Пули отливают из ненависти - Кирилл Казанцев

Инструктаж был очень долгий и подробный. И после того, как Глыба полностью разложил свой план на «гастрольный тур», Барикела лишь головой покачал и причмокнул восхищенно – вот это мозг! Так все просчитать, продумать, определить каждому его место в предстоящей игре… Не зря он в свое время безоговорочно поверил в силу этого человека! С таким не пропадешь!

…Все трое не спеша, друг за другом, поднялись в вагон. Правда, Санила попытался позаигрывать с молоденькой проводницей, но идущий последним Барикела нажал плечом, проталкивая здоровяка в глубину полутемного вагонного коридора. И уже там, прижав на мгновение к стенке, жарко шепнул в ухо:

– Слушай сюда, ты, баклан!.. Начнешь «косячить» – не посмотрю на твою репу, порву, как Тузик грелку! Ты понял?!..

И Санила только послушно кивнул – как и всякий баклан, наглый и нахрапистый, он терялся перед обычной человеческой уверенностью в себе. Да и в блатной иерархии угонщик Барикела, «честный крадун», стоял на порядок выше хулигана и баламута…

А Барикеле было чего опасаться. На три принадлежащих им сумки были раскиданы боеприпасы и разобранный на запасные части пистолет. Сам Глыба вылетел в чужой город самолетом, «незаряженный». То есть не имеющий при себе ничего компрометирующего. Ему надо было навести мосты, определиться с «работой»… Фактически троица – в качестве четвертого члена банды Барикела подтянул старого знакомца, Лемеха, с которым отбывал последний срок – приезжала на все готовое. И вообще большую, самую сложную и самую грязную часть предстоящей работы Глыба брал на себя. Но при этом очень многое зависело от того, как они справятся с первоначальной задачей – транспортировка оружия и патронов.

В себе Барикела был уверен, в Лемехе – тоже. «Слабым звеном» в их команде был Санила. Может напиться, забурогозить, учудить что-нибудь такое, совершенно непотребное. И тогда – группа милицейского сопровождения поезда, досмотр вещей, обнаружение того, чего ментам видеть уже совсем не надо…

– Ты за этим… – устраивая сумку в рундук доставшейся ему нижней полки, Барикела указал Лемеху, чье место было выше, в сторону соседнего купе. Там должен был путешествовать Санила – достать три билета на соседние места не получилось. – Тоже присматривай. Если что – сразу в грызло.

Лемех молча кивнул – не вопрос. Было бы сказано… Барикелу он знал достаточно давно – были на зоне в одной «семейке». Три года рядом, в замкнутом пространстве, в условиях несвободы… Более чем достаточно, чтобы хорошенько понять человека. Угонщик всегда «отвечал за базар»…

2

Семью с половиной годами ранее

Лехино лицо напротив расплывалось в широкий белый лоснящийся маслом блин. Качались пол и потолок, уплывали куда-то в сторону стены… Давно уже Глеб так жестоко не напивался.

И несмотря на то, что выпито было очень много, он все еще не мог до конца захмелеть, расслабиться, забыться… А как ему хотелось это сделать!

…Те две машины, что они пригнали в последний раз, были уже проданы, быстро, с прибылью, пусть и не такой большой, как того хотелось бы, но приличной. Леха, конечно, возмущался – дескать, можно было и подороже взять, а пока и самим поездить. Но только Глеб знал точно – машины надо «скинуть» как можно быстрее. Вообще, надо было избавиться от всего, что хоть каким-то образом связывало их с небольшим отрезком забайкальской трассы. Тем самым, в обрыве у которого остались четыре трупа в джипе…

Вот эти самые трупы не давали Глебу покоя. Нет, уж никак не потому, что он испытывал какие-то трепетные чувства в отношении единственной и неповторимой, той самой, что дается человеку только однажды и прожить которую надо. После того, как побываешь на войне, это чувство теряется. Зачастую – навсегда, безвозвратно.

Глеб переживал сейчас из-за другого. Налаженный бизнес, в котором он уже давно чувствовал себя как рыба в воде, кончился столь внезапно и бесславно. Ходу на Дальний Восток ему уже не было. Он не думал, что тот ушлый гаишник окажется настолько глуп, что будет афишировать свою связь с бандитами. Скорее всего, он, наоборот, сделал вид, что никогда до этого с ними не встречался и знать их не знает… А вот слить информацию дружкам или родственникам убиенных – это запросто. И можно было ожидать того, что рано или поздно некие темные личности придут для того, чтобы напомнить Глебу события двухмесячной давности. И спросить за них… Именно поэтому он не скинул засвеченный ствол. Оружие нынче недешево, и так просто достать новое не сразу получится. А пистолет нужен был для самообороны…

Кроме того, надо было искать новую сферу для приложения своих сил. В принципе, пока что хватало и той прибыли, что Ирка получала со своего магазина. На жизнь хватало. Но не будет же он, здоровый мужик в самом расцвете сил, сидеть на шее у своей женщины! Конечно, и в том деле, каким занимается его женщина, крутятся его бабки; и дело, по сути, не только ее, а семейное… Но деятельная натура требовала от Глеба действия, движения.

