С легким паром! - Марина Серова

На этой доброй ноте мы расстались, и я заколесила по узким ухабистым провинциальным улочкам в направлении выезда из города. Вскоре эти улицы сменились дачными участками, а затем и просто пустырями. Я включила погромче музыку, потому что глаза уже слипались от усталости, хотелось спать. Уснуть за рулем в довольно неблизкой дороге — дело нетрудное, поэтому я собрала в «кучку» последние силы, и мы с моей верной «девяткой» все-таки без каких бы то ни было неприятностей добрались до Тарасова.

ГЛАВА 6

— Так, с чего же мы начнем этот день? — вслух произнесла я, глядя в зеркало на свое заспанное отражение.

Честно говоря, этим утром мне вообще не хотелось вставать. Я бы с удовольствием провалялась в постели целый день, однако дело не терпело отлагательств, и пришлось не только приказать себе подняться, но и настроиться на то, что в ближайшее время полноценный сон и отдых мне вообще не светит.

Перебрав в голове все предпринятые шаги, я вспомнила, что жена Беспалова — а вернее, теперь его вдова — по словам няни ее ребенка, должна была уже вернуться в Тарасов. Поэтому я наметила для себя первым делом навестить ее — познакомиться и обстоятельно побеседовать. Намерения мои на самом деле весьма серьезны: если верна одна из моих версий, то вывести Ирину сейчас на чистую воду означало бы оправдать Сергея и поставить точку в деле.

Приняв душ, я облачилась в любимый халат и стала приводить себя в порядок. Я раздумывала о том, как себя вести в том случае, если Беспаловой не окажется дома. С няней беседовать уже не имело смысла, поскольку все, что она могла сказать, ею уже было сказано. Да и она тоже могла куда-нибудь отлучиться, или ее вообще не пригласили сегодня для ухода за ребенком.

Внезапно меня посетила мысль о не совсем законных, а вернее, совсем незаконных действиях: неплохо бы как следует осмотреть квартиру Беспаловой. Такие приемы, небезызвестные любому частному детективу, нередко мне помогали в работе. И я ведь не собиралась наносить никакого вреда и ущерба личному имуществу вышеупомянутой гражданки Беспаловой, а потому в глубине души не считала свои действия преступными.

Макияж к этому моменту был доведен почти до совершенства, и я встала с дивана, чтобы порыться в ящике со своими «шпионскими» прибамбасами. Здесь находилось все, что только может понадобиться профессиональному сыщику, но на этот раз я выбрала самое примитивное из всех орудий — отмычки. Очень даже пригодятся на тот случай, если я действительно не застану хозяйку дома.

Так, в раздумьях, я вышла во двор и села за руль родной «девятки» и заспешила к Беспаловой, думая о том, что, если она вернулась или хотя бы звонила, Руфь наверняка рассказала ей о моем визите и вообще все обо мне, что осталось в ее памяти.

Машину я оставила в соседнем дворе, спокойным шагом дошла до нужного подъезда и поднялась к квартире.

На звонок в дверь никто не ответил. Я позвонила еще раз — результат оказался тем же. Вспомнив о ребенке, я подумала, что, возможно, молодая мать или няня могут быть заняты малышом и не в состоянии сразу открыть дверь, поэтому прислонилась к перилам и решила немного подождать. Но минуты шли, а никаких признаков присутствия хозяев за дверью беспаловской квартиры не обнаруживалось. Машинально я нащупала в кармане пиджака отмычки, однако сразу прибегнуть к крайним мерам не решилась. Меня ведь запросто могли застукать на месте преступления, скажем, соседи.

Устав стоять, я присела на корточки. Что делать? Этот вечный вопрос не давал мне сейчас покоя. Кроме отмычек, я захватила, конечно же, и свои гадальные кости. Так, может, они сейчас подскажут выход из положения? Развязав мешочек, я метнула двенадцатигранники прямо на пол, благо площадка была сегодня чистой. 5+20+27 — эта комбинация трактовалась так: «Вам предстоят трудности, но вы сумеете овладеть ситуацией».

Кости еще ни разу меня не подводили, поэтому и на этот раз у меня не было причин не согласиться с ними. Тайное проникновение в чужую квартиру — это ли не предсказанные трудности? Однако, доверившись предсказанию косточек, я решила, что в случае чего легко найду выход из положения.

— Эх, была не была! — прошептала я и поднялась на ноги.

