Обойму монетами не набьешь - Сергей Зверев

Пленники затихли, не издавая ни единого звука. Языка они не понимали, но тут и дурак бы сообразил, о чем речь идет.

– Сначала допросим, а там видно будет, – сказал наконец Энрике.

– Согласен, – кивнул Мангуст.

Разумеется, колоться полицейские не хотели. Но после того как Мангуст отыскал муравейник и в самом деле начал пристраивать старшего из тройки к ближайшему дереву, не выдержали. Про несгибаемого Мальчиша-Кибальчиша только в книжках читать интересно, а в жизни своя шкура подороже идеалов. Тем более что никаких идеалов у продажных копов и в помине не было. Им просто неплохо заплатили. Правда, кто именно заплатил, они так и не сказали толком – похоже, что сами не знали. Задание, деньги и фотографии они получили от своего начальника, полковника Катави, а уж кто дал задание ему – неизвестно. В общем, ситуация была классическая – исполнителя взять удалось, а вот выйти на того, кто дал заказ – нет. Конечно, можно было бы потрясти начальника этих ребят. Но это уже не так легко – это был полковник, начальник полиции одного из округов города.

– Убивать их не будем, – сказал Мангуст по-русски, когда допрос был окончен.

– Согласен, – кивнул Энрике. – Но…

– Беру на себя.

Мангуст присел на корточки рядом со старшим из троицы.

– Ну, и скажи мне, что теперь с вами делать? Ведь если отпустим, сразу к шефу, небось, кинешься все докладывать.

– Нет-нет, – пленник отчаянно замотал головой. Оно и понятно, жить-то хочется.

– Правильно, – кивнул Андрей. – Сообразительный ты мужик, как я посмотрю. Не стоит вам шефу все, как было, докладывать. А то смотри, что получается – дело вы не сделали, да еще и его сдали. Он вам за это головы пооткручивает.

Полицейский закусил губу – он и сам это прекрасно понимал. Его зажало меж двух огней.

– Конечно, можно и не говорить ему, что вы протрепались, – задумчиво продолжал Андрей. – Но ведь тогда он это с другой стороны узнает – я-то молчать не буду.

Полицейский молчал. А что тут скажешь?

– А давай-ка так сделаем, чтобы всем было хорошо, – сказал Мангуст. – Вы шефу описание наше не даете. Ну, вернее, даете, но неправильное. А я помалкиваю насчет того, что от вас узнал. Идет?

– Да, да, – закивал коп. Глаза его радостно сверкнули – еще бы, из такой передряги выбраться.

– Насчет того, как мы от вас ушли, наврете чего-нибудь, сам придумаешь, что именно. А главное… – Мангуст сделал паузу. – Не пытайся меня обмануть, добром предупреждаю. Только себе хуже сделаешь.

– Я понимаю, понимаю, – снова закивал коп.

– Вот и отлично, – Мангуст снова улыбнулся волчьей улыбкой. – А мы в благодарность у вас даже машину забирать не будем. Мы с другом люди простые, зачем нам полицейская машина. Но вот развязывать не будем – это уж как-нибудь сами.

Разумеется, возражений не нашлось. И через несколько минут, оставив неудачливую троицу за спиной, Мангуст и Энрике уже выходили из леса.

Глава 6

Вернуться в особняк удалось без приключений. Энрике, оказавшись дома, немедленно куда-то скрылся – видимо, распоряжения отдавать подчиненным в связи с обострившейся ситуацией. А отчитываться перед Тимохиным пришлось Мангусту. Что он и сделал. Наниматель слушал его рассказ в одной из гостевых комнат – выбрана она была произвольно, чтобы обезопаситься от «жучков». Впрочем, не доверяя одной случайности, Тимохин, перед тем как начать разговор, каким-то приборчиком ее проверил. Все было чисто. Пришла горничная, принесла еду – какое-то жареное мясо с овощной подливкой и текилу. Только когда девушка ушла, Тимохин кивнул Андрею, давая знак начинать.

К моменту, когда рассказ был закончен, за окнами уже стемнело.

– Хорошо, что вы их не убили, – сказал Тимохин, дослушав. – Убийство троих своих полиция стала бы распутывать со страшной силой. А так они сами приложат все усилия, чтобы спустить это дело на тормозах.

– Вот и я так подумал, – кивнул Мангуст. – Жалко, что мы не сумели до информатора Энрике добраться. Но, с другой стороны, мы и так узнали немало. Приказ им отдал полковник Катави – это уже что-то. У меня есть мыслишка тряхануть этого полковника. Конечно, человек он не маленький, но в чем-то оно и к лучшему. Наверняка привык, что его боятся и уважают, а охрана давным-давно разленилась.

– К такому делу никого из местных подпускать нельзя, – задумчиво сказал Тимохин.

– А я бы и один справился. Не впервой.

