Притон невинностей (Сборник) - Михаил Серегин

Не раздумывая, Михаил бросился на помощь незнакомой девушке.

Подбежав, он сразу же заломил назад и вверх поднятую для удара руку парня. Незнакомец перегнулся, потянул за собой девчонку, которую держал за волосы.

Она заорала так, что заложило уши.

Михаил нанес парню прямой удар в челюсть, и противник, отпустив наконец девчонку, попробовал защищаться, но инициатива была не на его стороне.

Получив каскад жестоких гасящих ударов, парень прикрылся, отскочил, и Михаил, осуществив самбистскую подсечку, бросил его на землю, да еще и припечатал ударом ноги в голову.

Парень упал, неудобно заломив одну руку за спину, а вторую откинув в сторону.

Девушка наконец-то замолчала и сейчас сидела на корточках, прижавшись к кирпичной стене дома.

Михаил приподнял Надю с земли.

Надя, всхлипывая, прижалась к нему.

Михаил быстро огляделся. Как ему показалось, никто ничего не видел.

Осторожно погладив по спине всхлипывающую девчонку, Михаил подумал, что день сегодня вообще-то не такой уж и хреновый, если под вечер он получил такой симпатичный улов.

Пожалуй, может повезти и на благодарный секс.

– Он вам кто, муж? – спросил Михаил у Нади, чтобы не молчать. И вообще нужно было сваливать отсюда, еще неизвестно, может, у поверженного придурка здесь еще дружков ошивается целая толпа.

А от толпы так просто не отмахнешься.

Надя, изо всех сил сдерживаясь, чтобы снова не зареветь, только и нашла в себе силенок, чтобы отчаянно замотать головой.

– Не знаю, – проговорила она, вздрагивая. – Я его не знаю.

В этот момент парень, лежавший на земле, что-то заворчал и зашевелился.

Такого упорного противника нужно было обязательно добивать для собственной безопасности.

Михаил еще раз быстро осмотрелся, подскочил к парню и нанес ему два прямых удара в челюсть, с удовольствием услышав ответный лязг.

И тут Михаил обратил внимание, что в левом кармане брюк у парня что-то лежит.

Раньше Михаил таким дерьмом не занимался, но после того, что с ним произошло, он, не раздумывая, сунул руку парню в карман.

И, нужно сказать, улов был очень даже неплохим: на глазок, под две штуки баксов и аудиокассета.

– Победитель получает нехилый приз, – вполголоса пробормотал Михаил и крепко взял Надю под руку. – Идемте отсюда, девушка, пока он не очухался, – проговорил он и потащил ее к дороге.

Он вел Надю и думал о том, что же ему делать дальше.

Самое главное – прикладная психотерапия помогла: Михаил снова ощущал себя почти спокойным и даже уравновешенным. Насколько это было возможно, конечно.

Надя, всхлипывая, висела на его руке, просто радуясь тому, что все закончилось более-менее удачно. Стараясь не отставать от размашистого шага своего спасителя, она даже не шла, а почти бежала, уже не обращая внимания на отсутствующий каблук.

На дороге Надя вдруг сообразила, что без каблука ее походка наверняка смешная, какая-то переваливающаяся, как у утки. Она нарочно замешкалась и, ступая только на носочках, негромко пробормотала что-то неразборчивое.

– Вам плохо? – спросил Михаил, не понимая еще толком, как себя вести в этой ситуации.

– Кажется, каблук сломался, – сообщила Надя, остановилась, приподняла ногу и, словно впервые увидев свою неприятность, огорченно всхлипнула. – Действительно, ну что за жизнь. – Она покачала головой и пошла медленнее.

Но постепенно перестала об этом думать. Надя поняла, что все уже кончилось, и слезы облегчения хлынули из ее глаз.

Михаил даже немного обалдел от всего происходящего.

Он растерянно поглаживал Надю по плечам и по спине, не забывая оглядываться по сторонам: нежелательно, чтобы тот резкий парень вдруг догнал его и двинул сзади по балде.

Поглядывая на девушку, повисшую на его руке, Михаил начал входить во вкус ситуации.

То, что теперь он был одинок, после того, как Ленка его кинула, делало его очень чувствительным к ситуациям, из которых можно извлечь реальный сексуальносодержащий результат.

– Вы где живете? – поинтересовался Михаил. – Я провожу вас домой.

– Д-далеко, – пробормотала Надя, – на Соборной. У Волги.

– Ну-у, это не дальше конца света, – сказал Михаил и неожиданно для себя решил шикануть. – Чтобы вам удобнее было ходить, сейчас зайдем в какой-нибудь магазин и купим вам туфли. А эти выкинем на фиг.

Чувствовал он себя прекрасно. Еще бы, раньше он был уверен, что таким способом познакомиться с девушкой можно только в кино, а не в нашей собачьей жизни.