Отмычка уже находилась у меня в руках, и я осторожно вставила ее в замочную скважину. И вдруг… За соседней дверью послышалось чье-то кряхтенье и кашель. Я хотела было отпрянуть от беспаловской квартиры и спуститься вниз по лестнице, но в тот же момент сообразила, что вряд ли успею это сделать. Если соседний жилец собирался выйти, он появился бы на площадке прежде, чем я сделала бы пару шагов. От волнения я резко повернула отмычку — замок поддался, и дверь, слегка скрипнув, отворилась. Я сделала движение, похожее на кошачий прыжок, и скрылась за дверью.

Затаив дыхание, я замерла в беспаловской прихожей и буквально через минуту поняла, что испугалась совершенно напрасно. Из соседней квартиры выходить никто даже не собирался. Какая-то сварливая женщина просто-напросто мыла пол у своего порога. Кряхтя и покашливая, она поливала своего супруга нескончаемым потоком обвинений, прежде всего требуя, чтобы он снимал грязную обувь в подъезде.

От сердца у меня отлегло. Притворив дверь, я огляделась. Запирать ее было неблагоразумно — если бы хозяйка вернулась, я могла бы наврать, что вошла минуту назад, обнаружив дверь открытой.

Даже при беглом взгляде нетрудно было заметить, что в квартире нет ничего необычного. Однако останавливаться только на визуальном осмотре не имело смысла, а потому я сразу прошла в зал и стала рыться в ящиках и шкафчиках стоящей вдоль стены черной горки. Я открывала их один за другим, стараясь это делать осторожно и не оставлять следов.

Однако пока ничто не привлекало моего внимания. Набор вещей в первых трех ящиках был традиционным: фотоальбомы, швейные принадлежности, мешочки с бигуди и прочие мелочи. Вряд ли они могли явиться зацепкой при раскрытии преступления. По крайней мере на орудие убийства здесь ничего похожего не находилось.

Я подняла голову вверх: один из шкафов стенки имел антресоли.

— Интересно, кто там живет… — пробормотала я и стала озираться в поисках какой-нибудь подставки.

Мой, хотя и немаленький, рост позволял лишь дотянуться до ручки шкафа и приоткрыть дверцу. Однако для удовлетворения моего любопытства этого было явно недостаточно.

У противоположной стены одиноко стоял обтянутый дорогим велюром пуфик округлой формы.

— Yes! — прошептала я, обрадовавшись столь скорой находке.

Однако радость моя оказалась преждевременной. Как только я одной ногой наступила на пуфик, плоская подошва моего лакированного ботинка соскользнула с его поверхности, и я, проделав в воздухе неожиданный акробатический пируэт, с грохотом обрушилась на пол.

Соседка, кряхтевшая недавно у порога и бывшая явно не в настроении, тут же отреагировала на произошедшее энергичным стуком в стену. Единственное, о чем я подумала в этот момент, — это чтобы ей в голову не пришла мысль о дальнейшем разбирательстве ни сейчас, ни позже.

Надо знать мой характер, прежде чем поверить в то, что я могу отказаться от задуманного. Быстро стащив с ноги злосчастный ботинок, я, теперь уже более удачно, взобралась на пуфик и заглянула в антресоли. Старания мои оказались ненапрасными — там лежали разные документы, аккуратно разложенные по прозрачным пластиковым папкам.

В первой из них я обнаружила документы на бытовую технику и телеаудиовидеоаппаратуру, имеющуюся в квартире. Эти бумаги меня не интересовали. Во второй папке находились дипломы хозяев об окончании учебных заведений. Просмотрев их, я ничему не удивилась: стандартный набор троек-четверок и наименование приобретенной профессии. К сожалению, и содержимое третьей папки меня не обрадовало. Там лежали книжки по оплате коммунальных услуг, газа, электроэнергии, радио. Все было оплачено в срок, и я не стала заострять на этом внимание.

Отдельно от всех папок, в самом низу, лежала толстая, разбухшая тетрадь с загнутыми уголками. Уже почти не надеясь найти в ней что-либо для себя интересное, я все же достала ее и открыла на последней странице. Она была сплошь заполнена какими-то записями, причем сделанными таким корявым почерком, что невозможно было даже сразу разобрать отдельные слова. Зато меня от этого разобрало самое обыкновенное, не рабочее, любопытство. Я стала пристально вглядываться в написанное и наконец с трудом прочитала первое слово — ортопед.

Машинально пролистав несколько страниц к началу, я снова обнаружила то же самое слово, а под ним записи, выполненные той же рукой. Через минуту я убедилась, что подобных страниц в этой медицинской карточке много. Теперь стало ясно, что мадам Беспалову мучил неведомый мне ортопедический недуг и что она, скорее всего, стояла на учете у данного специалиста. По крайней мере, другого объяснения столь частому и регулярному обращению к врачу-ортопеду я не находила.