Друзья контролера - Александр Короленко

Чуть не влетел в "мясорубку" обогнул её, зато несколько зомбаков превратились в фарш под аккомпанемент громкого хлопка. Ещё очередь по ним, снова бегу, а в голове только одна мысль- только не споткнуться, только не упасть… Они догоняют, у меня же в боку ноет уже, сил бежать нет уже, но для такого пьяницы как я, вполне неплохая скорость. Ноги вынесли на берег озера, побежал вдоль кромки воды, о чудо!!! Увидел старый бревенчатый плот, весь во мху, цепью к камню привязан, у камня длинный шест. Схватил его, прыгнул на плот, скинул цепь с крюка, и оттолкнувшись, поплыл, ещё несколько раз упёрся в дно шестом, метров десять одолел, ещё толчок, ещё. Порядочно уже, но всё равно плыву очень медленно, вдоль берега, голова кружится от напряга, но гребу, не сдаюсь.

Стемнело уже, с берега на меня рычат сотни гнилых глоток, идут за мной по пляжу, но в озеро не лезут, боятся воды, значит. Это хорошо, что идут, идите, родные, не отвлекайтесь, радаром чую, что увлёк за собой почти всех зомбаков, надеюсь, с остальными братва справится. Силы полностью иссякли, и когда я в очередной раз чуть не упустил шест, решил, хорош. На краю плота здоровенная гиря с кусками приваренной арматуры на цепи, скинул её в воду и мой "варяг" замер на месте. Зомбаки столпились на берегу, смотрят на меня из полумрака и вроде никуда не уходят. А я упал на колени, прижал «калаш» к груди и лёг на спину, никак не мог отдышаться, перед глазами плавали разноцветные круги, и сердце билось на пределе.

Лежал на мокрых липких брёвнах и думал, мама дорогая, надо было хоть ПДА взять, там хоть счётчик радиации есть, как голый сейчас. Нащупал в кармане что-то, достал- моя конторская ксива, ну что, лейтенант Кривоножко, служба мёдом не кажется? Убрал её в карман, в другом кармане сорок российских косарей, бабло! Хреново, что братве, дожидающейся меня на берегу, бабки не интересны, а жаль, уж я бы поторговался.

Перевернулся, встал на колено и высадил остатки патронов с рожка в темноту, где стояли мои преследователи. Здесь я, так и знайте! Рычание усилилось с новой силой, да и хрен бы с вами. Теперь не мешало бы уснуть. Улёгся заново, довольно холодно, ещё и пропитанный потом спорт – костюм остыл, и теперь я стучал зубами вовсе не от адреналина. Свернулся калачиком, обняв «калаш», нащупывая периодически рукой шест, дурацкое беспокойство, вдруг пропадёт ненароком…

Лежал, нюхал запах тины и дохлой рыбы, слушал плеск воды, завывания и рыки толпы на берегу, не уходят ведь, очень настырная братва, будет меня ловить, пока не сожрёт. Но это и хорошо, пусть лучше здесь рычат, надо дать фору своим ребятам до завтрашнего вечера, пусть произведут обмен и укроются в портале, а потом… А что потом? Как вернуться? Единственным выходом было переправиться на другой берег, а там уже видно будет.

С утра подорвался ни свет ни заря, глянуло на берег, плот на месте, держит гиря, орда тоже топчется на берегу, в полном составе. Вот где чудища, без дрожи и не взглянешь, так посмотришь пару дней на них с такого расстояния, и башню сорвёт, зрелище ещё то. Осмотрел боеприпасы- три рожка "семёрки" и две обоймы к «АПСу». Не удержался, расстрелял один магазин «калаша» по гнилым головам, перезарядил, и поставил на предохранитель, всё, дальше будем экономить. Эх, жрать- то как охота! И попить бы чего, ладно, перебьёмся, надо грести.

Маша

Маша сидела за столом, вцепившись в свой ВАЛ, и тихонько плакала, лишь слёзы по щекам, без рыданий. Рядом с виноватым видом стоял Иванович, теребил ремень автомата, несколько раз хотел что-то сказать, но не решался. Наконец произнёс: Маш, да вернётся он! Поплутает, и вернётся к тебе!

– Эник, от таких зомбаков далеко не убежишь, ты же знаешь, ну зачем он пошёл на это, дебил? – И слёзы полились сильнее.

Иванович несколько раз сочувственно вздохнул, и вышел во двор. А там у колодца Дубяра занимался пулемётом, толстяки пожирали глазами каждое его действие, после недавней заварухи они прониклись к нему огромным уважением – слышали, как он долбил с ПК.И когда они с Ивановичем багром утаскивали успокоенных зомбаков в камыши, глядели во все глаза, тройные подбородки сползли на грудь. И полностью игнорировали свою мамашу, пытавшуюся загнать их в дом от греха подальше. Здесь вам не «Лефт фо деад», графика и звук по – круче, и зомбаки пострашнее. Жизнь только одна, правда, да и аптечки не помогут….

