Подарок феи. Королевская невеста (СИ) - Сапункова Наталья

– Не знаю дорогая. Да и есть ли разница?

– Тётушка! Вы верите, что этот заказ никак не связан с обещанным кружевным состязанием?

– С чего бы такие мысли? – усмехнулась настоятельница.

– Тётушка.

– Присмотрись, дорогая. Подумай сама. Я ещё слышала, что в Калани у кого-то есть коклюшки, подаренные феей, с ними кружева плетутся удивительно быстро и безупречно. Ты такого не знаешь? И того, что эти коклюшки подарены не кому-то, а тебе?

– Матушка велела отдать их Азельме. А не она ли плетёт эти ваши кружева на заказ?

– Мне это безразлично. А коклюшки, если они тебе не нужны, можешь пожертвовать нашей мастерской. Присмотрись и подумай. И постарайся, чтобы их не украли, не подменили, и вообще никто не догадался об их свойствах. И попробуй плести. Могут ли они помочь на кружевном состязании?

– Хорошо, подумаю, – пообещала Фалина.

Конечно, тётя Маргарита говорила не только о коклюшках феи – когда советовала думать и присматриваться.

В Калани их не ждали. Совсем. Но ворота открыли и впустили монастырскую карету. Графиня, которая вышла поприветствовать матушку Маргариту, была слегка растеряна и не казалась радостной. Но она пробормотала что-то вроде: ах, какая приятная неожиданность, – и пригласила к столу.

– По правде говоря, я ждала вас, дорогая графиня, – заметила настоятельница. – Фалине давно пора вернуться домой. Девушке нельзя выходить замуж сразу из монастыря.

Графиня закивала, но выражение её лица ясно говорило о том, что она не согласна с этим утверждением.

– Я заказала ей одежду на первое время, но вам придётся немедленно позаботиться об остальном, – продолжала настоятельница. – Соблаговолите написать мне, как пойдут дела. Думаю, Фалине непросто будет освоиться, но каждую неделю я буду присылать опытную монахиню для помощи и вразумления, – тетя все-таки не решалась оставить её совсем без присмотра. – Может оно потребуется и вашей юной дочери?..

Самое время было насладиться тем, как опекунша блеет в ответ что-то невразумительное – матушка Маргарита была одной из немногих, перед кем графиня немного робела. Но посидев немного для приличия за столом, Фалина отпросилась пройтись по ближней части замка – соскучилась же. Графиня чуть не пригвоздила её взглядом к месту, но настоятельница поощрительно улыбнулась и продолжила разговор.

Фалина поспешно сбежала из столовой и медленно стала подниматься по лестнице, с удовольствием оглядываясь по сторонам. Двойственное чувство: все такое знакомое и вместе с тем другое. И ещё отчего-то кажется, что всё стало немного меньше, чем было. И лестница уже, и потолки ниже, и окна – меньше чуть ли не вдвое! Понятно, что это лишь кажется. Ещё один лестничный пролёт, коридор… Вот здесь когда-то были их с сестрой детские комнаты – матушка очень сердилась поначалу, что отец приказал поселить Азельму рядом с Фалиной и одевать её в такие же платья. Она часто плакала и кричала, обвиняла отца во множестве провинностей, в том числе таких, о которых маленьким девочкам лучше было бы вообще не знать. И конечно, Азельма не получала такие же платья, что и Фалина. Она была более маленькой и хрупкой, и ей доставались старые платья сестры, которые горничные слегка перешивали. Она, кстати, не обращала внимания на платья – наверное, после жизни в деревне с матерью те платья были для неё прекрасными. Расстроилась, помнится, только из-за куклы, говорили, что долго плакала потихоньку. Это когда отец привёз им кукол, похожих, но самую малость разных, дорогих и очень красивых, в шелковых нарядах и поддельных драгоценностях. И Фалина ничуть не усомнилась в своём праве забрать себе обеих. И чего было церемониться с дочкой служанки, которой и так досталось много неположенных ей милостей?

Кажется, она была очень избалованной и скверной девчонкой. Ну предположим, теперь она это понимает, но что изменишь?..

Было самое то время, когда служанки занимались уборкой. Вот и тут горничная мыла пол в маленьком холле перед лестницей. Фалина услышала голоса и остановилась, прислонилась к стене, чтобы не быть замеченной. Да-да, подслушивать недостойно благородной девицы. Но она-то особенная, у неё дурной нрав и куча других недостатков.

