Остров Безымянный - Юрий Александрович Корытин

Мои невесёлые раздумья прервала Полина, которая кричала звонким голосом с вершины холма: «Сергей Николаевич! Вы не ушиблись?». На её месте мало кто удержался бы от смеха, наблюдая моё выступление в новой спортивной дисциплине «фристайл по кочкам на пятой точке». Но в её голосе слышались только волнение и тревога за меня.

На моё счастье, на трассе спуска не оказалось камней. Поэтому, не считая царапин, я отделался на удивление легко. Лишь куртка была испорчена: колючки оставили на ней несколько длинных порезов, из которых торчали клочья утеплителя.

Несмотря на трагикомический финал, я совершенно не сожалел о сегодняшнем походе на вулкан: порванная куртка, ободранная физиономия и отбитая оконечность – пренебрежимо малая цена за удовольствие общения с приятной девушкой и за то великое чувство, что я испытал, стоя на «командном мостике линкора».

Глава 6

Когда Полина, быстро перебирая ногами, мелкими шагами, почти бегом, спустилась по пологой стороне холма, я уже успел кое-как отмыть глину в ближайшем ручье. В результате к моим проблемам прибавились ещё и мокрые брюки.

Мой жалкий вид так подействовал на Полину, что она почти силой повлекла меня в поселковый медпункт. Я не сопротивлялся – ободранные лицо и руки саднили, из ранок, не переставая, сочилась кровь. По озабоченному лицу девушки было видно, как она переживает. За случившееся она винила себя: «Иван Тимофеевич утром поручил мне заботиться о Вас, что он скажет, увидев Вас в таком виде?». Я, как мог, старался успокоить моего экскурсовода. Даже попытался уверить её, что нисколько не жалею о произошедшем и рассматриваю свой несколько более стремительный, чем хотелось бы, спуск с холма как спортивное приключение. В самом деле, как можно быть недовольным, испытав на Острове головокружительные ощущения, доступные только горнолыжникам в каких-нибудь Альпах? Однако по напряжённому лицу Полины я понял, что она не склонна воспринимать мои успокаивающие разглагольствования.

На входе в посёлок стало понятно, что проскочить к медпункту незамеченными не получится. В посёлке жизнь била ключом. На лавочках возле домов сидели старушки. Улицу заполняли дети всех возрастов. Они наслаждались свободой – вне дома постоянная опека взрослых переставала действовать. Так было и в моём детстве: никому не приходило в голову обвинять родителей в том, что они выпустили ребёнка гулять во двор одного, без присмотра.

Самые младшие мальчики в разноцветных резиновых сапожках бегали прямо по огромной луже, которая величаво растеклась вдоль всей поселковой улицы. На бегу они разбрызгивали воду, получая от этого явное удовольствие. Вокруг Острова был целый океан воды, но детей непостижимым образом притягивала именно эта лужа. Девочки, спасаясь от брызг, отпрыгивали и пронзительно визжали, но далеко от мальчиков, однако, всё равно не отходили. Другие девочки, постарше, по двое, по трое чинно прохаживались вдоль улицы. Их сверстники, сбившись в кружок, обсуждали какие-то свои проблемы.

Завидев нас, те ребята, которые поставили себе цель расплескать всю воду из лужи, оставили это увлекательное занятие и подбежали к нам. Нас окружили весёлые мордашки. Дети галдели вразнобой, обращаясь в основном к Полине. Я чувствовал, что ребят так и подмывало задать нетактичный вопрос относительно моих мокрых штанов, но присутствие их учительницы сдерживало любопытство.

Сопровождаемые этим эскортом, мы подошли к обычному жилому дому, несколько комнат которого были отведена под фельдшерский пункт. Полина передала меня с рук на руки женщине-фельдшеру, после чего мы с ней попрощались до вечера – ей пора было проведать бабушку и заняться ужином. Напоследок она посоветовала мне сегодня вечером заглянуть в клуб вместо того, чтобы маяться от скуки.

Мы с женщиной-фельдшером зашли в медпункт, и та принялась меня лечить – промывать ссадины и царапины перекисью водорода.

– Как Вас зовут? – поинтересовался я.

– Маргарита Ивановна.

Я вспомнил Викину подругу Ритку, золотые плинтуса и непроизвольно улыбнулся. Моя врачевательница с готовностью улыбнулась в ответ, её лицо прямо-таки засветилось. Сразу стало понятно, что она очень добрая женщина – так на улыбку другого человека реагируют только добрые, мирные женщины, не любящие и избегающие конфликтов.

Маргарита Ивановна первым делом поинтересовалась, где это мне так досталось? Я очень кратко описал своё приключение, естественно, опуская комические и нелицеприятные для меня подробности. В самом деле, зачем упоминать о них, если Маргарите Ивановне они всё равно не интересны? В итоге мне удалось предстать перед собеседницей едва ли не героем, случайно сорвавшимся с крутого обрыва, но нисколько не потерявшим при этом присутствия духа.

Комната была заполнена предметами понятного и не понятного мне назначения. В шкафах за стеклянными дверцами лежали жутковатые на вид медицинские инструменты и какие-то странные приборы, на столе рядом с весами для взвешивания младенцев стояли разнокалиберные пробирки и мензурки. Я испытал ностальгическое чувство, увидев в углу возле ширмы ростомер – вертикальную планку с «бегунком», последний раз я становился под «бегунок» в военкомате, когда проходил медобследование как допризывник.

Одну из стен комнаты почти целиком занимал большой шкаф, полки которого были заставлены книгами. Я пригляделся: книги были сплошь медицинские, причём не по какой-то одной, а по многим медицинским специальностям. Чтобы уйти от не слишком приятного для меня обсуждения деталей спуска с холма, я поспешил задать Маргарите Ивановне встречный вопрос, придав ему шутливый оттенок:

– Вы специалист сразу по всем болезням?

– Да какой я специалист! Просто самая большая проблема на Острове – лечение. До ближайшего врача плыть сутки, а ждать оказии вообще неизвестно, сколько. И не факт, что врач окажется нужного профиля. Люди ждут от меня помощи, я для них – самый большой медицинский авторитет. А ведь я только фельдшер. С какими только проблемами не обращаются! Ошибаться мне нельзя. Поэтому приходится заниматься самообразованием.

На столе лежала раскрытая книга, обтруханная до невозможности. Края пожелтевших страниц от постоянного листания из прямых сделались волнистыми и готовы были рассыпаться от неосторожного прикосновения. Чувствовалось, что книге уже немало лет, и все эти годы она активно использовалась.

Я заметил в книге картинку с изображением растения.

– Вы интересуетесь гомеопатией?

– Так ведь необходимых лекарств не выделяют, вот и приходится изучать травник.

– А травы сами собираете?

– Сама, но мне ребята помогают. Иной раз такое притащат, ни в одном справочнике не найдёшь описания!

Маргарита Ивановна оказалась словоохотливой женщиной. Из дальнейшего разговора выяснилось, что она одна воспитывает двоих детей, муж у неё «сгорел». Я сначала подумал, что сгорел в прямом смысле, при пожаре, оказалось, в переносном – умер от алкоголизма.

– Оказался слабым человеком – не хватило