Чертог Шести - Борис Самуилович Казачков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пример 27. Соната №5, III ч.
Этой крестовостью тотчас охватывается вся партитура вплоть до вступления второй, кларинной темы, которая своими юбиляциями восторга и ликования только немного сокрывает эти кресты, крестики, звёздочки из кресточков, окружая и оправляя позолоченными гирляндами винограда,колосьев пшеницы и всяких плодов – и всё это сияет, сверкает и ликует таким «кончерто-гроссо», в котором слышится уже не органная трёхслойность, а всё богатство праздничного баховского оркестра с кларинами, валторнами и литаврами!
Кто решится утверждать: нет, это Крещение, это только Крещение!
Это – Resurrexit (и разве только не на !) – праздников Праздник; такой непосредственной радости, такого ликующего упоения нет даже в Шестой! Здесь такая Пасха, которая совершится, ну… может быть, в конце времён, когда повержен будет Антихрист со всей ратью рогатых патронов и приспешников, сгорит вся ре минорная нечисть, пожрана будет мириадами налетевших на неслыханный пир до мажорных орлов…
Какой богатый до мажор! Вобрал в себя всё, всё покорил себе – кроме разве ми-бемоль мажора: «Последний же враг истребится – смерть (ре минор! – Р. К.). Потому что всё покорил под ноги Его. Когда же сказано, что Ему всё покорено: то ясно, что кроме Того, который покорил Ему всё… да будет Бог всё во всём». (I Кор. 15, 26-28.)
Вот так, в этом сияющем Финале поставлена первая точка всего суперцикла. Вторую же и заключительную ставит
6 Соната.
Идея воссоединения души и тела в вечной жизни, во всеобщей Пасхе Бога с верными и всем творением, «когда буду пить с вами новое вино в Царстве Отца Моего» (Мф. 26, 29), гештальтно представляет в финале пятой сонаты образ будущего времени, это – эсхатологический трансцензус, прыжок из существования за гробом в грядущее обетованное Воскресение.
Но чувствование непрерывной целостности жизни во Христе и со Христом есть для христианского сердца не только надежда и упование на будущее, но устремление всего существа, всей личности, направленное на жизнь сейчас, в этом мiре, в настоящем. Двухчетвертное движение первой части шестой сонаты есть своего рода продолжение двухчетвертного финала пятой сонаты – но продолжение, переводящее будущее время в настоящее, в образ действия, в следование по предначертанному пути. В этом образе действия, в этом следовании является определённо направленная личная воля – тематический гештальт, осознающий себя в личностной обособленности от общего метро-движения. Вот в финале пятой сонаты такой обособленности нет: обе темы едины с общим метро-движением. Этого нельзя сказать о первой части шестой сонаты: здесь тема одна и – личностно противопоставленная метру. Ещё в самом начале, а затем и в статье о третьей сонате первая тема I части шестой сонаты сопоставляется с первой темой I части третьей сонаты (см. прр. 2 а, б). Теперь большую ценность для Кизера представит другое сопоставление: начальных тем первых частей шестой и первой сонат:
Пример 28 а. I ч. первой сонаты, начало.
(Alto)
Пример 28 б. I ч. шестой сонаты, начало.
(Soprano, Alto)
Необычайное гештальтное сходство двух этих тем весьма примечательно и в чисто музыкальном, и в надтекстовом отношениях. Вполне очевидно для внимательного созерцателя, что тема VI сонаты свидетельствует о глубоком усвоении ею и гештальта, и надтекста темы I сонаты – это во-первых; и во-вторых, что тема VI сонаты есть вообще другой, в применении к надтексту, субъект. Под усвоением Кизер разумеет то, что символ темы пр. 28 а усвоен тремя нотами соль пр. 28 б. В самом деле, в пр. 28 а предстаёт Св. Троица, а пр. 28 б начинается (на языке музыки) словами: «Во имя Отца и Сына и Святого Духа», изображёнными тремя нотами Сына (соль – признанный в сонатном суперцикле символ Сына). Тем самым непосредственно выясняется и второе положение, ибо вполне очевидно, что это возглашают идущие на проповедь апостолы (гештальт движения в I части VI сонаты не требует пояснений). Вся в целом тема пр. 28 б есть в сущности смысловое переизложение темы пр. 28 а – и только последний мотив темы а) поставлен в теме б) в обращении, так как вторая тема (из VI сонаты) расширяет нисходящее движение первой до целой гаммы: «во всю землю изыде вещание их, и в концы вселенныя глаголы их» (Пс. 18, 5) – это сказано об апостолах, их вещании и глаголах, т.е., о благой вести, евангельской проповеди, пронесённой ими во все концы вселенной. Вот гештальты движения26, выбранные из всего суперцикла: II соната 1 ч. (косвенно); III сон. 1, 3 чч.; IV сон. 2 ч. (косв.), 4 ч.; VI сон. 1 ч., 3 ч. (косв.?). Из всех этих примеров образ хождения по пути, вообще «путь» – не только как «дорога», но как «жизненный путь согласно учению» («яко весть Господь путь праведных, и путь нечестивых погибнет» – Пс. 1, 6) – из всех примеров этот гештальт движения по пути, причём движения в высшей степени целенаправленного, наиболее ярко в своей, так сказать, мудрой осознанности, предстаёт именно в этой, последней сонате. Она вся вообще (а не только I часть) есть как бы последний вывод, твёрдое решение – «двигаться по предначертанному пути», пусть «узкому» (Евангелие), но единственно ведущему ко Христу, Свету и Жизни. Итак, для темы 1 части VI сонаты тема 1 ч.