– А потом? Допустим даже, что ты его сумеешь взять за задницу и допросить? А дальше? Полковнику так просто рот не заткнешь. Не убивать же его – это уж совсем нагло будет, скромнее надо жить. Нет. Этого пока делать не будем.

– Как скажете, – пожал плечами Мангуст. Сам-то он был уверен, что чем более решительно и даже нагло действуешь – тем лучше. Противник, как правило, просто не ожидает такого, теряется.

– Кстати, что ты об Энрике скажешь? – неожиданно спросил Тимохин.

– В каком смысле?

– О профессиональных качествах и о том, может ли предать.

– Ну, предать кто угодно может. А профессиональные качества… Смотря какую профессию иметь в виду. Боевик из него плохой. Но ведь это, насколько я понимаю, не его профессия. Возможно, домом и прочей собственностью он управляет блестяще. Хотя, в целом, он мне понравился. Настоящий мужик, не хлюпик. Когда в него стволом тыкали, он хорошо держался, а это не каждый сможет. Конечно, с этим информатором он прокололся. Но, скорее всего, это не предательство, его просто переиграли.

Тимохин побарабанил пальцами по столу, долил себе текилы.

– Кстати, а была у покойного своя служба безопасности? – поинтересовался Мангуст. – Не управляющий делами, а именно частная СБ. Он же, как я понял, был очень богат. Нам бы не помешало наладить контакт с его бывшими секьюрити.

– Я уже узнавал про это. – Лицо Тимохина исказила недовольная гримаса. – Ничего не получится. Его и его собственность в основном охраняли люди из одного местного охранного агентства, которым заправлял его друг. А после его смерти, разумеется, переносить свою дружбу на меня он не спешит. А официально контракт был на охрану Пабло, с его смертью он автоматически прервался.

– Понятно, – кивнул Мангуст. – Жаль.

– Мне-то уж как жаль! – язвительно сказал Тимохин. – Похоже, тут дела заворачиваются еще серьезнее, чем я предполагал. А я ведь и предполагал очень немало. Да, ты ведь еще не знаешь… Этот дон Себастьян оказался не так прост. Ну, или тот, кто его подталкивал, неважно.

– А что случилось? – поинтересовался Мангуст.

– Сейчас покажу. Ты испанский знаешь, значит, можешь прямо так посмотреть, без перевода, – Тимохин кивнул на стоящий в углу комнаты телевизор. – Даже записывать ничего не надо было, об этом сейчас во всех новостях…

Дверь в комнату резко распахнулась. Лицо Мангуста даже не дрогнуло – и ворвавшаяся девушка, разумеется, не поняла, что вилка, которую этот красивый мужик вертел в руках, легко могла оказаться у нее в горле.

– Ах, вот ты где! – визгливо воскликнула Света Тимохина, буравя отца яростным взглядом. – Опять?! Да?! Опять это началось?!

Выражение лица бизнесмена на пару секунд стало совершенно непередаваемым – словно обострилась старая болезнь, которую уже давно отчаялся вылечить, к которой привык, но которая во время очередного приступа терзает так, что небо кажется с овчинку. Впрочем, это были именно секунды – мгновения слабости. После этого лицо Тимохина посуровело.

– В чем дело? – строго спросил он. – Видишь же, я занят!

– Мне плевать! – Девушка подскочила к столу, оперлась руками о крышку, придвинула лицо вплотную к лицу отца. И заорала прямо ему в лицо: – Почему твои бараны снова лезут в мою жизнь?! Двадцать раз тебе говорила – куда хочу, туда и хожу. И с кем хочу!

– Мои бараны тебе трижды жизнь спасали, – спокойным голосом сказал Тимохин. Чувствовалось, что это показное спокойствие далось ему недешево.

– Два раза!

– А наркоту ты, значит, не считаешь?

– Я бы и сама бросила!

– Ладно, об этом мы сейчас спорить не будем. В чем сейчас дело? Конечно, я приказал Степану, чтобы он выделил людей для твоей охраны. Здесь чужая страна, и нам здесь не очень-то рады!

– Я не хотела сюда лететь!

– Если бы осталась дома, было бы только хуже.

– Ну да, ты всегда все лучше знаешь!

– Так, объясни толком, что случилось, – потребовал Тимохин.

– Я пошла в ресторан. Имею право?!

– Имеешь, имеешь, сколько угодно.

– Я познакомилась там с одним парнем. Это мне, надеюсь, в двадцать лет тоже не запрещено?

По лицу Тимохина было видно, что он бы с удовольствием запретил, но не получается.

– Нет, – сквозь зубы процедил он.

– Вот!! А твой придурок-охранник пристал к Рамону, стал его запугивать. Рамон меня даже не проводил!!

– Не знаю, что там был за Рамон. Если такой же, как…

– Это вообще не твое дело!!! Я просто сбегу от тебя, если это будет продолжаться! Я имею право на личную жизнь! Знаешь, папа, почему эта жизнь называется «личной»?! Потому, что в нее никто посторонний не должен совать нос.