Светские манеры - Доминик де Ру

Мари-Анж начинала понемногу привыкать к алкоголю и стала постепенно втягиваться в образ жизни, который вели завсегдатаи ночных клубов.

В тот вечер в ресторане было особенно много посетителей, и вот один из них, оказавшийся товарищем Ричарда, подсел к ним за столик и начал откровенно ухаживать за Мари-Анж. Это переполнило чашу терпения Паскаля и, теряя над собой контроль, он потребовал, чтобы молодой человек немедленно покинул их компанию. Последний удивленно поднял брови и поинтересовался, кто он такой, чтобы так разговаривать, но видя, как Паскаль побледнел от ярости, быстро встал и ушел, не дожидаясь ответа. Ричард сделал вид, что его это не касается, однако Мари-Анж не могла не обратить на все это внимания.

— Паскаль, я уже не ребенок и могу сама себя защитить…

— Сомневаюсь. Я не хочу, чтобы всякий идиот обращался с тобой, как со своей подружкой…

Она внимательно посмотрела ему в глаза и, ласково улыбнувшись, ничего не сказала, отметив про себя, что Паскаль впервые перешел в разговоре с ней на «ты».

После этого случая Паскаль решил уехать… Он устал разыгрывать беспечного молодого человека и испытывал отвращение к собственной вспыльчивости и той идиллии, которую сам создал для этой пары. Может быть, оставшись вдвоем, они лучше познают друг друга.

Из-за Мари-Анж, ставшей ему еще дороже, он решил отправиться в Европу, чтобы возобновить прежнее знакомство с Агнес. И вот, уладив свои дела в Нью-Йорке. Паскаль вылетел в Париж.

24

Агнес приехала встречать старого друга в аэропорт. В последнее время Паскаль прислал ей сразу несколько писем, и она никак не могла понять, с чем это связано. Кроме того, ее беспокоили бессвязные маловразумительные послания Мари-Анж. Неожиданный прилет Паскаля в Париж стал для Агнес уникальной возможностью проникнуть в загадочную обстановку, в которой жила ее дочь в Соединенных Штатах. Агнес радостно вздохнула, услышав сообщение о посадке самолета из Нью-Йорка. В толпе прибывших она наконец-то различила высокую худощавую фигуру своего друга и побежала ему навстречу. Паскаль вежливо пожал ей руку, и она заметила усталость на его симпатичном лице. За то время, пока они не виделись, он, как ей показалось, весьма возмужал и стал более привлекательным. Паскаль же, напротив, был неприятно удивлен, увидев, как постарела Агнес, однако постарался скрыть свое разочарование и лишь улыбнулся.

Покончив с многочисленными формальностями, он сел за руль машины Агнес, и они отправились в город.

— В каком отеле ты мне заказала номер?

— У себя дома. В моем возрасте в этом уже нет ничего неприличного. Мне кажется, у меня будет лучше, чем в отеле.

— Но я же стесню тебя…

— Ты боишься потерять свободу? Не беспокойся, ты будешь абсолютно независим, а я стану менее одинокой. Знаешь, в последнее время мне просто не с кем поговорить. В пятьдесят не так-то просто переносить одиночество…

Он наклонился, поцеловал ей руку и всю оставшуюся дорогу не произнес ни слова.

Париж был прекрасен. Глядя на очаровательных женщин, мелькавших за окном автомобиля, красивые здания и суету огромного уютного города, Паскаль вдруг почувствовал себя счастливым: это был город Мари-Анж. Он был рад, что прилетел сюда, но эта радость была мимолетной. Взгляд Паскаля стал опять грустным, и это не ускользнуло от внимательного взгляда его спутницы, осторожно следившей за ним в зеркальце пудреницы. Интуиция подсказывала ей, что с ее гостем, несомненно, что-то происходит и его визит не случаен. Не желая любоваться тоской в его глазах, она возобновила разговор:

— Какие удивительные сюрпризы иногда подносит жизнь! Я не надеялась, что ты прилетишь сюда. Так что все же случилось?

— Ты, как всегда, сгораешь от любопытства? Кстати, мы уже приехали, и скоро я обо всем тебе расскажу.

25

Паскаль с тоской осмотрел отведенную ему комнату — уютную, прекрасно обставленную. Зная, что Агнес ожидает его, он быстро принял душ и переоделся.

Причиной плохого настроения была не только мучительная для него разлука с Мари-Анж, но и сознание того, что сейчас он находится в доме ее матери. Разница во времени, незнакомая обстановка в квартире сильно постаревшей подруги и утомительный перелет — все это усиливало неприятное чувство безысходности и неприкаянности.

В последние две недели он так сильно переживал все происходящее, что у него даже появилась изжога. Паскаль достал из чемодана дорожную аптечку и принял лекарство. Через пару минут, когда лекарство подействовало, он почувствовал себя лучше.

Овладев наконец своими чувствами в достаточной мере, он пошел к Агнес. Она не могла скрыть сжигающего ее любопытства, и по сияющим глазам было видно, что ей не терпится поскорее узнать свежие новости.

— Прости, я немного задержался. Ты, наверное, заждалась меня? Мне кажется, Агнес, ты совсем не изменилась, только стала такой грустной…

— Не грустной, а задумчивой. Впрочем, ты мне льстишь, я сильно изменилась. Представляешь, после стольких лет беззаботной жизни я наконец полюбила по-настоящему, но не мужчину, а свою собственную единственную дочь. Ты, кажется, удивлен?

— О нет! Я тоже люблю ее.

— Так в чем же дело? Почему тогда она не с тобой?

— Ты всегда считала меня неотразимым, и это очень любезно с твоей стороны, однако у Мари-Анж сложилось обо мне противоположное мнение.

— Какая идиотка!

После этой фразы между ними воцарилось полное взаимопонимание. Паскаль почувствовал, что настал тот момент, когда он может обо всем рассказать Агнес. Это сняло бы груз с его души.

Паскаль сел в мягкое кожаное кресло, черты его лица отчетливо вырисовывались в ярком свете бра с хрустальными подвесками. Агнес, как следователь, пристально всматривалась в глаза Паскаля, стараясь проникнуть в самую его душу.

Тот рассказывал все очень подробно, стараясь не упустить даже самое незначительное событие в нью-йоркской жизни Мари-Анж. Вскоре Агнес узнала и о его вспыльчивости, и о том неловком положении, в котором он теперь оказался. Следуя здравому смыслу, она несколько раз пыталась прервать несколько сбивчивый рассказ, но скорое поняла, что Паскаль не слышит ее. Он говорил и говорил, и на душе у него становилось легче.

Только к двенадцати часам ночи Паскаль закончил свое повествование. Агнес не стала высказывать свое первое впечатление и решила все как следует обдумать, потому что сейчас очень устала и безумно хотела спать. Они расстались до утра.

Паскаль лег в постель и сразу же уснул. Бессонница покинула его. Теперь он был не одинок в своем горе.