Наследница (СИ) - Белова Екатерина

Навстречу ей шагнул Абаль. Ещё искрящийся от летнего смеха, которым он провожал ее все каких-то… Ее взгляд метнулся к часам. Каких-то полчаса назад.

— Как ты? — шепнул он и ловко приподнял ее над полом, как фарфоровую куколку. — Я весь извертелся и решил, что подожду здесь. Все равно же все узнают.

Ясмин окаменела в его руках. Уставилась в его юное привлекательное лицо, которым грезила эти три месяца. Отлавливая не замеченное ранее сходство с его — их! — отцом. Очень отдаленное и настолько слабое, что она тут же простила себя за неумение его увидеть.

— Неплохо, — она попыталась улыбнуться непослушными губами, но у неё ничего не получилось.

Она хотела домой. Спрятаться от горя под одеяло, как в детстве, когда боялась темноты. Разве не странно? Почему дети прячутся от темноты в темноте?

— Отвези меня домой, я устала, — попросила она.

Это ведь не преступление, пока она не целует его и не дотрагивается? Она просто будет сидеть на своей стороне магической лодки и молчать. И смотреть. Чтобы запомнить его вот таким — счастливым.

Абаль, словно что-то почуял. Как опытный гистолог — уловил изменения на клеточном уровне.

— Я хочу взятку, — сказал он с улыбкой. — За проезд один поцелуй.

— Сделай мне скидку, — горько усмехнулась Ясмин.

— Со скидкой будет уже два поцелуя, — возразил Абаль. — А по акции свадьба и море роз.

— Ненавижу розы, — равнодушно сказала Ясмин. Мягко высвободилась из его объятий и отступила. — Я правда устала, и прекрасно доберусь до дома сама.

Отступила от Абаля ещё и отвела взгляд. Лишь бы не видеть, как на его лицо набегает первая тень непонимания.

Наверное, нужно быть мягче. Не резать по-живому, отнимать по чуть-чуть, приучать к мысли о расставании. Но она не умеет.

Хотя нет. Враньё. Умеет, просто не собирается. Рвать надо сразу, с кровью, с болью, из живой плоти, пока любовь не пустила корни слишком глубоко.

— Я что-то пропустил? — спросил Абаль, и Ясмин поймала в его голосе первый ледок.

Он так давно не говорил с ней своим фирменным гадким тоном, что это неожиданно задело. За — дело. Так говорил Марк Сергеевич и смеялся — хо-хо-хо…

В темных глазах Абаля наметился иней, рот сжался в параболу, но даже таким она любила его до умопомрачения.

— Примул пообещал мне огромное количество преференций, если я тебя брошу, — сказала она. — Я просто не смогла отказаться.

— Даже так?

Абаль толкнул ее к стене и облокотился рядом одной рукой. Второй приподнял ее подбородок, чтобы было легче смотреть глаза. Она и забыла, насколько он сильный. Не трепыхнуться. В темных глазах напротив только всполохи ледяной ярости.

— Так!

Сейчас, когда Ясмин ещё чувствовала себя обескровленной и выпитой до дна, ей овладело дурное веселье. Он хочет знать? Ну пусть узнаёт, поймёт, что она такое. Женщина, способная променять любимого человека на красивый дом и тёплое место на политической карте Варды. Пусть отвернётся в ужасе.

— И сколько же я стою?

Абаль зло усмехнулся и наклонился так близко, что она почувствовала его дыхание на своих губах. Но на этот раз тело не откликнулось.

— Гражданство для Айрис, большое поместье с садом и место в Большом круге, — нудно перечислила Ясмин.

— Ты могла получить все это и так! — Абаль совершенно притиснул ее к стене и шипел куда-то между плечом и ключицей.

Впервые Ясмин видела, как кричат шепотом.

В залу начали заходить. Хотя, как сказать. Мелькнули две госпожи, но заметив их, тут же юркнули обратно. Заглянул некий господин и даже имел смелость кашлянуть, но тут же удалился. То ли воспитанный, то ли мастер Файон его спугнул. Ясмин не сомневалась, что тот бдит неподалёку и отваживает особо настырных.

Со стороны террасы зашли ещё несколько человек, но увидев Абаля резко рассосались.

Ясмин поняла в чем дело, только когда вырвалась сама. Призрачный шест маячил за его плечом и фонил силой, заставляя колебаться платье и обняв тёмные волосы Абаля льдистым ореолом. Ясмин впервые видела его силу, воплощённую материально. Белая, как снег, холодная, как лёд.