А оно вон как повернулось.

Бросая искоса взгляды на свою спутницу, прильнувшую к нему, Михаил сперва почувствовал, а потом уверенно подумал: «А ведь я ее точно трахну. Один раз – наверняка, а дальше – видно будет».

Дойдя до дороги, Михаил осмотрелся, прикинул, в какую сторону надо ехать и во что ему это обойдется.

Увидев спешивший в нужном ему направлении «Москвич», Михаил махнул рукой, остановил машину.

Еще раз оглянувшись напоследок и не обнаружив опасности, Михаил, открыв заднюю дверцу, пригласил девушку в машину.

После того как менты наконец-то свалили, Петр Алексеевич выкурил сигарету, нервно стряхивая пепел в забитую окурками пепельницу.

Приведя мысли в относительный порядок, он, брюзгливо сжимая губы, натыкал пальцем номер на телефонной трубке, лежавшей перед ним. Когда номер был набран, Петр Алексеевич приложил трубку к уху и прижал ее плечом.

– Это Резник, всех ко мне, – все еще сдерживаясь, проговорил он и, выслушав неуместный вопрос, рявкнул: – Я сказал – всех!

Через несколько минут в его кабинет вошли четыре хмурых парня в одинаковых синих костюмах. Это была смена охраны, заступившая накануне вечером.

Резник исподлобья оглядел всех. Под его взглядом парни, и так не поднимавшие глаз, еще и ссутулились, сложив руки под животом.

– Хватит за яйца держаться! – свистящим от ярости голосом крикнул Петр Алексеевич. – Я не собираюсь вам бить пенальти. Секьюрити сраные!

Он выскочил из-за стола и, тяжело ступая, прошел перед рядом охранников.

– Меня уже поздравили с замечательной службой охраны нашей конторы, а теперь я вам сам все выскажу, – выдохнул он.

Остановившись рядом с Федором – самым накачанным и высоким среди парней, – Резник проговорил:

– Что, Федя? Лоханулась твоя смена?

Федор еще ниже опустил голову и промолчал. Говорить действительно было нечего: охрана, которая, по идее, должна пресекать все попытки покушения на собственность фирмы и здоровье руководителей, прошляпила убийц и грабителей. Одним увольнением дело могло не кончиться.

Самое хреновое, что грозило, – это если бы менты или другие службы нарыли соучастие.

Резник, прекрасно понимая все и не испытывая сильного желания орать, все-таки решил подпустить подлянку, чтобы не одному ему было сегодня так паршиво.

– Короче, орелики, слушайте сюда, – сказал он, – менты и ФСБ крепко взялись за это дело. Они каждому из вас в задницу заглянут и наковыряют все, что можно. То, что нельзя, тоже надыбают. Поэтому ваша задача – очень постараться – не так, как вы сегодня постарались, а о-чень. – Резник помотал в воздухе указательным пальцем. – Носом землю ройте, уши растяните во все стороны, мне нужна информация. Любой слух, любой шепот я хочу знать. Это все серьезно, ребята. Поймите правильно: только последний кретин, услышав об этом деле, не подумает, что здесь замешана служба охраны. Вы все под подозрением, а как у нас дела делаются, вы и сами знаете: чихнуть не успеете, как уже в крытке.

Резник остервенело почесал свой лысый череп и закончил:

– Короче, каждый из вас, сволочей, должен доказать, что он ни при чем. Как вы это сделаете – сами думайте.

Петр Алексеевич вернулся к столу, сел на столешницу и с силой потер лицо руками.

– Вот что еще, ребята, – проговорил шеф, не успокаиваясь, хотя и понимая, что не в кайф орать на здоровых мужиков, которые и сами должны понимать, что дело хреновое. – Вы все не с улицы сюда пришли, каждый имеет разрешение на оружие, каждый свои пальчики ментам пооставлял, как положено. А я вам вот что говорю: как хотите, но без огласки организовать и провести съем пальчиков всего персонала. Сделать это авралом, внезапно и массово. Кого не будет на рабочем месте – домой съездить. Врите, что это ментовская акция.

Петр Алексеевич помолчал и совсем устало добавил:

– Мне звонил Маматов и приказал все это провернуть. Ты, Федор, будешь ответственным. Сегодня до полуночи чтобы я все имел здесь. Ясно? Пошли вон отсюда.

Надя все еще шмыгала носом, но уже подумывала о своем внешнем виде. Ушибленный локоть противно ныл. Под глазом тоже было что-то не в порядке. Развернув руку, Надя с огорчением увидела длинную красную ссадину и поняла, что локоть опухнет и, возможно, уже завтра невозможно будет ни согнуть, ни разогнуть руку.

Это было неприятно, могла сорваться работа.