Эти земли полны волшебства - Татьяна Мельникова

И тут Гриф понял: Чаромира никуда не уходила. Никуда не уходили и вороны с котами, и сова. Они все просто исчезли. Что-то произошло, и они пропали, оставив свой дом со всеми запасами. Грифу стало не по себе. Чтобы отвлечься, он продолжил поиски еды на кухне. Вот мешочки с крупами — можно сварить кашу! А вот картошка в коробке — с ней, кажется, тоже все в порядке. А из сушеных ягод выйдет неплохой отвар или компот. Пожалуй, у Чаромиры нужно остановиться, переночевать и подумать, что теперь делать.

Гриф варил кашу, жарил картошку, на печке в котелке булькали ягоды. Дом нагрелся, было светло и тихо. Гриф сидел за столом, ел свой одинокий ужин и задавал себе одни и те же вопросы. Дом Чаромиры был очень маленький — прихожая сразу становилась гостиной, а в гостиной находилась печка, а значит и кухня. Поперек этого пространства стоял длинный деревянный стол, а по бокам от него скамейки. Здесь Чаромира готовила, колдовала и принимала гостей.

Больше ничего не было видно, но за печкой в темноте стояли старые тяжелые шкафы и начиналась узкая лесенка на чердак. Гриф решил изучить этот дом, может так он найдет какие-то ответы. По скрипучим ступенькам, держа перед собой большую лампу, он поднялся на чердак. Перед ним оказалась небольшая комнатка под острой крышей, довольно уютная и опрятная. В углу стояла кровать, накрытая несколькими покрывалами, с кучей разноразмерных подушек. Рядом с ней был столик, дальше шкафчик, на стене много полок с книгами, у входа небольшой комодик.

Прямо перед собой Гриф увидел воткнутую в цветочную кадку метлу, прутья которой смотрели в потолок. Гриф усмехнулся — колдуньи часто использовали магию метел как оберег от посторонних сил. Вокруг кровати на стенах были развешаны талисманы для спокойного сна: сплетенный из ивовых прутиков и птичьих перьев ловец-паутинка, связка кристаллов, клык какого-то хищного животного. На полу у кровати лежали несколько склеенных друг с другом маленьких зеркал — это тоже для защиты спящего.

Чем больше Гриф рассматривал кровать и обереги, тем больше его клонило в сон. Он вспомнил, что не спал уже почти сутки. Погасив лампу, Гриф добрался до кровати, лег на нее и моментально уснул крепким и глубоким сном. За окном в темноте поднимался ветер, старое дерево у крыльца кряхтело и дрожало, по стенам ходили причудливые тени, отбрасываемые непонятно чем и неизвестно как. Ночь укрывала дом.

Глава 16. Новая тайна Кресса

В Лес и Опушку пришло солнечное утро. День обещал быть чудесным. Воздух стал почти весенним, где-то высоко щебетали птицы, солнце пригревало. Деревья отбрасывали длинные синие тени на белый снег, по небу летели волнистые облака, ветра не было и кое-где уже слышны были первые звуки капели. Что и говорить — зима в этом лесу заканчивалась очень быстро.

Солнечные лучи проникали в кухонное окно даже через занавески, настойчиво освещая все вокруг и не давая спать. Первым открыл глаза Мюрла. Он лежал на кухонном диванчике, обложившись подушками и пледами. Рядом, в кресле, раскинув крылья в разные стороны, еще дремал Кресс. Друзья уснули прямо на кухне — то ли сон застал их слишком неожиданно, то ли им спокойнее было находиться здесь вместе после всех беспокойных приключений.

Мюрла лежал, щурился от света и смотрел в потолок. Тишина раннего утра, почти весенняя погода, зима летит к концу, слышно пение птиц. Все это должно вселять радость и восторг перед новым днем, но Мюрла проснулся грустным. Он помнил про сверток на крыльце и с волнением думал о предстоящей распаковке этого сюрприза. Ничего хорошего Мюрла не ждал, все эти события совершенно не нравились ему.

Кресс зашевелился, потянулся и открыл один глаз.

— Мюрла, славный день будет сегодня! Я даже успел выспаться!

Похоже, попугай проснулся в отличном настроении. Его не выбивали из колеи странные неожиданности. Для него-то это обычная жизнь, ничего не угрожает его дому и сложившемуся устойчивому миру. И тут Мюрла подумал: а ведь у него нет дома и сложившегося мира. Кресс — это бродяга без дома, без прошлого, без планов на завтра. Он плывет по жизни, как по волнам, прыгая с одной на другую. Может ли он понять Мюрлу? А сможет ли он, Мюрла, принять и понять ту жизнь, к которой привык его новый друг?

— Эй, Мюрла! Ты же не спишь! Ты чего молчишь?

— Да-да, доброе утро, Кресс!

Мюрла старался казаться беззаботным и спокойным. Вскоре друзья окончательно проснулись, не спеша пили чай с пряниками, делали хрустящие бутерброды, поджаривая чуть засохший хлеб и разогревая на нем сыр, ветчину и мягкие маринованные помидоры. Попугай и гном оживленно обсуждали события ночи, но так и не могли понять, что же все-таки произошло. После завтрака было решено выйти на улицу и там развернуть сверток. Оба немного боялись. На всякий случай, Мюрла прихватил с собой швабру: вдруг придется сражаться с каким-нибудь чудовищем! Внутренне он уже был готов ко всему.

Сверток ждал их на крыльце в ящике с разными полезными вещицами, выглядел он весьма безобидно и обыденно. Мюрла осторожно достал его и положил на ступеньку. Ничего не произошло. Мюрла потянул за веревочку и стал разворачивать шуршащую бумагу. Внутри оказался еще один слой такой же плотной бумаги. За ним прощупывалось что-то очень мягкое. Наконец Мюрла достал из этой упаковки приятную ткань, свернутую в несколько раз. Это было очень неожиданно — меньше всего друзья надеялись увидеть просто кусок ткани! «Разверни! Разверни!» — не унимался на плече Кресс. И Мюрла развернул.

Это было мягкое, приятное и довольно теплое покрывало темно-зеленого цвета, отделанное тесьмой с бахромой со всех сторон. Оно даже напоминало старинную шаль, но по форме было квадратным — можно завернуться почти целиком, а если сложить посередине, то получался большой треугольник, укрывающий руки и плечи.

— И это все? — недоумевал Кресс.

— Все, — уверенно ответил Мюрла.

Конечно, такая находка была для него совсем не пугающей, он-то ожидал чудовищ, призраков и разных неприятных предметов. А тут — добротная теплая ткань, скорей всего, шерстяная, мягкая и красивая.

Если Мюрла немного успокоился от содержимого свертка, то Кресс явно был разочарован. Он и так, и этак вертел покрывало, рассматривал его, подробно изучал и, наконец, укрылся им полностью. И тут уже Мюрла ахнул и отшатнулся — из этого покрывала на него смотрел не попугай, а тонкий печальный юноша в бархатном черном берете и темном плаще. Он уставился на