И вот, как раз в тот момент, когда Глеб обдумывал свое будущее, которое отнюдь не обещало быть ровным и безоблачным, появился Леха. С бутылкой пришел, как и всякий уважающий себя гость.

Ну, посидели, выпили… Потом еще выпили. И Леха, как бы между делом, невзначай, вдруг поинтересовался:

– Когда в следующий раз едем, командир? Что-то мы в городе зависли…

Глеб покосился на приятеля – он что, совсем уже дебил? Вообще ничего не понимает?! Нельзя им никуда ехать. В той стороне им никто нынче рад не будет. Скорее, наоборот…

Но вслух сказал спокойно, даже мягко:

– Все, братишка, отъездились. Теперь здесь надо жить…

– И как?..

Несмотря на застилающий глаза хмельной туман Глеб заметил, что в глазах приятеля появились какие-то нехорошие огоньки, а в голосе – требовательные нотки. Вроде как он, Глеб, чем-то ему обязан, а не наоборот… Однако не подал и виду, что заметил что-то такое. Спокойно, не повышая голоса, не задавая лишних в этой ситуации вопросов, объяснил:

– Ну, это уж у кого как получится. Деньги у тебя есть…

– Разве это деньги?! – перебил его вдруг Леха. – То, что ты мне отслюнил – копейки! На них не проживешь.

Ага. Значит, вот оно как… Полезло, стало быть, дерьмецо из напарника, полезло… Ну, чего-то такого и стоило, наверное, ожидать. Память людская коротка и избирательна…

Хмель слетел мгновенно. Вроде и не пил ничего – голова ясная, только во рту погано…

– Ты считаешь, что я тебя обделил? – сознательно пошел Глеб на обострение. И Леха «повелся».

– Да! – ответил он.

– Почему? – тоскливо спросил Глеб, уже прекрасно понимая, чем все закончится. – Объясни, Леха, почему? Ведь я тебя взял в дело. Ты не вкладывал ни копейки, но получал больше, чем просто водитель. Ты не был наемным работником – ты был моим партнером. Пусть младшим, но – партнером…

– Это было до того… – многозначительно объяснил «младший партнер».

– До чего? – потребовал уточнения Глеб.

– До того, как ты повесил на себя эти четыре трупа, – вот и все…

– Я спасал не только свою, но и твою жизнь, – Глеб все еще на что-то надеялся. – Они ведь нас бы тоже не пожалели. Мы ведь были вместе, Леха…

– Но я – не стрелял, – уверенно ответил напарник. И по тому, как он говорил, Глеб понял – этот замысел у бывшего младшего партнера полностью созрел и сформировался. Сейчас он возьмет немного, потом – еще немного… Но не успокоится, пока не вытянет все. До последней копейки. Легкие деньги затягивают, завлекают…

– Понятно… – тяжело вздохнул Глеб. И перешел к делу: – Сколько ты хочешь?

– Ну, я думаю… – Леха поднял глаза. Толстые губы зашевелились, задвигались, как-то сразу стали вдруг похожи на червей. Глеба затошнило.

Когда бывший напарник назвал сумму, Глеб встал из-за стола.

– Хорошо, – кивнул он. – Ты получишь то, что хочешь… Но ты уверен, что оно тебе надо?..

– Да! – не сказал – радостно каркнул Леха. Он, видимо, и не рассчитывал на то, что все пройдет так легко. Дурачок…

– Жаль… – искренне посетовал Глеб. И вышел на кухню.

Вернувшись через минуту, он повторил:

– Жаль… – и добавил: – Прости, Леха!

Рука, удлиненная зажатым в ладони пистолетом, вытянулась вперед. Он еще успел увидеть глаза бывшего напарника – растерянные, ошалелые, огромные, как у налакавшегося валерианки кота. Леха даже успел поднять руку, пытаясь открытой ладонью закрыть, защитить голову. А потом ударил выстрел…

…Глеба взяли на выходе из подъезда. Справа и слева схватили за руки, подбили ноги. А приклад автомата в руках одного из омоновцев впечатался в спину между лопаток, вышибая дух.

Падая на асфальт, Глеб взвыл зверем. Громко, тоскливо. Понимая, что его жизнь совершила очередной лихой вираж, опять обернулась своей черной стороной…

Приговор суда – семь лет лишения свободы с отбыванием срока наказания в колонии строгого режима – он воспринял внешне спокойно. Только побледнел немного…