, Серый. Мы не справимся.

— А ты слишком надеешься на милость Мелота, Ласка. Как показывает опыт, неприятности на голову сваливаются неожиданно.

Я видел, что она хотела вспылить, «зарычать» на меня, но сдержалась. За прожитые вместе годы успела узнать, что тогда я еще сильнее заупрямлюсь и сделаю все по-своему. Поэтому она погасила порыв и примирительно улыбнулась:

— Давай подождем до вечера, дорогой.

— Давай, — легко согласился я. — Но ничего не изменится. Нам повезло, что живем на окраине. А то бы пришлось впускать в дом всякую мразь.

Известие о том, что Врата пали и в Империю вторглись враги, я принял спокойно. Да, конечно, поначалу не поверил. Но набаторцев видел своими глазами, а значит, те как-то прошли через Самшитовые горы. Сделать это можно было лишь через Врата, и вряд ли гарнизон крепости пропустил врагов по доброте душевной.

На самом деле, мне было все равно, кто правит. Хоть Император, хоть Проклятые — все едино до тех пор, пока не трогают меня и мое солнце. Дают жить спокойно, и ладно. А все остальное — их личная грызня, и геройствовать за чужие интересы — глупо. Кому это надо? Разве что сказителям, только и мечтающим превратить опрометчивый поступок очередного мертвого «героя» в очередную слащавую легенду.

— Ну вот. Накликал, — вздохнула Лаэн, посмотрев в окно. — Стоит подумать о дряни, и она тут как тут.

Я увидел, что во двор входит четверка людей Молса.

Ласка опасно сузила глаза:

— Выпроводить их?

— Нет, — быстро ответил я. — Узнаем, что им на этот раз понадобилось.

Бамут и Гнус встали у ворот. Кнут и Шен подошли к крыльцу. Мы встретили их на пороге.

Кнут, увидев нас, благодушно поинтересовался:

— Как здоровье, Лаэн?

— С каких пор ты столь заботлив?

— С тех пор, как Молс попросил сопроводить вас до Альсгары в целости и сохранности. Я зарабатываю на вас деньги.

Она рассмеялась невеселым смехом:

— Честный ответ. Не ожидала от тебя.

Тот невозмутимо пожал плечами:

— Мы по делу пришли. Набаторцы забрали трактир в «вечное пользование», а нас попросили убраться, пока целы.

— Поражаюсь такой доброте. Наши бы, на их месте, чужаков вздернули. Особенно столь подозрительных. В вас за версту видно шпионов.

— Мелот от Тощей вдовы[21] миловал. Мы не стали дожидаться, пока о нас вспомнят. Их капитан, несмотря на молодость, еще та скотина.

— Эта… И лошадей всех отобрали, ублюдки! — зло оскалился Бамут.

Я подбросил у-так в воздух. Поймал за рукоятку. Подбросил. Поймал.

— Что потребовалось от нас? Мы лошадей не вернем.

— На постой пустите?

Мы с Лаэн даже не переглянулись.

«Я им не доверяю».

«Я тоже, Нэсс. Но они могут оказаться полезны, если соберемся уходить».

«Проще без них. Иначе придется отрастить глаза на затылке».

«С ними будет легче выбраться из деревни. Затем постараемся избавиться».

У нее был практичный склад ума. Она никогда не спешила отказываться от полезных вещей. Умная девочка.

— «Нельзя стараться избавиться. Либо мы это сделаем, либо нет. Ты уверена, что сможешь справиться со всеми, дорогая?»

«Да».

«Хорошо, сделаем, как ты сказала. Но сначала попытаемся прорваться без их помощи».

— Не вижу у вас оружия. — Я цепким взглядом осмотрел непрошеных гостей.

— Сказали все сдать. Бамуту еще в глаз за припрятанный арбалет дали.

— Хорошо. Можете остаться. Южная половина дома в вашем распоряжении. Вход с огорода. Надеюсь, вы не причините нам хлопот.

В последние слова я вложил угрожающие нотки.

— Никаких хлопот не будет, — поспешил заверить Кнут. — Ты надолго собираешься здесь задержаться?

— Подумываю над этим вопросом, — неопределенно ответил я.

— Просто в качестве размышления… Сегодня набаторский патруль попытался остановить двух всадников, которые направлялись в вашу деревню со стороны Альсгары. Как я слышал из разговора, эта парочка оказала отчаянное сопротивление. Так что пришлось расстрелять их из арбалетов. Но четверых солдат они завалить успели. Серьезные ребята.

— Хочешь сказать, это по наши души?

— В последнее время в Песьей Травке словно медом намазано для лихих людишек. Нам всем надо смываться. Даже набаторцы рано или поздно могут кого-то прозевать. Или за жителей возьмутся. Я не верю в их доброту.