Зала дрожала, словно в предчувствии землетрясения.

— Я устала, — повторила она бессмысленную фразу, вскинула в прощании руку и медленно вышла из залы.

Мимо проплывали знакомые лица, искаженные до неузнаваемости жадным любопытством, колонны, вычленившиеся из полумрака залы белым рельефом. Солнце, бьющее в узкие высокие арки. Ясмин подняла голову повыше. Пол под ее ногами ещё дрожал. Сила Абаля обтекала ее, как морской бриз, не причиняя боли, но будоража. Приказывая вернуться.

У самого выхода ее поймал мастер Файон.

— Надеюсь, все прошло удовлетворительно, мастер Ясмин? — спросил он с почтением.

Глаза у него блестели от удовольствия. Он не знал, что произошло, но понимал, что Примулу удалось разлучить ее с Абалем. Наверное, внутри он умирал от восторга, что можно безнаказанно издеваться над ней, пока она слишком опустошена, чтобы сопротивляться. Тем более здесь свидетели. Ее нервный срыв придётся ему на руку.

— Вы должны зафиксировать отчёт в секретариате Круга…

Мастер Файон говорил что-то ещё, но Ясмин с удивлением поняла, что не понимает ни слова. Она просто выключила его у себя в голове. Говорящая отвертка, вспомнила она вдруг из Стругацких. Просто говорящая отвертка.

— Да пошёл ты, — сказала она с удовлетворением.

Плевать на последствия. Хотя бы раз в жизни нужно поддаться инстинкту и сбросить напряжение. О, граждане вежливой Варды, не нужно так потрясённо на неё смотреть. Послать мерзавца — запретное для вас удовольствие, а для меня — для меня — просто удовольствие.

Она обошла мастера Файона и двинулась к долгожданному выходу. Лицо у мастера Файона вытянулось, на бледные щёки плеснуло жаром. Должно быть, такого ему ещё слышать не приходилось.

— Мастер Ясмин! — в его голосе наконец прорезалось что-то настоящее. Ей даже захотелось обернуться и увидеть — что там живое бьется на дне его глаз, но Ясмин подавила это желание.

Потому что там, за Файоном, на линии ее взгляда стоял бы Абаль.

Глава 9

Она понятия не имела, как добралась до дома. Порог ей перегородила раздражённая Айрис, но Ясмин ее почти перешагнула. Прошла, как десертный нож сквозь кремовый тортик. Закрылась в единственный комнате, которую обозначила, как свою.

Скинула подушки, покрывало, легла и практически мгновенно заснула. За дверью бесновалась Айрис, но после утихла. А, может, Ясмин уснула и просто выключила сестру из своего сна.

Абаль, юный и высокомерный, как и полагается первому цветку Варды, плыл по глуховатым звукам музыки подобно волнам. Фло, подходящая ему, как ножны к острой стали, оттеняла его смуглым атласом кожи. Они были первой парой года и кружились по зале, подобно двум лилиям на воде, а Ясмин, погасшая и измученная, стояла у дальней стены, скрытой рядом колонн. В ее голове собрались все бесы, которые только существуют на свете. Злоба, зависть, ненависть, желание, горечь, даже полузабытая нежность в тоненьком белом платье жалась к стенкам ее измученной головы.

Хрисанф, как ни клялся в любви, ни разу не пригласил ее на танец. Фло, пройдя мимо, хмыкнула. Человеческая река огибала ее, как если бы она была камнем, выпавшим из основной запруды.

Она шла, ведомая сном, по темным плетениям коридоров, входила в тёмные залы, гулко жалующиеся на ее шаги, и сердце ее пело от злой радости. Она знала, что он идёт за ней. Смотрит. Как она распускает пояс платья, позволяя ткани течь наземь, как поворачивается в свете лунного круга, падающего на центр залы. В темноте не видно ни зги, но Ясмин знает, что Абаль наблюдает из темноты, слышит его дыхание. Стеснение умерло, и она откидывается бёдрами на стол, опираясь на руки и позволяя лунному молоку литься по груди. После переворачивается, едва не ложась грудью на стол и словно предлагая взять себя сзади.

— Ты омерзительна… — шепчет Абаль.

Но Ясмин слышит. У неё прекрасный слух. Смеётся.