Она узнала голос леди Орсы, которая что-то выговаривала горничной. Да, эта леди умела быть противной, но самое интересное, что это напрямую зависело от настроения её маменьки.

– Так куда ты уезжала верхом вчера вечером, отвечай! – говорила леди Орса. – Думаешь, мы с матушкой так это оставим? Будешь стоять на горохе, пока не ответишь!

– Я ненадолго уезжала проветриться, миледи. Я просто очень устала, мне было необходимо.

– Это отчего же ты так устала, если только и делала, что сидела в своей комнате?

– Я плела кружева, миледи. Всю ночь, а потом ещё почти весь день. От этого иногда устаешь.

– Ты мне дерзишь?!

– Что вы, миледи, разве бы я осмелилась? – судя по тому, как девушка шлёпнула тряпкой по полу, по физиономии леди Орсы она прошлась бы этой тряпкой очень охотно.

– Ты слишком долго сидела за работой. Дольше, чем было велено. А если бы она потребовалась вчера?

– Я делала всё возможное, миледи.

– Так отвечай, с какой стати ты ускакала из замка на ночь глядя?

– Устала и хотелось проветриться. К тому же старший конюх просит разминать лошадей, у него не хватает помощников…

– Думаю, сегодня ты начнёшь драить все лестницы, заодно отдохнёшь от плетения кружев!

– Как угодно, миледи. Не соблаговолите отойти немного? Чтобы я не задела тряпкой ваш подол, – девушка говорила тихо и кротко.

Собственно, этот разговор поведал Фалине о многом. Осталось убедиться, что догадки верны.

Медленно она прошла пролет лестницы, остановилась. Шла тихо, ступени ни разу не скрипнули, и две девушки, леди и горничная, её пока не замечали. Невысокая тоненькая девушка в простом платье и переднике, опустившись на колени, старательно терла тряпкой пол. Леди Орса топталась в дверях и вещала:

– И ещё матушка говорит, что ты сплела неправильно! Зубчики не такие, как на образце! Ты совсем распустилась, стала дерзкой и ленивой! Вот увидишь, она накажет тебя и не пустит ни на какой бал!

Сообщение о бале слегка выбивалось из общей темы речей молодой леди, поэтому Азельма удивилась и даже подняла голову, взглянула на эту надоевшую муху:

– Какой бал, миледи. О чём вы?

Ну конечно, это была Азельма. Фалина узнала её сразу, хоть они и не виделись уже много лет. Те же черты, и такая же красавица. Нет, стала ещё лучше.

Заодно она увидела Фалину и удивлённо замерла.

– Как это не пустит на бал! – преувеличенно удивлённо пропела та. – Нарушит приказ короля?! Что вы такое говорите, моя дорогая, в себя придите! Хотела бы я посмотреть, как ваша добрейшая матушка станет нарушать прямой королевский приказ!

Леди Орса удивлённо заморгала, Азельма уронила тряпку.

– Что вы здесь делаете? – опомнилась леди Орса. – Вы ведь ещё нескоро должны вернуться!

– Кому должна? – опять удивилась Фалина. – Монахиням? А они, напротив, считают, что я у них задержалась.

– И как это вы так нарядились?! Как на праздник! И даже не предупредили о приезде! – видимо, настроение у дочки опекунши не задалось с утра, у неё не получалось хотя бы для виду побыть вежливой.

– Я вернулась к себе домой! – радостно объяснила Фалина. – Это и есть праздник. Должна же хозяйка Калани в такой день выглядеть достойно? Здравствуй, Азельма! – она с улыбкой взглянула на сестру. – Рада тебя видеть в добром здоровье!

Та уже бросила тряпку, поднялась с колен и вытирала руки передником.

– Здравствуйте… миледи!

– Ну какая же я тебе леди! – Фалина опять широко улыбнулась – Я твоя сестра. Не узнала? Кстати, а что в Калани стряслось-то? Неурожай? Саранча налетала? Вроде не слыхали мы в Лиссе о таком. Почему это дочь барона полы моет?

Вопрос был настолько неожиданный, что и Орса, а Азельма посмотрели на Фалину с изумлением.

– Мой бедный отец, наверное, в негодовании ворочается в могиле… – добавила та сокрушённо. – Как считаете, Орса? Есть от чего отцу прийти в негодование?