Маша отпустила из рук автомат, вытерла слёзы. Вот жопа! Тогда, сидя в подвале, она слышала частую стрельбу, скоро она оборвалась, голоса, мужики что-то обсуждали, но что конкретно, слышно не было, как телек за стеной у соседей – один бубнёж. Затем выстрелы на улице, и с каждым разом их звук удалялся. Нехорошие подозрения поселились в Машиной душе, А когда выбралась из подземелья, и не увидела Лёхи, то почти крикнула: Где Лёша?

Иваныч замялся, пробормотал что-то матерное, и затем атаковал сразу в лоб, сиськи не мял: Он пошёл уводить отсюда зомби, дал нам шанс довести дело до конца. Скоро вернётся, я думаю!

– Чего? – тихим голосом переспросила Маша, а по щекам побежали слёзы. – Они же его сожрут…

– Поздно мёртвому хер целовать, поздно, он сам решил, не отговорить! – Произнёс Дубяра и осёкся – больно идиотский каламбур задвинул.

Иванович кинул на него гневный взгляд, идиот, мол. Тот лишь пожал плечами, и развёл руки:

– Да всё пучком будет, Маш, вернётся…

Маша посмотрела на него, затем ушла на кухню и уселась за стол. Подскочила Светлана с Джуной, обняли её, пытались успокаивать. А она сидела и думала о том, какая она реально невезучая. Одни обломы -и с любимой службой, и с Кубой, и с трёхкомнатной квартирой в Киеве, с БМВ325, за которую ещё кредит не отдала полностью, осталось четыре месяца, с котом Вовой, что сейчас ютится у соседки… А самое главное, с Лёхой, единственным мужиком, за которого зацепилось сердце юной холодной стервы. И пусть он весь в шрамах и с кривым шнобелем, и ростом чуть меньше её, и полный мудак, зато её…. А сейчас его небось зомбаки в камышах доедают, хрен кто от них убежит, это ещё в спец училище преподавали. И странно, чего это Лёха решил подвиг совершить, не ради её случайно?

На кухню снова заглянул Иванович, на этот раз имел более решительный вид. Сел напротив неё, расстелил карту, некоторое время разглядывал её: Соберись, Мария, необходимо закончить дело, иначе его поступок окажется напрасным. Сейчас не в время проявлять эмоции, ты слышишь?

– Да, Эник! – кивнула она, вытерла слёзы и сказала. – Я готова!

– Вот и умничка! – по отечески улыбнулся шеф. – Мы с Дубярой Выходим сейчас, ты остаёшься с бабами, смотри за ними, Пётр подаст сигнал, ты поймёшь, ведёшь их к точке "Б", Перед этим уничтожаешь ПДА, у нас контролёр за телефонистку сегодня! Тушканы вернулись, помогут тебе с транспортировкой продовольствия и вещей, Дубяра их предупредил. Затем по второму сигналу выходишь к порталу, оставляешь заложников на точке, тебя проведёт тушкан, они тоже аномалии чуют. Всё ясно?

– Да Эник! – ответила она. -Я всё сделаю правильно!

– Ну, значит, до скорого! – улыбнулся Иванович и обнял её. – Держись, девочка!

И вышел во двор, где его ждал Дубяра. Она проводила его, и вскоре они исчезли в камышах.

МЯСО.

Казалось, что вечер не настанет никогда, время тянулось, я изнывая от жажды, лежал на плоту, изредка поглядывая на орду на берегу. Они так и толпились, уставившись мутными глазами в мою сторону, какое же дьявольское упорство! Одни стоят как столбы, другие носятся взад- перёд по берегу, но все без исключения смотрят на меня. Театр одного актёра, а сколько зрителей… Жара как по закону подлости, почти африканская, во рту Сахара, только перекати поле не катаются.

Встал, решил немного продвинуться вдоль берега, чего без дела-то сидеть. Плыл с пару часов, умаялся, гляжу, да, а всё-таки фартит мне. Из озера выходил канал, метров шесть шириной, и он встал препятствием на пути моих преследователей. Я проплыл дальше, а они сгрудились толпой на краю, всё-таки боятся воды. Высадился с плота, взял с собой шест, с ним по болоту проще идти, а идти немало предстоит. Кинул прощальный взгляд на столь сплочённый коллектив, не стряслось к нему присоединиться, несмотря на все их усилия. И быстрым шагом рванул в камыши вдаль от зомбаков, держа их на "радаре". Шёл, вокруг живописный пейзаж, камыши, кривые деревца, ноги вязнут в иле, были бы сапоги, оставил бы их здесь по- любому, болото их с меня бы сняло. Шестом прощупываю путь, тяжело идти.

Через часа три вышел к заброшенной деревушке. Несколько домов, всё в полной разрухе, ни души. Зашёл в крайнюю избу, улёгся на полу, сил больше не было, полежу чутка и пойду искать колодец. И уснул.

Проснулся от удара в живот.

– Встать, сука! – услышал над головой.

Открыл глаза-т рое ренегатов, мои стволы уже у них, вот, поспал на свою голову!

– Лейтенант Кривоножко! – с издёвкой сказал один из них, читая мою ксиву. Худой, глаза злые, в потёртом броне костюме старой модели, за спиной АКС. – Ну что, падаль, заблудился?